Николай Леонов - Трактир на Пятницкой. Агония

Пашка был уже не рад, что начал этот разговор. Видно, Серж — орешек не по его зубам. А ведь возраста почти одного. Сразу видно, что этот черт из барской семьи и наукам обучался. Ишь как говорит. Чисто адвокат.

— Интересуешься, потому что Серый попросил. Серж опять занялся ногтями, потом неожиданно поднял голову, встретился с Пашкой глазами, рассмеялся и сказал:

— Угадал. Плохи дела у Серого, если он к тебе за помощью обратился. Я неделю назад понял, что красные сыщики ему на хвост наступили. Что же ты обязан сделать? Дырку найти? И решил начать с меня? Ну-ну. Попробуй. Только учти мои советы и не горячись. Если я тот самый, так ты можешь отсюда и не выбраться. Милиция напротив, да и у меня для этого случая должен быть наган в кармане.

Серж был явно доволен разговором. Он бросил пилку и смотрел Пашке в лицо с откровенной издевкой.

Пашка приободрился. Смотри, как много знает барчук. И не скрывает этого. Значит, не так уж плохи Пашкины дела, если не он один знает секреты Серого. Надо будет шепнуть Серому, что Серж в курсе дел. А откуда он знает? Может, он и есть тот мент? Пашка исподтишка посмотрел на Сержа и стал разливать чай.

Серж отвернулся, достал из кармана белую трубочку, глаза у него сузились и смотрели куда-то далеко, будто видели сквозь стену.

Неожиданная мысль заскочила Пашке в голову.

— Дай-ка понюхать, — сказал он и взял Сержа за руку. — Никогда не пробовал.

— Пожалуйста.

— Кокаин, говоришь? Как это делается? — он вынул ватку, поднес трубочку к ноздре и посмотрел на Сержа. — А может, и не кокаин совсем?

— Попробуй.

— И попробую, — Пашка зажмурил глаза и сильно втянул носом. В носу и голове стало холодно, потом — легко и бездумно. Лицо Сержа увеличилось, расплылось и то ли скривилось в усмешке, то ли рассмеялось. Пашка сел и затряс головой. — Вот шибануло, — с усилием сказал он.

Серж держал склянку в руках, нюхал, и по его лицу Пашка понял, что тот сейчас ничего не слышит. А может, этого барчука Серый подослал? Может, проверяют Пашку? Вряд ли налетчик расколется перед таким чистоплюем. Да Пашка ничего и не сказал такого.

Даже наоборот. Он решил помалкивать и побольше слушать. Серж нанюхался кокаина и, наверное, начнет сейчас откровенничать.

— Составим план дальнейшей беседы? — спросил Серж, как только Пашка вошел в комнату.

— Что ты меня на характер берешь? Что тебе нужно? Зачем пришел? Выкладывай, — вспылил Пашка, отказываясь от только что выбранной тактики.

— А как насчет Серого? Ты же ему помогать должен. Надо же выяснить, что я за птица? Может, я оттуда? — Серж показал на окна.

— Меня вчера про Серого еще один человек пытал, — перешел в наступление Пашка.

— Случайно не Климов ли? — Серж показал на окна.

— А ты откуда так много знаешь? Фамилию его, например?

— Догадливый я очень. Да и друзья мы с местным начальником, — Серж вынул из кармана носовой платок и, прикрыв им рот, зевнул. — А если серьезно, то приходилось беседовать. Я не согласен с его концепцией, коллега. У меня одни взгляды на жизнь, у Климова — другие.

— Концепция — это взгляды? Да?

— Примерно.

— Так ты попроще говори, Серж. Если ты будешь эту самую концепцию загибать, а я на блатную музыку перейду, мы с тобой никогда не договоримся. Ты же по-блатному не понимаешь?

— Уел, — Серж рассмеялся. — Тут ты меня умнее, это точно, — он испытующе посмотрел на Пашку, что-то взвешивая. — У меня вопрос к тебе ерундовый. Так, безделица одна, — Серж встал, одернул сюртук и взял в руки трость. — А, черт! — он бросил трость и снова сел. — Не выдашь ты меня Серому?

— Стоп, — Пашка протестующе выставил руки. Умолкни и заворачивай отсюда. Я не копилка для секретов. Мне вчерашнего разговора вот так хватает, — он провел ладонью над головой. — Во! Видал? Разбирайтесь сами. Расселся здесь. Может, я — то? А может, то? Иди-ка добром. А нет — айда в уголовку, там и решим…

— Только без этого, — Серж вскочил, и трость лопнула у него в руках.

Пашка посмотрел на вытянувшееся лицо и рассмеялся.

— Чего это у тебя с начальником разное-то? — спросил он.

— Концепция, — ответил Серж и опустился в кресло.

— Где Нинка?

— Я ее отослал. Мне с тобой надо с глазу на глаз поговорить. Очень надо.

— Что-то не получается у нас с тобой разговора. Муть одна.

— Сядь на минуточку. Пашка вздохнул и сел.

