Виктор Галданов - Разберёмся по‑семейному

— Он как‑то показал мне один американский журнал и сказал, что америкашки выполнили за него всю работу, — продолжала Наташа. — Они произвели все мыслимые варианты расчетов и пришли к выводу, что выполнить эту задачу сможет только компьютер на базе 786‑го процессора. А он почему‑то раньше думал, что можно обойтись 686‑м.

— 686‑х компьютеров не существует, — буркнул Барский. — Все, чего достигла человеческая мысль — это 586‑е — то есть пентиумы.

— Раз их еще не существует, значит он их придумал, — упрямо сказала Наташа.

— Он не мог их придумать.

— Послушай, ты его не знаешь, а я его знаю. Всякий раз, когда он покупает себе очередную рухлядь на колесах и лезет под нее, он выполняет какой‑то очень важный этап своих работ и передает их вниз, исполнителям. Он, конечно, и сам мог бы делать эти электронные штучки, но он считал достаточным того, что он их придумывает, а собирают потом пускай другие. А сам предпочитал возиться с напильником и горелкой под своими самокатами.

— Значит ты всерьез думаешь, что он изобрел 786‑й процессор? — насупился Барский.

— Я не говорю, что он уже сделал его и опробовал, но то, что он придумал, как его сделать — это точно. Я даже скажу на основе чего — на основе какой‑то там супер… нет, «сверхпроводимости трансурановых». Тебе это что‑нибудь говорит?

Барский закивал головой.

— Еще как говорит. Если бы он изобрел новую бомбу, ракету или самолет, за ним бы охотился четко очерченный круг лиц, а именно — разведки сверхдержав, чтобы воспользоваться изобретением. Или какие‑нибудь чехи или болгары, только чтобы перепродать эту информацию. Ну и, разумеется, Израиль. Но раз он изобрел суперкомпьютер, и информация об этом просочилась на Запад, то в охоту за ним пустится любая страна мира, любой электронный концерн, работающий над той же проблемой, любой шантажист или прохиндей, сообразивший как погреть на этом руки. Неудивительно, что ФСБ и милиция сбились с ног, разыскивая его.

— Похоже, они не особенно стараются найти меня, — заметила Наташа.

— Ошибаешься. К этому времени каждый мент в Москве и области уже получил твое описание, — возразил Барский. — Просто они пока об этом помалкивают. И это нам на руку. Мы сможем отсиживаться здесь, пока они не обнародуют твое фото в газетах и по телевидению.

— Мы обе?

— Да.

— Нам понадобится одежда и все остальное, — сказала Марина.

— Я загляну домой и подберу кое‑что. Наташа, запиши мне твои размеры, и я постараюсь подобрать все необходимое на несколько дней.

— Но ведь милиция наверняка следит за квартирой, — предположила Марина.

— Возможно. Это не имеет значения. Мне все равно надо переговорить со следователем, ведущим это дело, и с фээсбэшниками, чтобы разузнать, как обстоят дела на самом деле. — Он сунул ноги в туфли и завязал галстук, не глядя в зеркало. Надевая пиджак, он спросил: — Я тебе оставлю пушку, солнышко?

— А зачем она мне? — отозвалась Марина.

— Если кто‑нибудь, кроме меня, попытается войти сюда, воспользуйся ей, — сказал Барский, положил на кровать пистолет, взял шляпу и вышел.

Федя Сияпин смотрел на Валерия без особой симпатии. Было похоже, что ему так и не удалось заснуть этой ночью. Он закрыл папку, лежавшую перед ним на столе.

— Где ты, черт тебя побери, был? И куда ты дел своих баб? — потребовал он.

Барский ухмыльнулся.

— Спал. Доктора рекомендуют в моем возрасте не менее семи часов здорового крепкого сна каждую ночь. Полагаю, что в твоем возрасте надо спать не меньше десяти часов. Успокойся. Женщины в надежных руках. В моих.

— Когда‑нибудь, Барский, когда‑нибудь я обещаю тебе…

— Кроме того, люди пожилого возраста должны следить за своим давлением, — любезно заметил Барский. — Ну, а теперь что ты хочешь мне сообщить?

— Сообщить? — заорал Сияпин. — Ты заставил меня целую ночь тебя разыскивать, а теперь у тебя хватает наглости требовать от меня отчета! Слушай…

— К этому времени ты, конечно, уже связался с Сочами и с Лубянкой и получил распоряжения относительно меня. Поделись.

— Ах, вот так?!

— Поделись, старикаша, — нежно улыбнулся Барский.

— Ты уже засвидетельствовал свое почтение майору Зацепину? — Сияпин зажег сигарету и бросил спичку в корзину для бумаг. — Милиция не прочь задать тебе несколько вопросов.

— Я загляну к нему попозже. Выкладывай.

