Грицюс Зенонас - Проклятье князей

– Какой срам – умереть в какой то дыре, захудалой пивнушке, – причитала вдовушка. – Так опозорить доброе имя фирмы!

– Смерть не выбирает, – философски заметил Васнецов, давно переставший удивляться подобному восприятию смерти. – А муж Ваш – он не собирался с кем нибудь сегодня встретится?

– Вроде друг к нему из Литвы должен был приехать. Вадим рассказывал – мол, они вместе в детском доме росли. Я его однажды увидела и сразу мужа предупредила – я его через порог своего дома не пущу. На уголовника он сильно тянул.

– А звали его как? – спросил Васнецов.

– Муж его по телефону Ромасом называл, и по фамилии иногда. Странная она какая то у него – Баян. Да кто эти литовские фамилии то разберет.

Когда они вышли на улицу, город уже погрузился в сумрак. Сергеев вдруг рассмеялся и, увидев удивленный взгляд прокурора, поделился догадками.

– А вдовушке не в коммерции, а у нас – в уголовном розыске – работать. Перекусила она этого Ромаса с первого взгляда.

– То есть? – не понял Васнецов.

– Пока ты с ней говорил, мне позвонил наш эксперт. Так вот – при осмотре второго трупа на теле обнаружили весьма интересную татуировку. Кота!

– Что указывает на славную касту карманников?

– Это не все. Баян – отнюдь не странная фамилия, а обыкновенная воровская кликуха.

– Думаешь, появился свет в конце туннеля? Тогда давай отправляй срочный запрос литовским коллегам!

К вечеру следующего дня у них уже лежал ответ Бюро уголовной полиции Литовской республики. Информирующий, что по присланной дактилоскопической карте, фотоснимку убитого по картотеке установлено, что им является неоднократно судимый житель города Балска Ромас Кураускас по кличке Баян. С гражданином Российской Федерации Вадимом Андреевичем Малевским, осужденным в Литве за мелкое хулиганство, они отбивали наказание в одном отряде в исправительно – трудовой колонии поселка Правенишкес.

Седой был в ярости. Известие, которую привез Цыган, вывело его из равновесия.

– Где то пропал Вадим!

– Как это пропал? По человечески объяснять можешь?

– Договорились встретится пол – пятого. Как всегда, должен был привести «товар». А его нету. Начал беспокоится, позвонил в мобильник, потом еще. Вадим не отвечает.

– А с ним такое раньше случалось?

– Приезжал минута в минуту. Обменялись – разъехались. Светится опасно…

– Иди, разберусь…

«Черт, неужели менты замели? Этого еще не хватало!», – вдруг мелькнуло недоброе предчувствие. Седой уже намеревался к себе вызвать начальника службы охраны Михалыча, бывшего майора спецназа, уволенного по подозрению в продаже «браткам» каких то спецсредств. Никто так ничего и не доказал, но в войсках держать его тоже не стали. Без дел он остался недолго – Седой тут же пригрел его к себе. Но явно чем то взволнованный майор явился сам.

– Мысли мои научился читать? Как раз по тебе соскучился, – пошутил Седой, протягивая бокал вина.

– Не читаю. И экстрасенсов всяких терпеть не могу, – Михалыч залпом осушил бокал и выпалил новость, которая сразу заставила Седого вскочить со стула. – Только что по «ящику», в «Вечерних новостях «сообщили, что в «Швабской «убит Малевский вместе с каким то неизвестным фраером.

– Что он там делал? Главное – он там поехал вместе с пакетом или без него? Давай, дуй пулей со своими в вокзал и в пивную. И не забудьте обыскать его машину…

… Рано утром Михалыч в кабинете Седого вместе с хозяином снова ломали голову над случившимся вчера в «Швабской».

– Видно, «крыса» у нас появилась, – цедил слова сквозь зубы Седой. – Помнишь, только месяц тому назад Кардана в Польше обчистили, когда того вместо захворавшего Вадима тут послали. Было 100 тысяч евро в сумке – и нету. Кардан тогда божился, что только на несколько минут в придорожное кафе заходил. Вчерашнее вообще ни в какие ворота. Даже ты не знал шифра и номера камеры хранения. Он постоянно менялся…

– Значит, зря тогда на шалости местной польской шпаны списали, – согласился Михалыч.

– Зря. Копает серьезно кто – то под нас. Охоту на нас объявили. Со смертью пошутить захотели, падлы. А ты что молчишь, охранник хренов? – вдруг заорал Седой. – Я что, тебе зря такие деньги плачу? Наверно, раз десять больше, чем в твоей сранной армии. Кандидатура на «охотника «есть?

– Кое что есть, – не обращал внимания привыкший к подобному Михалыч. – Наш «друг» из ментуры успел мне шепнуть, что вместе с Вадимом убрали какого то литовца. Знает только его имя – Ромас, и кликуху – «Баян». Вроде – карманник. Не литовский ли это след?

