Дональд Уэстлейк - Наемники

— Будет жаркий день, — любезно сообщил он.

— Спать в жару тяжело, — заметил я. Вряд ли у парня есть кондиционер в комнате, которую он делит с кем-то. Его улыбка стала шире.

— Пойду на Сорок вторую улицу. Тридцать центов за билет в кино. Там прохладно.

— Ты хитрый парень!

— Много думаю. Может, вы сумеете использовать такого хитрого парня, а? Я покачал головой:

— Мне жаль, дружище. Но я не занимаюсь наймом.

— Я здорово вожу машину, — похвастался парнишка.

— Лучше бы твоему хозяину не слышать, что ты недоволен местом.

— И все же имейте меня в виду, ладно?

— Будь спокоен.

Я вышел из гаража и побрел вокруг квартала к своей квартире. Я знал, о чем грезит и чего хочет паренек: костюмов, как у меня, красивую машину, как у меня, квартиру, как у меня, женщин, которых он здесь навидался. Он думал, что сможет все это получить сразу, если станет членом организации. Он не понимал, дуралей, что лучше ему оставаться там, где он есть. И искать в другом месте. Конечно, я мог бы пристроить его. Перевозить сигареты в Канаду, а назад виски, если он умеет водить машину. Получал бы восемьдесят баксов в неделю, да еще на дорожные расходы по маршруту Монреаль — Вашингтон — туда и обратно. В Канаде можно подешевле купить сигареты и не платить никаких налогов. Или возить наркотики в Балтимор и Саванну. Для работы, где требовались крепкие кулаки, он был слишком тщедушным, для важных заданий — пока молод. А еще он выглядит очень уж типичным пуэрториканцом, чтобы рассчитывать у нас на серьезную карьеру. Восемьдесят в неделю и дорожные расходы плюс шансы попасть в тюрьму года на два. Я мог бы дать ему работу, если бы хотел. Но пусть он пока по-прежнему спит в кино на Сорок второй улице во время жары.

Потом, пока шел к дому и поднимался в лифте, решил, что, пожалуй, можно бы ему помочь. Если он еще раз попросит, я устрою ему встречу с нужным человеком. Не мое дело набирать людей на работу, но и отваживать их меня никто не уполномочивал.

Квартира обрадовала приятной прохладой. Я постоял в гостиной и просто немного подышал. От бессонной ночи и жары голова вспухла, но комнатная фабрика прохладного воздуха — прекрасное изобретение человечества.

Я взялся за телефон и позвонил полицейскому, работающему в одном из участков. Звали его Фред Мейн. И был он копом не того пошиба, что Граймс. Это был купленный коп. Я знал, что сегодня он работал до четырех утра. Значит, он только добрался до постели. Однако взял он трубку после третьего гудка. Я назвал ему себя и объяснил, что мне нужна кое-какая информация. Он сказал, что возьмет карандаш и все запишет. Я терпеливо ждал. Наконец он отозвался:

— Давай!

— Сегодня зарезали женщину. — Я посмотрел в окно и поправил себя:

— Вчера вечером, я хотел сказать. В ее квартире, где-то поблизости от Сентрал-парка. Полиция прибыла на место около двух часов ночи. Они убеждены, что знают, кто сделал это, но, по моим данным, они ошибаются. Можешь выяснить все подробности для меня?

— Тут много не накопаешь, Клей, — засомневался он. — Женщин часто находят зарезанными в их собственных квартирах. Обычное дело. Но я посмотрю, что можно сделать. Перезвоню тебе через пять минут. Ты дома?

— Угу.

— Тебе нужно имя и адрес, да?

— Точно. Я хотел бы знать, каким образом полиция так быстро об этом пронюхала. И еще мне очень важно уточнить, арестовали они уже кого-нибудь или еще нет.

— Я перезвоню. Жди.

И действительно, прошло не больше шести минут. За это время я успел лишь закурить, распутать галстук и развязать шнурки на туфлях.

— Алло, это я, Фред. Я предупреждал тебя, что это не так просто. Между полуночью и тремя тридцатью утра четыре женщины зарезаны в четырех квартирах в разных частях Манхэттена.

— Во дают! У полиции есть подозреваемые?

— Два. В Нижнем Вест-Сайде они взяли мужа с подозрением на убийство. Другой, на Аппер-Ист, скорее всего тот, что тебя интересует. Они ищут торговца наркотиками по имени Кэнтел.

— Да, это он. Они его взяли?

— Еще нет.

И он рассказал мне всю историю. Убитую женщину звали Мейвис Сент-Пол. Ее адрес: Восточная Шестьдесят третья улица, около парка. Мейвис Сент-Пол было двадцать пять лет, блондинка, рост — сто семьдесят сантиметров, свою профессию она обозначила как “модель”. Но ни в одном из агентств по найму моделей не зарегистрирована. Во всяком случае, полиция таких сведений не нашла. Выводы делай сам.

— Нетрудно.

