Лев Златкин - Место полного исчезновения: Эндекит

Виктор Алдисович побрел за ними чисто автоматически, задумавшись о своих делах, ослабленный графинчиком водочки, решив, что молодые направились к гостинице.

Возле кинотеатра «Сыпрус» Лена с Игорем свернули на маленькую и пустынную улочку Вана-Пост, чтобы затем по улицам Харью и Куллассепа выйти на Ратушную площадь Раэкоя и через Ванатурукаэл и улицу Пикк на Ваксали к своей гостинице «Балти».

Лена с Игорем шли, обняв друг друга, почти слившись. Они не обращали внимания на то, кто там бредет за ними, находясь совершенно в другом измерении.

Но громкий крик боли сразу вернул их на грешную землю.

Игорь обернулся на крик и увидел, что двое парней метелят Дарзиньша, а он решительно, из последних сил отбивается от нападавших на него. Нападавшие пытались скрутить Дарзиньша, а тот защищал свою жизнь с силой, неожиданной для его возраста.

Но соотношение сил было явно не в пользу Дарзиньша, к тому же он пропустил касательный удар кастетом по голове и защищался скорее по инерции.

Игорь бросился к нему на помощь и с ходу ударом ноги отбросил одного из нападавших метра на два. Второй выхватил нож, но Игорь с разворота другим ударом ноги выбил у него из руки нож.

Оставшись обезоруженным, парень подхватил своего травмированного друга, и они мгновенно скрылись за кинотеатром «Сыпрус».

Дарзиньш стоял шатаясь, голова у него была разбита до крови, сам он тяжело и устало дышал, но стоял на ногах упрямо и вызывающе и падать не собирался.

Игорь спросил его:

— Может, милицию вызовем?

— Не надо никого вызывать! — отказался Дарзиньш. — Милиция опоздает. Если нетрудно, доведите меня до гостиницы, там я сам разберусь, кого мне вызывать. Ты их сможешь распознать?

— Темно! — засомневался Игорь. — Когда дерешься, смотришь, в основном, на руки и ноги, а не на лица. И в такой полутьме разве можно четко увидеть?

— Ты прав! — устало согласился Дарзиньш. — Я тоже, к сожалению, не разобрал, кто на меня напал.

Он не стал ничего уточнять, ему-то хорошо было известно, что это было его «крестники», враги по гроб жизни.

Игорь с Леной довели Дарзиньша до гостиницы, где ему была тут же оказана необходимая медицинская помощь.

Когда Лена осталась наедине с Игорем, она спросила:

— Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что я узнал бы их по голосу! — заявил Игорь.

— Считаешь, что это были те же самые, чьи голоса ты слышал в соседней кабинке?

— Я не верю в такое совпадение! — ответил Игорь. — Интересно, что же они с хозяином не поделили?

Лена прекрасно поняла, чьим «хозяином» был Дарзиньш и почему те так люто его ненавидели. Но она не стала посвящать Игоря в свое открытие. В ее планы не входило наталкивать его на нежелательные размышления.

А потому она просто жадно впилась в его губы долгим поцелуем, чтобы у него не было больше никаких других мыслей, кроме как о ней.

Они сидели в небольшом закутке, который, по мнению проектировщиков, должен был изображать общую гостиную, где стоял большой цветной телевизор и маленький диванчик.

Вот на этом диванчике они и целовались, лаская друг друга. Перейти к чему-нибудь большему не позволяло присутствие дежурной коридора, чей пост располагался неподалеку. Она и так уже несколько раз недовольно смотрела в их сторону и громко заявляла безадресно:

— Спать пора!

Правда, было непонятно, что она имела в виду: разойтись им по своим коммунальным номерам или выражала готовность сдать им за определенную плату свой служебный номер. Скорее, второе, но Игорь был несведущ в таких делах, а Лена, хоть и имела некоторое представление об этом, мало ли чего в ее жизни не бывало, не испытывала ни малейшего желания проводить первую ночь любви на неизвестно еще какой свежести простыне, неизвестно с какими последствиями.

Только поэтому она со вздохом оторвалась от Игоря и сказала осевшим голосом с хрипотцой:

— Пошли по койкам! А то завтра будем ходить, как сомнамбулы.

— Это кто? — не понял Игорь.

— Те, кто бродят во сне! — пояснила Лена. — Правда, подобное явление встречается еще у эпилептиков перед приступом и у истеричек.

— Нам это не грозит! — беспечно откликнулся Игорь.

Ему даже стало смешно, что при его здоровье, молодости и силе ему может угрожать какой-то сомнамбулизм. Имеющий никогда не ценит того, что имеет.