– Какой резон им в чужой территории безобразничать? – покачал головой Седой.

– Пока не знаю, – не стал лукавить Михалыч. – Но мне одну интересную вещь шепнули. Вадим от нас скрыл, что в молодости мотал за что – то срок в Литве. Почему? Мы же не менты…

– По твоему, старую дружбу вспомнив, вместе с ними решил в двойную игру сыграть?

– А когда нужное узнали – убрали. Не хотят ли литовцы от нас поляков переманить? Очень уж все на почерк Рыся тянет.

– Думаешь, Рысь балуется? – насторожился Седой. – Так и быть. Я ему позвоню…

С Рысью они встретились в Ниде, маленьком приграничном курортном городке на берегу Балтийского моря. Хотя курортный сезон был в самом разгаре, им нашли уютное местечко подальше от любопытных глаз и ушей. Седой удивился переменами, происшедшими с сидевшим напротив человеком. Он еще помнил лихого силача в фирменном спортивном костюме «Адидас» – жестокого, беспощадного, умеющего одним рысьим акробатическим прыжком и моментальным ударом закончить любую драку, за что и получил свое лестное погоняло, от одного упоминания которого когда – то вздрагивали самые бесстрашные братки. Сейчас перед ним сидел солидный, со вкусом одетый деловой человек в модных дымчатых очках и баснословно дорогих золотых часах на запястье…

– Рад тебя видеть, Седой! Давно не виделись. Какие тебя заботы прижали, что сам навестить решился? Долей в моем бизнесе недоволен или еще что то беспокоит?

– Все в ажуре, Рысь. Просто очень интересный гость с твоей епархии к нам пожаловал. Вот о нем я с тобой и хотел перетереть с глазу на глаз.

– Ты об этом слизняке? Мелкая сошка, жалкий пьянчуга – вот, пожалуй, и все. В последнее время вроде янтарь с ваших краев таскает и тем кормится. Не пойму, чем он тебе смог насолить, – искренне удивился Рысь.

– Его кто то постарался на тот свет отправить вместе с очень мне полезным человеком, – коротко, не вдаваясь в подробности, пояснил Седой.

– По твоей просьбе мои люди с его дружками – алкашами «сердечно» побеседовали. Он вроде с кем то из ваших краев вместе в колонии лямку тянул. Когда его у вас на антикварном рынком недавно кинули, он к своему другу за помощью хотел бросится, чтоб тот помог счеты с обидчиком свести. Он какой то пустяк у вас хотел продать, боялся, чтоб здесь его не замели. Вещь, сам понимаешь, краденая. Так что к твоему новому бизнесу он отношения не имеет, – хитровато ощерился Рысь.

– Какому такому бизнесу? – подозрительно спросил Седой.

– Успокойся, Седой. Я – сам знаешь – не любитель совать нос в чужие дела. Просто ко мне в прошлом году один южанин приезжал. Дело предлагал – мол, они с Либана фальшивые деньги целыми мешками таскают. Рассеять здесь хотел. Я на это не подписался. Хлопот не оберешься! Да и вообще от этих южан стараюсь подальше держатся. А совсем недавно один парень с Калиниграда в моей фирме шикарное авто хотел купить. Сучара фальшивыми евро хотел расплатится… Звали его – вроде бы – Вадимом. Хотели мои люди закопать красавца, а тот слюну спустил – мол, я человек Седого. Не тронули, из уважения к тебе – но расплатится ему пришлось по полной. Хотел предупредить, чтоб на коротком поводке этого щенка держал – а ты и сам – тут как тут.

– Спасибо что предупредил, брат – переменился в лице Седой. Стараясь переменить тему, спросил:

– По твоему виду сразу ясно – дела у тебя в ажуре.

– Не жалуюсь. Из моих авто мастерских автомобили как новые выходят. Даже звезды московские не брезгуют. Никакой мент не придерется. Спасибо, Седой – благодаря тебе много их и у вас, в Калининграде, бегают. Но что мы все о делах. Недалеко отсюда, в Паланге, своя дача у меня. Поедим? Баню затопим, старых друзей, которые тебя помнят и уважают, пригласим. А, Седой?

– Идет! – польщенный дружеским приемом литовца, улыбнулся Седой. – Только один звонок в Калининград сделаю. Чтоб мои бездельники без дела не сидели…

Вернувшись в Калининград, Седой в первую очередь вызвал к себе Михалыча:

– Выкладывай!

– Люди тихонько на антикварном рынке покрутились, сплетни пособирали. Слушок там прошел – вроде одного литовца по крупному недавно кинули.

– Кто этот умный человек – выяснили?

– Шляется там один – Вячеслав Логинов. Знатока большого из себя корчит. Никудышный человечек…