Виктория Платова - Эшафот забвения

– Сом пришел. Явился, слава Богу. Теперь быстрее пойдет, – слышался их нестройный ропот.

Братны оккупировал кресло, вальяжно развалившись в нем, и придал лицу скучающее выражение. Его спутник скромно расположился рядом, разложив перед собой крошечные, остро сверкающие ювелирные инструменты. За спиной Братны тотчас же оказалась блеклая инфанточка с подозрительно высоким лбом, сводная сестра гашишницы Светика: женщины в съемочной группе Братны не отличались разнообразием. Инфанточка держала в руках талмуд и поедала глазами затылок режиссера. Тут же, невдалеке, пасся стреноженный и притихший от ощущения собственной значительности Федя Бубякин.

– Давайте сюда бабулек, – скомандовал Братны, – и в темпе, пожалуйста, у меня сегодня пробы.

Очередь пришла в движение, старух выдергивали по одной и подводили к столу. Лысый ювелир прекрасно знал свое дело: он рассматривал принесенные украшения сквозь лупу, о чем-то шептался с Братны и тихим голосом выдавал резюме. Я не слышала, о чем он говорил старухам: видимо, это были не совсем лестные комментарии по поводу качества изделий. Большинство старух моментально теряло царственную осанку и отползало в сопровождении инфанточки к другому столу, за которым, обложившись бумагами и тонкими стопками наличных денег, сидел юный прощелыга в хорошо отглаженном костюме банковского клерка. Такому типу я не доверила бы и скомканной десятки из своего кошелька. Сладенько улыбаясь, клерк вручал старухам наличные, они ставили подпись в каких-то ведомостях, получали расписки и тихонько исчезали из павильона.

Вся технологическая цепочка – от ювелира до юного прощелыги – безумно заинтересовала меня. Я уже видела, как легко Братны разделался с доверчивым немцем. А беспомощные пожилые женщины представлялись совсем уж легкой добычей.

– Вы что-то принесли для съемок? – осторожно спросила я у своей соседки.

Старушка оказалась разговорчивой.

– Вот, объявление прочла, – шепотом пояснила она, – требуются настоящие украшения… За приличные деньги, напрокат… А сейчас такое время, сами знаете. Я одна, а пенсия крохотная. К тому же ее задержали… У меня очень стесненные обстоятельства, очень. А здесь обещали… Говорят, режиссер очень известный. А у меня от прабабки осталось кольцо, сапфир чистой воды. Я его даже в войну сберегла. А теперь вот… Взгляните, дама.

Она вытащила из сумки коробочку и открыла ”е. Кольцо, уютно свернувшееся на вытертом бархате, поразило меня: это действительно был сапфир редкой красоты. По его краям вились стилизованные виноградные листья – золото высшей пробы, не потускневшее от времени. Люди капитана Лапицкого, которого я так беззастенчиво предала, научили меня разбираться в камнях, это было одним из составляющих моей подготовки.

– Очень красивое, – выдохнула я, – великолепная вещь.

– Да, – грустно подтвердила старушка, – тридцать лет его носила. Теперь не могу, суставы распухли, у меня артрит, знаете ли…

Высоколобая инфанточка поманила мою соседку пальцем, и та послушно двинулась к столу.

– Я с вами, – шепнула я старушке, предчувствуя недоброе.

– Как хотите, – равнодушно ответила она, сейчас ее интересовала только сумма, которую она может выручить за сданную в прокат фамильную драгоценность. – Спустя минуту лысый ювелир уже внимательно рассматривал кольцо, а я не спускала глаз с Братны. По его полуприкрытым векам пробежала тень, он потер подборо, – док и хмыкнул: чуть громче, чем было необходимо.

– Хорошая работа, – осторожно произнес ювелир, не отрываясь от лупы, – золото вполне приличное. Не высшей пробы, конечно. Вы когда-нибудь проводили ювелирную оценку кольца?

– Нет, – старушка непонимающе посмотрела на ювелира, – а нужно было?

– С камнем должен вас разочаровать, – сразу же приободрился лысый черт в сатиновых нарукавниках.

– А что с ним такое?

– Это не драгоценный камень, – вынес он приговор и пустился в долгие многословные объяснения. – Очень хорошая имитация, но это не сапфир. Больше похоже на сапфирин, разновидность халцедона, а это уже поделочный вариант, он практически ничего не стоит. Хотя оправа выполнена очень искусно. Вот что: мы можем купить у вас кольцо, тем более что никакой художественной ценности оно не представляет. Но за золото можно заплатить вполне достойную сумму.

Ювелир метнул быстрый взгляд на Братны. Тот забарабанил пальцами по подлокотнику.