— Не вздыхай, сейчас все поймешь. Это я виноват, что у нас разговор не клеится, — Серж закурил, несколько раз жадно затянулся и раздавил сигарету. — Ситуация, то есть положение, — поправился он, — таково. Тебе надо искать дырку, или, как вы говорите, мента. Если ты его не найдешь, то… — Серж выразительно щелкнул пальцами. — Верно?

Пашка кивнул.

— Если найдешь — то же самое, но через некоторое время, — Серж снова щелкнул пальцами. — Ну, это дело твое. А может, ты и успеешь, как вы выражаетесь, смотаться. Сейчас Серому надо доказать, что ты ему необходим. Так я берусь помочь. Ясно? Теперь вопрос, — Серж поднял палец и внимательно посмотрел Пашке в глаза, — зачем мне это надо и что я хочу за эту помощь получить? Во-первых, мне нужна Варвара. Хочешь верь, хочешь не верь, но это так. Каждому свое. И здесь мне помочь можешь только ты. Как, я потом объясню. Во-вторых, у меня с Климовым свои счеты, о которых тебе знать не обязательно. Все понял?

— А как ты мне поможешь? Ты знаешь этого мента? — спросил Пашка, подаваясь вперед.

— Не совсем, — задумчиво протянул Серж, — есть некоторые сомнения. — Он замолчал, что-то взвешивая. — Цыган, понимаешь ли, того, — Серж сделал рукой неопределенный жест, — подозрителен.

— Цыган? Кореш Серого? Ты что, спятил? — Пашка вскочил и хлопнул себя по бедрам. — Да Серый за Цыгана глотку перервет. Цыган его с последнего дела чуть не на себе вынес. Знаешь это?

— Мне бандитские одиссеи ни к чему. Они только размышлять мешают. Я знаю то, что вижу своими глазами. Этот парень появился недель шесть назад. С тех пор у Серого неудачи. Ты посмотри, Пашка, как Цыган одевается, как держится. Он не пьет, не гуляет с девками, — Серж прищурился и громко щелкнул языком. — Как? Ты видел таких налетчиков, Павел? Поверь моему чутью, он не ваш, этот Цыган, — Серж встал, рассмеялся, потом снова сел и долго смотрел на Пашку, улыбаясь.

Пашка вспоминал. И чем больше вспоминал, тем больше убеждался, что Серж говорит правду. Цыган выделялся среди ребят Серого сдержанностью и хладнокровием, собранностью и какой-то военной подтянутостью. Недавно Пашка слышал, как Цыган отчитывал силача Свистка за то, что он проломил голову сторожу. Называл его висельником и мокрушником. Говорил, что в случае неудачи уголовка шлепнет Свистка в первую очередь, и хвастался, что за ним, Цыганом, мокрых дел нет.

— И вот еще что, Павел, — прервал Серж размышления Пашки, — попробуй поговорить с ним на блатном жаргоне. Уверен, что он ни черта не поймет.

— Попробую, — Пашка сморщился, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль, что-то связанное с Цыганом. А может быть, с Сержем? — Попробую, — повторил он и тряхнул головой, — только этого будет мало для Серого. Цыган вроде и не калякал, что он из блатных. Он вроде этот самый, — Пашка покрутил пальцем у виска, — с мыслями.

— Идейный, что ли? — спросил Серж. — Во-во! Идейный, — обрадовался Пашка.

— Надо поинтересоваться его идеями. Боюсь, что они красного цвета, с большевистским оттенком. Ненавижу, — Серж хрустнул пальцами, — идейных особенно ненавижу. Ничего, за все посчитаемся.

Пашка впервые увидел в лице Сержа столько злобы. Обычно флегматичный и барственно-ленивый, Серж сейчас был похож на эпилептика во время припадка. Глаза закрылись, ноздри вздрагивали, раздувались, а полные, обычно яркие губы растянулись тонкими серыми пиявками. Между ними проглядывали острые зубы.

— Я передумал, — Серж вытер лицо платком, — я передумал, Павел. Расскажи Серому о нашей беседе. Только про Цыгана ни слова. Просто скажи: Серж хочет и может помочь. Надо же, до такого фортеля додумались! Своего человека засунули в самую душу. А Цыгана сейчас трогать нельзя.

— Это почему же? Надо только точно разнюхать. Чтобы ошибки не вышло, — Пашка почесал в голове. — Ну и силен ты, Серж. Завариваешь кашу.

— Торопиться сейчас нельзя, — Серж опять был спокоен и рассудителен, — надо найти второго, — и, встретив недоуменный взгляд Пашки, пояснил: — Не может он быть один. Информацию надо как-то передавать. Да и трудно одному.

Пашка оценил сообразительность собеседника и спорить не стал.

Пашка скатился по ступенькам в трактир и остановился на пороге, чтобы перевести дух. Ощущение было такое, будто входишь в парную. Вместо пара — папиросный дым, вместо запаха березы — водочно-табачный перегар. Залу наполнял монотонный гул голосов, изредка прерываемый громким возгласом или визгом девчонки. Но гул поглощал этот всплеск, равномерно растекался по стенам и потолку и гас где-то в опилках под ногами.