— Ну‑ну, — Сияпин открыл папку. — Гришка Насос был босяк, громила, которого нанимали время от времени в разных местах. Грабежи, рэкет, пять изнасилований. Мы думаем, что за ним числится несколько убийств, но пока он еще ни разу не засыпался. До сих пор неизвестно, связывает ли его что‑нибудь с Лифшицем. А как насчет этой Малютиной? Может, она его знает?

Барский покачал головой.

— Нет. Это точно. И насколько я знаю, он ни разу не был в моем заведении.

— Ага, — Сияпин сделал пометку. — Мы не знаем, на кого он работал и что искал. Пока девушка не побывает в квартире, мы даже не можем сказать, пропало ли там чтонибудь. Лучше бы ты нам ее доставил, Барский.

— Со временем. Искали чтото небольшое, может быть, бумаги. Козел, который это делал, сорвал со стен все Наташины рисунки.

— Моя промашка. Я должен был сразу же узнать твой голос, когда ты звонил сюда. — Он пристально посмотрел на Барского. — Ты взял что‑нибудь оттуда?

— Ничего. Я приехал туда, чтобы поговорить с Наташей, увидел жмурика и сразу же дернул оттуда.

— Это мы знаем. Ты там был всего одиннадцать минут.

Барский сделал вид, что его полностью занимает процесс доставания сигареты из пачки и некоторое время усердно разминал ее.

— Я вот чего никак не могу понять. Как вы точно узнали время, когда там появился Насос?

— Это не мы, — Сияпин достал отчет, напечатанный на машинке. — «Почтовый ящик», на который работал Лифшиц, чрезвычайно заинтересован в том, чтобы найти его. Они поручили начальнику своей службы безопасности, Ваське Игнатову, посмотреть что к чему. Кстати, отставной майор, следователь по уголовным делам, работал на Петровке, уволен из органов в связи с сокращением. У Лифшица в последнее время были проблемы с деньгами. В городе у него было три или четыре девочки, но только Наташа могла быстро раздобыть приличную сумму. Игнатов решил, что если Фима Лифшиц где‑нибудь и покажется, то скорее всего у нее. Он видел, как Насос зашел в дом, но не знал, к кому тот направляется. Аналогичным образом он засек и тебя.

— Наташа уехала примерно в половине одиннадцатого, — сказал Барский.

— Этого он не видел. Гаражи выходят в проулок за домами. Мы полагаем, что она уехала именно этим путем. Убийца, очевидно, тоже воспользовался черным ходом. Задняя дверь в доме обычно заперта, но любой пионер откроет ее за две минуты.

— Ага, — Барский перебросил сигарету из одного угла рта в другой. — А что там за финансовые трудности у Лифшица?

— Насколько нам известно, у него восемь‑девять тысяч долга в казино по всей Москве. Обычно казино не играют в долг, предпочитают сразу получать наличными. Но он считался роскошным, состоятельным клиентом, и с него брали расписки. Многие из этих долгов он сделал довольно давно. У нас тут есть один специалист по азартным играм, Борис Баторин. Считается, что долговые обязательства, которые он держит, составляют тысяч семнадцать баксов. Мы с ним потолковали пару часов назад.

— Баторин? И что же он говорит?

— Заявил, что ничего не знает. Признался, что Лифшиц ему должен, но говорит, что не очень беспокоится. У того и раньше были трудности, но он как‑то выкручивался.

— На этот раз ему не достанутся деньги Наташи Малютиной. Можешь так и передать этому козлу, — угрюмо сказал Барский.

— Хорошо. Будь спокоен. Это останется между нами. Деньги не уйдут из вашей семейки.

Барский протянул руку и ухватил Сияпина за рубашку.

— Кто‑нибудь помоложе был бы сейчас уже без зубов, — негромко сказал он.

Сияпин вырвался и с сожалением взглянул на место, где совсем недавно была пуговица.

— Ладно, ладно. Пошутить нельзя.

— Сказать, чем пахнут твои шутки? Рассказывай дальше.

— Хорошо. Да, собственно, и осталось‑то немного. Мы знаем, что Лифшицу нужны деньги, знаем, что должает он не в первый раз, но раньше он как‑то устраивался. И теперь нам захотелось узнать, где он доставал деньги раньше. — Он написал что‑то на листке блокнота, оторвал и передал Валерию. — Это шалавы, с которыми он встречался больше двух раз за последние месяцы. Мы их проверяем. Пока ничего нет.

Барский покачал головой.

— Иногда у меня возникает вопрос, что у некоторых в голове вместо мозгов? Перед нами игрок, постоянно нуждающийся в деньгах. Можно предположить, что ради баб и бабок он пойдет на что угодно. И, несмотря на это, он получает допуск к секретной оборонной работе.