Евгений Сухов - Делу конец – сроку начало

— Хм, ты, оказывается, очень неплохо осведомлен обо мне. Тебе не приходилось слышать, чтобы я выступал в роли мецената?

— Что-то не припомню. Народ говорит, просто так ты деньги не даешь, их сначала нужно заработать.

— Все правильно. А что ты скажешь, если я отвалю тебе пятьдесят тысяч баксов? — Стась сделал движение пальцем, и телохранитель положил на стол кейс и впечатляюще щелкнул замками.

В аккуратных пачках, перетянутых тонкими легкомысленными резиночками, лежали доллары. Такого их количества Гере видеть не приходилось. Невольно он сделал судорожное движение, проглотив слюну.

От Куликова не скрылась растерянность танцора, и он понимающе, не отводя глаз от парня, спросил:

— Впечатляет?.. Не стесняйся, можешь говорить как есть, большие деньги и не таким орлам, как ты, голову кружили. Каких-то лет пять назад от меньшей суммы у меня самого глаза на лоб полезли. А ты молодец, стойко держишься, только слюну ненароком проглотил. Славик, оставь «дипломат» и подожди меня в коридоре, — распорядился Стась.

И рука, готовая ухватить со стола кейс, виновато опустилась вниз.

— Все понял, ухожу.

Куликов заговорил не сразу, будто опасался, что через плотно закрытые двери его может подслушивать вражье ухо. Убедившись окончательно, что это не так, произнес голосом человека, знающего собственную силу:

— Верно, просто так денег я не даю. Не занимаюсь благотворительностью; всегда считал, что деньги нужно зарабатывать. Мое условие не такое и сложное — ты должен забыть Ольгу.

— Послушай, Стась, это которую из них? Думаешь, я помню всех своих Ольг? — деланно оживленно откликнулся Ивашов.

— Придется сделать скидку на твою популярность, хорошо, я тебе напомню, — терпеливо продолжал Стась. — Это Ольга Крачковская.

— Ах, эта, — протянул Гера с пониманием. — Знатная бабенка. Ну… она стоит таких денег. Мы с ней были когда-то очень близки и душой, и телом. Какая была любовь!

— Забирай кейс, он твой, — показал рукой в сторону стола Куликов. — Не робей, смелей.

Ивашов поднялся и взял в руки «дипломат», который был совсем не тяжелый; трудно было поверить, что под замком спрятана сумма, равная году безбедной жизни где-нибудь в Париже.

— Думаю, мне не надо благодарить. — Гера улыбнулся. — Насколько я понимаю, это взаимовыгодное дельце. А телка она классная!.. — Но, натолкнувшись на жесткий, очень напоминающий прищур древнего ящера взгляд, замолчал.

— И упаси боже нарушить тебе наше соглашение.

— Что же будет? — легкомысленно поинтересовался Ивашов.

Куликов улыбнулся: парень либо шальной, либо играет в обыкновенного простачка.

— Несостоявшегося резидента не следует учить таким прописным истинам. — Стась коротко напомнил о былом нынешнему танцору. — Скажем так, у тебя могут возникнуть очень большие неприятности.

— Я все понял, думаю, тебе не придется беспокоиться.

— Ну, вот и отлично, — Куликов слегка хлопнул стриптизера по плечу. — Давай спустимся в бар, хочется угостить тебя коньяком. Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему от тебя тащатся бабы.

— Куда сейчас? — спросил Игнат, когда шеф плюхнулся в кресло.

— Знаешь, где находится банк «Российские дороги»?

— Обижаешь, начальник, — протянул водитель, — у меня там когда-то деваха работала секретаршей. Едва ли не каждый день ездил ее встречать. Скажу тебе, начальник, мы с ней такие пируэты выкидывали, что четырехметровой кровати нам маловато было.

— Что же ты с ней расстался?

— Однажды пришел к ней и под одеялом мужские трусы нашел. Любвеобильная сучка оказалась, потом я узнал, что ее директор потрахивал.

Куликов расхохотался и неожиданно серьезно спросил:

— А может, ты его хочешь пристрелить, так я могу тебе посодействовать.

Игнат посмотрел на шефа: в лице ни малейшей смешинки, самое страшное заключалось в том, что это могло быть искренним предложением.

— Ничего, как-нибудь переживу утрату.

«Мерседес» развернулся и, уверенно раздвигая кузовом пространство, вписался в плотный поток машин.

Через несколько минут автомобиль припарковался у парадного подъезда. И тотчас из банка вышли двое молодых людей в галстуках — охрана. Главная их обязанность — отгонять нахалов с директорской парковки. Один из них — верзила баскетбольного роста — размашистым шагом направился к «Мерседесу», но, признав в пассажире Куликова, заискивающе спросил:

— Вы к управляющему банком? Я могу вас проводить, Станислав Владиленович.