Но Лена была непреклонна. И не потому, что его объятия и требовательные ласки были ей неприятны. Она чувствовала, что постепенно слабеет и может ему уступить прямо здесь, на этом засаленном диванчике, а этого ей не хотелось. И потом наслаждение, которое она испытывала от постепенного нарастания их чувств, возвращало ее в раннюю юность, а это дорогого стоило.

— Подожди еще три дня! — умоляюще попросила она Игоря. — И десять дней мы будем принадлежать друг другу без остатка.

Она упорхнула в свой номер, а Игорь еще минут десять сидел в одиночестве, считая, что ему со вздутыми на ширинке брюками неудобно возвращаться в номер, его путь лежал мимо поста дежурной.

Только успокоившись, он вернулся к своей кровати, разделся, лег и сразу же заснул, лишь отметив, что Дарзиньш в номер не вернулся.

«Видно, его здорово звезданули по голове», — подумал он, перед тем как провалиться в сон.

Утром его бесцеремонно разбудил сосед Дарзиньша.

— Вставай, юноша! — дергал он его за одеяло из пике, которым Игорю пришлось укрыться, потому что ночи были уже сырыми и прохладными. — В молодости все «совы», даже те, кто «жаворонки». На завтрак кличут. А потом автобусные экскурсии. «По местам боевой славы»…

А Игорю снилась дикая галиматья: древняя деревянная русская крепость, опутанная колючей проволокой, а вместо башенок — вышки, на которых восковыми фигурами застыли с винтовками в руках люди в теплых бараньих тулупах.

С трудом продрав глаза, Игорь увидел перед собой довольную физиономию соседа по койке и другого, плещущегося возле рукомойника.

— А Дарзиньш где? — спросил он вместо «Доброго утра». — С задания не вернулся?

— Загулял старик! — довольно пошутил пенсионер союзного значения. — Где-то спит в более благоприятной обстановке. К завтраку явится. А может, и не явится, если есть кому накормить-напоить. Бывают такие добрые. Я еще помню.

И он противно захихикал, вспомнив парочку своих приключений на любовном фронте.

Игорь бросился в душ, чтобы смыть с себя липкое ощущение страха и безысходности, которые он вынес из своего кратковременного сна.

Холодный душ сразу привел его в чувство.

«Надо же такой хреновине присниться! — подумал Игорь. — Насмотришься на оборонительные сооружения, а потом все это прокручиваешь в памяти и в подсознании».

Он переоделся и бросился к номеру Лены. Как только он приблизился к ее номеру, она вышла, будто поджидала его, подглядывая в щелочку.

— Только я подумала о тебе, — засияла она, — а ты уже здесь.

Игорь рассмеялся, вызвав на лице Лены обиду.

— Не обижайся! — нежно поцеловал он ее. — Ничего обидного в моем смехе нет. Я неожиданно вспомнил смешное.

— Что? — требовательно-ревниво спросила Лена.

— У нас в городе есть клуб любителей кино, — стал рассказывать Игорь. — Однажды я там смотрел старый итальянский фильм с Джиной Лолобриджидой. — Ее там сажают под арест, она вызывает комиссара полиции, тот по уши влюбленный является к ней, а она ему говорит: «Я вспомнила об осле и подумала о тебе…»

Лена расхохоталась, и настроение ее явно улучшилось.

— Я этого фильма не видела! — сказала она.

— Какие твои годы? — ответил Игорь. — Этот фильм, я же тебе сказал, очень старый, а ты молода, красива, желанна.

— И последнее — самое существенное! — ехидно протянула Лена. — Скажешь, что я не права?

— Все существенно! — обнял ее Игорь.

— Пошли завтракать, а то твой шведский стол опустеет! — выскользнула из его объятий Лена. — Что ты тогда будешь делать? Ты же опять голоден!

— Не могу сказать, что очень голоден, но что-нибудь существенное съел бы! — не стал отрицать Игорь.

И они, взявшись за руки, помчались насыщаться.

Когда после завтрака туристов стали загонять в автобус, чтобы провезти по местам боевой славы и историко-революционным местам заодно, Лена шепнула Игорю:

— Я этого не выдержу! Давай удерем!

— Куда? — загорелся Игорь при одной мысли, что можно будет остаться вдвоем с Леной и…

Но она тут же его охладила.

— Будем гулять по городу! Игорь, я тебе, по-моему, достаточно ясно дала понять, что я не гостиничная дива, которой все равно где трахаться. А у меня всякое желание пропадет при одной мысли, что в любую секунду дверь номера может открыться и войдет уборщица или дежурная по этажу с какой-нибудь глупой ухмылкой и не менее глупым вопросом типа: «Вам не нужно поменять полотенце?»