— Этот Кэнтел не только продавец наркотиков, но и наркоман. Версия такая: он пытался ограбить квартиру и запаниковал, когда она застала его. Тогда он всадил в нее нож и убежал. Забыл, кстати, свою шляпу, на которой внутри написаны его имя и адрес.

— Сообразительный малый, — заметил я. — А как полиция узнала обо всем так молниеносно?

— Анонимный телефонный звонок. Ну, понимаешь, порядочный гражданин считает своим долгом упредить, но не называет себя, боится, что ему придется угробить полдня, выступая свидетелем.

— Анонимный звонок, так-так!

Похоже было, что действовал не такой уж солидный и порядочный гражданин, а сукин сын, который подставил Билли-Билли вместо себя. Заскочил в телефонную будку, вызвал полицию, надеясь, что они приедут раньше, нежели Билли-Билли очнется. Если бы убийце это удалось, сейчас я бы не сидел без сна и не выслушивал купленного копа.

— Дай мне знать, если они схватят Кэнтела.

— Конечно, Клей. Это не составит труда: его скоро заметут. Дело срочное, поэтому им занимается отдел по расследованию убийств, — сообщил он. — Кто-то наверху поднял крик, и наши засуетились.

— Почему?

— Не понимаю, Клей. Не сумел узнать почему.

— Держи меня в курсе! — попросил я и сделал еще один срочный звонок — Арчи Фрейхоферу, отделение “Девушки для сопровождения”, который тоже работает на Эда Га-нолезе.

Он ответил на звонок после шести гудков, и его голос звучал очень мягко. Он всегда так разговаривает.

— Имя Мейвис Сент-Пол что-нибудь значит для тебя? Он помолчал немного, потом сказал:

— Извини, мне жаль, но нет. А я должен ее знать?

— Кто-то же должен. Она жила на Восточной Шестьдесят третьей улице. Профессия — модель. Он фыркнул.

— Можешь выяснить, кто платит за квартиру, Арчи?

— Я поспрашиваю тут кое-кого. Назови имя еще раз.

— Мейвис Сент-Пол.

— Мейвис? — Он снова фыркнул. — Значит, я буду искать девку, которую зовут Милдред и которая приехала из Сент-Пола.

— Звони мне домой, как что-то выяснишь, до девяти, — сказал я. — После девяти я буду в конторе Клэнси Маршалла.

— Добро, Клей.

— Поторопись, ладно? Это важно.

— Часа через три я буду знать все, даже где у нее родинки.

— Где у нее были родинки, — поправил я его. — Она умерла. Так что будь осторожен.

— Постараюсь.

— Молодец!

Я повесил трубку и заставил себя подняться. Мутная свинцовая усталость тяжелела с каждой минутой. Мне нужен здоровый сон, восемь часов минимум, а тут меня на целую ночь вышибли из графика.

Прошел через всю квартиру в спальню и крайне удивился, увидев, что Элла глаз не сомкнула, а сидит в постели и читает книгу.

— Почему ты не спишь? — спросил я. Она захлопнула книгу и небрежно уронила ее на пол возле кровати.

— Я пыталась, но не получилось. Попыталась читать и тоже не смогла.

— Что-то не так, Элла? — спросил я, хотя уже все знал и понимал.

— Я тут много думала, Клей.

Выражение ее лица и голос сказали мне, о чем она думала — о том деле с организацией несчастного случая.

— Подожди, пока я вылезу из пиджака и галстука, — попросил я, желая оттянуть разговор.

Повесил пиджак в шкаф, галстук на вешалку на двери гардероба, с отвращением стащил мокрую от пота рубашку и швырнул ее в угол. Сбросив туфли, присел на край кровати:

— На улице дышать нечем!

— У тебя весь лоб мокрый. Ложись сюда. Я лег, положив ей голову на колени, а она взяла уголок пододеяльника и нежно протерла мой лоб.

— У тебя усталый вид, Клей, — заметила она.

— Еще бы. А прилечь даже на часок некогда. Я должен быть на той встрече в девять.

— Почему? — спросила она; ее пальцы массировали мне голову мягко, нежно, успокаивающе.

— Как хорошо! — пробормотал я.

Глаза закрылись, и я почувствовал, что засыпаю, так что пришлось встряхнуться и заставить их смотреть. Мы молчали те несколько минут, что Элла снимала умелым массажем усталость и напряжение. Чуть слышно вздохнув, она сказала:

— Нам пора серьезно поговорить, Клей.

— Начинай.

Я долго пытался избежать этого разговора, понимая, что веду себя глупо. Рано или поздно нам придется пройти через это, преодолеть и покончить с ним раз и навсегда. Что ж, можно и сейчас. И мне не надо будет больше беспокоиться и таиться.

— Это насчет твоей работы...

— Я знаю.

— Клей, я хочу, чтобы ты меня правильно понял. Суть не в моем потрясении, не в том, что ты оказался большим обманщиком, и тому подобных глупостях. Просто ты иногда бываешь таким... таким чужим, что мне кажется — не уживаются ли в тебе два разных человека?