— Не суетись, братан, как-нибудь сами справимся.

В банк «Российские дороги» Стась наведался едва ли не впервые, но его совсем не смущало, что с ним здоровались очень многие, будто он был здесь едва ли не самым крупным вкладчиком. Славик, словно кормчий, вел Куликова к заведующему отделом по внешним связям. В приемной сидела девушка лет двадцати, строгие глаза органично сочетались с длинными и стройными ногами. Колени тоже были хороши — чашечки точеные, так и подмывало погладить их ладонью, словно это был изысканный фарфор.

— Вы к Игорю Игоревичу? — едва оторвав свой взгляд от компьютера, строго поинтересовалась секретарша.

Стась улыбнулся — решительный вид девушки свидетельствовал о том, что она готова пожертвовать своим телом, лишь бы уберечь хозяина от нежданных визитеров.

— Да, милая, сообщи ему, что пришел Станислав Владиленович Куликов, — как можно мягче ответил Славик.

Лицо хозяйки приемной стало озабоченным. Такое же выражение бывает у учительницы, когда она неожиданно слышит бестактный вопрос от повзрослевшего ученика. Вот, кажется, подопрет сейчас руки в бока и язвительно обронит: так я вам и сказала, откуда дети берутся!

— Обождите секундочку! — выпорхнула она из-за стола легкой птичкой и поспешила к двери.

Юбка у девушки была короткой и аппетитно обтягивала округлые бедра. Охотно верилось, что заведующий отделом умеет подбирать себе кадры.

— Как ты думаешь, где он потягивает эту киску: вот на этом мягком диванчике или все-таки предпочитает делать это у себя в кабинете? — произнес с ухмылкой Славик, когда секретарша скрылась за дверью.

Стась кисло улыбнулся, пустая трепотня спутника начинала его раздражать.

— Останешься здесь, вот и поговорите об этом с милашкой. Может, и тебе что-нибудь перепадет.

Дверь открылась. Глаза Стася непроизвольно уткнулись в самый низ юбчонки, едва прикрывающей пах.

— Игорь Игоревич вас ждет.

В глазах девушки проснулся заметный интерес, и Стась невольно подумал о том, что даже самых праведных учителей посещают грешные мыслишки. С ней неплохо можно бы провести время, если б не дела.

Девушка отстранилась, но совсем ненамного, и когда он входил, как бы невзначай, скользнул в дверях коленями по ее бедрам, в полной мере насладившись ароматом ее духов.

Игорю Игоревичу не так давно стукнуло двадцать восемь — тот самый возраст, когда впереди ощущаешь бездну времени, когда от желаний, как от крепкого вина, распухает голова. Он рассматривал вошедшего с интересом, с чувством почти нескрываемого превосходства, причину которого понять было несложно, — банк находился под «крышей» смотрящего района Александра Шебалина. В табели о рангах он был несколько выше Куликова, которому принадлежала всего лишь охранная фирма. Но мало кто знал, что Шебалин уже давно ничего не делал, не переговорив предварительно со Стасем.

Игорь Игоревич в знак приветствия слегка качнул головой и скупым жестом правой руки предложил свободный стул. Это было против правил. Он не мог не знать, кто перед ним, и раз уж не встретил почетного гостя у дверей, то, во всяком случае, должен был протянуть руку. Следовало держать удар: Стась сел, закинув на колено ступню. Банкир насторожился. Если бы подошвы своих ботинок ему показал кто-либо из сотрудников, то наверняка на бирже труда одним безработным стало бы больше. Куликова уволить было невозможно.

Осознав собственную оплошность, Игорь Игоревич произнес, добавив в свой голос мягкости:

— Чему обязан вашим визитом?

— Тебе знакома такая девушка — Крачковская Ольга?

— Хм… предположим. Только какое отношение это имеет к вам?

— Ты ее должен забыть, — без предисловий сообщил Куликов.

— Ах, вот как! — Игорь Игоревич откинулся на спинку кресла. — Признаюсь, не ожидал. Я-то рассчитывал, что разговор пойдет о делах. Так сказать, конструктивный.

Куликов едва улыбнулся:

— Приходится заниматься и такими вещами. Я бы предложил тебе за это большие деньги, но знаю, ты в них не нуждаешься, а потому я только прошу.

Игорь Игоревич слегка покачал головой:

— Боюсь, не смогу выполнить вашу просьбу. Нас с ней связывает очень многое, хотя в настоящее время она пока не со мной.