Валерий Ильичёв - Гильотина для палача

— Да брось, Кондратов, я же по-бабьи чую, что он скорее сам в тюрьму сядет, чем меня согласится потерять.

«До чего же глупо мыслит: попав в зону все равно Лунь её потеряет. Так что нет у него резона её пощадить».

Но разочаровывать и пугать Масть не стал:

— Хорошо, действуй по обстановке. Ты человек — опытный!

Глядя вслед покидающей конспиративную квартиру Масти, сыщик с тревогой подумал: «Я посылаю девку на опасное дело. Банда Кучума беспощадна и жестока. Если с Мастью что-нибудь случится, я себе не прощу. Ей надо помочь, установить за Кучумом круглосуточное наблюдение. А пока постараюсь побыстрее расколоть Гроша. Если антиквара убивал не он, то вряд ли согласится на роль главного обвиняемого по этому мокрому делу».

Кондратов был прав: Грош не собирался брать на себя вину Дины и Болта, убивших антиквара и его гостью. Да и по делу о рэкете надеялся выкрутиться. Когда его посетил адвокат Розанов и предложил бросить кость ментам, сознавшись в вымогательстве, он сильно разозлился:

— Плевать я хотел на все их улики. Пусть братва нажмет на терпилу. Тот откажется от своих показаний. Признает, что брал у нас деньги, а мы только требовали вернуть долг. Да ты и сам знаешь, как выкрутиться.

— Ну, а по делу антиквара как думаешь выскользнуть?

— У ментов кроме чугунного лося никаких улик против меня нет. Ты им найди ещё один такой же и докажи, что таких скульптур могли изготовить более сотни.

— Гладко излагаешь. Но у ментов кроме тебя других подозреваемых нет. Они на тебя все трупы повесят, лишь бы преступление раскрыть. Вот ты и пойдешь за основного обвиняемого.

— Я никого не убивал. Пусть подстилка Кучума за все отдувается. Это она голову антиквару проломила.

— Дурачок, как только менты Дину схватят, она на тебя все свалит. И кому скорее поверят, тебе ранее судимому здоровом мужику или слабой беззащитной девушке? Тем более, что чугунного лося у тебя нашли, а не у нее.

— Потому я и хочу, чтобы ты меня отсюда вытащил под подпискуо невыезде. И я тут же возьму жену Галку и свалю из города. Устанут менты меня искать.

— Пожалуй в твоих словах есть резон. Но освободить тебя под подписку можно только, если жертва рэкета Гуртов пойдет в отказ. Но милиция его скрывает.

— Пойди к Кучуму, обрисуй обстановку и скажи, что я долго молчать не буду. Пусть отыщет терпилу и добьется его отказа. Если он меня не поможет вытащить, я заложу всех подряд и первой — его девку. Если ты меня сумеешь освободить под подписку, то получишь десять кусков «зеленых».

Грош врал, рассчитывая скрыться из города так, чтобы его не только адвокатишко хилый, но и менты с Кучумом найти не смогли. Но Розанов клюнул. Обещанная сумма была вполне приличной. Но все же сомнения мучили адвоката:

— А если Кучум пошлет меня подальше?

— Тогда скажешь, пусть готовится к жаркой бане вместе с друзьями и четырьмя банщиками.

Последняя фраза адвокату не понравилась: «Тут явно что-то не так. Не хочется мне тащиться к этому Кучуму. Но упускать такую сумму не хочется»,

И Розанов сразу из СИЗО отправился в кафе в центре города, где, по словам Гроша, часто бывал Кучум со своими людьми. Как он и ожидал, его встретили настороженно и заявили, что никакого Кучума не знают. Потеряв терпение Розанов положил на стойку бара свою визитку:

— Я — адвокат и хочу передать ему привет от Гроша. Пусть позвонит мне. В его интересах не тянуть время.

Покидая кафе, он физически ощущал на себе сверлящие недоверчивые взгляды постоянных посетителей кафе. На душе было тревожно и он решил развлечься, поехав к своей давней подруге Тоньке. Та всегда охотно принимала его у себя. Но Розанов не заблуждался, зная, что гостеприимство Тоньки во многом объясняется его щедрыми подношениями.

На следующее утро, проснувшись, Розанов, с трудом соображая с похмелья, не сразу понял, что находится дома. «Это уже хорошо!», — подумал он, пытаясь восстановить в пямяти события предыдущего дня. Но все было как в тумане. Наконец, он вспомнил, что приехав к Тоньке, застал там веселую компанию. В памяти всплывали все новые детали: «За Тонькой ухлестывал её начальник в очках с золотой оправой. Я оказался не при деле. С досады здорово напился. Хотя, стоп! Ко мне неожиданно прилепилась какая-то юная девица. Назло Тоньке я с нею целовался прямо за столом. Девка ничего, в самом соку. Как же её звали?»