– Скажем, рублей семьсот. В любом другом месте вам дадут гораздо меньше, если вообще что-то дадут. А семьсот рублей по нашим временам – очень даже неплохо.

На старушку жалко было смотреть: губы ее запрыгали, как у маленькой девочки, из глаз выкатились две одинокие слезинки.

– Как же так? – прерывающимся голосом спросила она. – Это же наш фамильный камень, он из поколения в поколение передавался. Моя прабабка…

– Ну, – развел руками ювелир, – подделок хватало во все времена.

Сбитая с толку старушка нерешительно потянула к себе кольцо.

– Не может быть. Это настоящий сапфир, – обреченно сказала она.

– Я занимаюсь ювелирным делом тридцать лет, а здесь выступаю только как консультант. Но любой специалист, даже оценщик ломбарда, скажет вам о камне то же самое. Я понимаю ваши чувства, но… Еще раз повторяю – подделок хватало во все времена. Соглашайтесь, бабушка, не прогадаете.

– Нет-нет… Я…

– Я могу взять кольцо с собой, под расписку. Провести дополнительную экспертизу. Но, боюсь, результат будет тем же.

Ювелир цепко держал кольцо в руках, не выказывая никакого желания расстаться с ним. Пора было вмешаться.

– Подделок хватало во все времена, это точно, – вкрадчивым голосом произнесла я, – а вот мошенников сейчас стало гораздо больше. Их у нас просто засилье. Не продохнешь.

Ювелир вздрогнул и выронил лупу из глаза.

– Значит, занимаетесь ювелирным делом тридцать лет? – так же вкрадчиво продолжила я.

– А вы, собственно… – начал было он, но тотчас же замолчал, повинуясь жесту Братны: тот соизволил наконец открыть глаза и пристально смотрел на меня.

– А вам советую, – обратилась я непосредственно к режиссеру, – поискать себе другого эксперта.

– Я не понимаю, – хорохорился ювелир, – меня в чем-то подозревают? Вы кто такая, собственно? Вы с бабушкой? Бабушка, эта дама с вами?

– Нет-нет, не со мной, – сдала меня с потрохами старушка. И скосила глаза в сторону клерка с наличными. Искушение взять деньги было слишком велико.

– Это настоящий сапфир, – обратилась я к ней, – вас просто решили надуть. Будет лучше, если вы заберете кольцо и больше никогда сюда не придете.

– Какого черта? – наконец-то разлепил губы Братны. – Почему посторонние в павильоне?

– Почему же посторонние? – нагло спросила я. – Когда под носом обстряпывают грязные делишки и сомнительные люди проводят сомнительную экспертизу, невозможно остаться в стороне.

– Я попросил бы оградить меня… – струхнул ювелир.

– Вы откуда? Как вы сюда попали? – Братны настороженно посмотрел на меня: никакого испуга в холодных глазах, только легкая досада.

– Как и все. Через центральную проходную. Кстати, по поводу тридцатилетнего стажа. У вас есть документы? – цыкнула я на притихшего ювелира и снова обратилась к старушке:

– На вашем месте я бы потребовала удостоверение личности эксперта и лицензию как минимум.

Жизнь в павильоне замерла: все незаметно подтянулись к месту неожиданной склоки, в задних рядах партера я даже увидела изрядно испуганного Бубякина. Я испортила гениальному режиссеру всю обедню с сапфиром; если выяснится, что на студию меня приволок дядя Федор, – его задница моментально загорится и рухнет в бездну, как самолет капитана Гастелло.

– Интересное кино, – ни к кому не обращаясь, произнес Анджей Братны.

– Ну, что вы! Ваше куда интереснее.

– Поклонница таланта?

– Некоторым образом.

Теперь он внимательно рассматривал меня. Он даже соизволил поменять позу.

– Разбираетесь в камешках?

– Некоторым образом. Во всяком случае, вполне могу отличить настоящий камень от подделки.

– Если мне не верят… Если меня в чем-то подозревают, – снова затянул свою волынку ювелир, но Братны резко пресек его;

– Заткнись!

Сбитая с толку старушка переводила взгляд с Братны на меня и никак не могла понять, что же здесь происходит. Наконец она решилась взять слово:

– Ас кольцом-то, с кольцом-то что?

– Действительно, что с кольцом? – поддержала старушку я, откровенно издеваясь над Братны.

Ситуация злила его, я это видела. Мне хватило нескольких минут, чтобы просчитать комбинацию Братны. Подменить драгоценности или просто максимально занизить их стоимость – такие вещи практиковались в среде нечистых на руку ювелиров. Но чтобы преступная лавочка развернула свою деятельность в самом сердце непорочного “Мосфильма”! Это было слишком даже для увенчанного лаврами режиссера.