И тут Розанов, пытаясь поправить одеяло, протянул руку и почувствовал, что рядом кто-то лежит. Приподнявшись на локте, он увидел вчерашнюю юную особу. Свернувшись по-детски калачиком, она беззаботно спала. Солнечный луч, пробившийся сквозь окно, упал на её безмятежное личико. Взглянув на нее, Розанов пришел в крайнее раздражение. «О, Господи! Ко всем моим грехам не хватало ещё связаться с ребенком. Ей небось лет шестнадцать!»

В этот момент девушка проснулась и, откинув одеяло, совершенно голая потянулась к нему.

— Ах ты, мой сладенький папашка! До чего ты хорош в постели! Я опять тебя хочу.

Но Розанов решительно от неё отстранился:

— Подожди, приму душ и выпью аспирин. В голове черти молотками стучат!

Пройдя в ванную, он взглянул на себя в зеркало и подумал: «И что ты, старый пень, никак не угомонишься?! Ну ладно, сорокалетняя Тонька, а то девчонку приволок. Говорит, что я ей понравился в постели. Может, врет? Или действительно между нами что-то было? Ни хрена не помню. Сейчас приму душ и выгоню её к чертовой матери».

Постояв немного под теплыми струями, он закрыл кран и вернулся в комнату. Девушка, укрывшись до пояса одеялом, выставила свои полные груди, с любопытством наблюдая за доставшимся ей в эту ночь мужчиной.

— Слушай, Вадим, скажи честно, кто лучше в постели — я или тетя?

— Какая ещё тетя?

— Да тетя Тоня, к которой ты вчера прикатил отметиться.

«Значит Тонька — её родная тетка. Ну и дела!»

А девчонка продолжала допытываться:

— Нет, ты, Вадим, все-таки скажи, кто лучше. Ее любовники, те, с которыми я была, говорят, что я.

«Эта юная стерва решила посостязаться с собственной теткой. Чем выгонять её, лучше воспользуюсь ситуацией».

Но тут раздался телефонный звонок.

— Ты вчера приходил в кафе, искал Кучума. Он тебя ждет за крайним столиком в углу, — сказал кто-то грубо, приказным тоном. — Приезжай через полчаса, иначе он уйдет. Никого с собой не бери и не вздумай отколоть какой-нибудь финт. Ты понял?

Розанов молча положил трубку. Настроение сразу испортилось. Ему не хотелось сейчас ехать на встречу с этим Кучумом, и не только потому, что он боялся встречи с уголовным авторитетом, но и из-за этой соблазнительной девчонки.

— Слушай, девочка. Мне сейчас надо срочно отъехать. Возьми мою визитку, а вечером позвони. Я буду тебя ждать. Пообщаемся немного, и тогда я скажу, кто лучше — ты или твоя тетя.

Розанов шутил, но на душе было тревожно.

Подождав, пока девица оденется, адвокат вместе с ней вышел из дома. Боясь обидеть девушку, он полез в карман, достал стодолларовую бумажку и, помявшись, протянул ей:

— Вот, возьми на такси. Мне некогда тебя провожать. Я спешу на важную деловую встречу. Так что до вечера.

Девушка, поколебавшись, взяла деньги. Она молча смотрела, как Розанов, остановил машину и, помахав ей рукой, уехал.

«А он ничего, этот папашка, — не жмот. А может, зря я взяла деньги? Ну да ладно, постараюсь вечером отработать».

Розанову действительно не понравилось, что девчонка жадно схватила «баксы». Но, поглощенный мыслями о предстоящей встрече, он постарался забыть об этой мелкой неприятности. Зайдя в кафе, адвокат занял указанный столик, заказал рюмку водки и салат. Выпил, закусил и сразу почувствовал себя лучше. Ковыряясь вилкой в салате, Розанов не сразу заметил, как к нему подошел мужчина лет сорока пяти, с черными злыми глазами, глядящими из-под густых бровей.

Кучум сел напротив и спросил коротко, как выстрелил:

— Ну?!

С похмелья адвоката немного развезло, и ему хотелось ответить: «Баранки гну». Но он сдержался и сухо изложил просьбу Гроша «нажать» на бизнесмена, чтобы тот отказался от обвинения.

— У него что там, мозги от духоты и страха расплавились? — зло сказал Кучум. — Терпилу с семьей менты куда-то вывезли и от нас до суда скрывают. А у меня нет разведчиков и шпионов, чтобы его искать. Ну, а насчет Дины ты ему объясни, что ментам уже многое о ней известно и его показания ничего не изменят. Только пусть знает: сыщикам её не достать. Так что ты меня зря побеспокоил. Помочь ему я не могу, да и не хочу.

План Гроша с треском проваливался. Чувствуя, что солидный куш, обещанный подзащитным, может уплыть, Розанов решил пустить в ход ещё один аргумент.

— Я все понимаю, но Грош в случае твоего отказа просил передать, что если не дождется помощи, то тебе, Кучум, надо готовиться к жаркой бане вместе с двумя друзьями и четырьмя банщиками.