Кирилл Казанцев - Право на кровь

Макс перерыл все, что лежало под ногами, наполовину выдрал из земли лохматую кочку, нашел вторую гильзу, закопал ее поглубже. Он весь перемазался в глине, выбрался из зарослей, весь облепленный сухой травой и листьями, и тупо смотрел на забор.

«Быть того не может», – эта глубокая мысль уже минут пять крутилась в голове.

Тем не менее дело обстояло именно так. «Макаров» исчез. Макс был готов поклясться, что искал хорошо, даже очень, что называется, землю рыл. И ничего!..

«Еще раз! – приказал он себе, стараясь не замечать морозца, бегущего по хребту. – Получается, кто-то видел меня с пистолетом в руках, разглядел, как я стрелял и куда скинул ствол. Потом этот тип и нашел пистолет. Нет, ерунда. – Макс снова шарил в зарослях. – Никого не было, ты же помнишь. Точно, все соседи сидели по норам и ждали развязки. Выстрелов тоже никто не слышал, а сосед с лопатой прибежал, когда все уже закончилось».

– Что потерял?

Макс развернулся рывком, поднял фонарик, посветил перед собой. Спиной к березе стоял какой-то незнакомый мужик, высокий, поджарый, в темной одежде. Руки в карманах, голова чуть наклонена, темные короткие волосы растрепаны, высокие скулы, узкий подбородок. Смотрит насмешливо и даже с легкой издевкой, еле заметно улыбаясь при этом.

На вид ему было тридцать с небольшим. Держался он спокойно, говорил чуть врастяжку, точно лень ему было, но улыбку то ли не мог сдержать, то ли не старался.

– Что потерял, спрашиваю? Не «макаров» с глушаком?

Макс выключил фонарик, убрал в карман. Страха не было, как и удивления. Вместо них появилось странное облегчение. Вот и решилась задачка, теперь понятно, кто постарался.

А раз лыбится так паскудно, значит, в теме товарищ. Как дальше быть, пока не совсем ясно.

– Какой «макаров»? – изумился Макс. – О чем ты, дядя? Мне отлить надо. Отойди, я стесняюсь. – Он отвернулся к забору, потянулся к поясу джинсов, а сам насторожил уши, прислушиваясь к звукам за спиной.

Еще есть шанс выдать себя за пьяного и быстро убраться отсюда. Благо и запашок имеется, и свидетелей нет. Пусть найдут того, кто Макса Добровольского с «макаровым» в руках видел, а потом и предъявляют. Да этот узкомордый фрукт и на мента-то не похож, на гопника скорее.

Послышались тихие шаги по траве, что-то хрустнуло, и Макс обернулся. Человек стоял в паре шагов позади, по-прежнему держал руки в карманах и продолжал улыбаться.

– Ты тут уже четверть часа лазишь, – сказал он. – У тебя понос, что ли, или наоборот?

Макс медленно развернулся, чуть согнул руки в локтях. Все, шутки кончились. Этот олень тут не просто так пасется. Четверть часа… да, примерно так и есть. Значит, он стоял где-то в стороне и наблюдал за крапивой, и не просто так топтался, а ждал.

«Хреново!» – крутанулось в голове.

Пока Макс видел лишь одно решение проблемы: быстро отключить этого наблюдателя и немедленно уехать вместе с Настей в город, а там уже думать, как быть дальше.

– А ты доктор, что ли? – Макс шагнул вперед. – Диагноз с ходу ставишь, да? Если чего для анализа потребно, так тут всякого дерьма навалом, тебе хватит. – Он тоже ухмыльнулся, но получилось не очень – страх давал-таки о себе знать.

Расчет был на то, что оппонент не видит его лица. Темно уже, да и небо в тучах.

А тот будто и не обиделся, мотнул головой и проговорил дружелюбно:

– Ага, доктор. Ветеринар. Птичек лечу, кошечек, собачек. Ты ведь их любишь?

Собачек. У Макса на лбу выступила испарина, сердце ухнуло где-то под ребрами, по коже прошел озноб, но не от мороза, а будто током шибануло. А мужик перестал улыбаться, сделал серьезную рожу и вдруг куда-то подевался.

Макс крутанулся на месте, увидел справа темную фигуру, ринулся к ней, пригнувшись, ударил вперед, рука ушла в пустоту. Мелькнуло слева, Макс успел развернуться, на чистом инстинкте ушел от броска, отскочил и снова никого не видел перед собой.

Прямо ниндзя, мать его!.. Макс пятился к забору и крутил головой по сторонам. Тень исчезла, но слышалось чье-то близкое дыхание.

– Собачек любишь, спрашиваю?

Макс ударил на голос, попал по касательной, а радости было столько, будто чемпиона-тяжеловеса в нокаут отправил. «Ниндзя» отскочил, шурша в траве. Теперь Макс отлично видел его, стоящего за березой.

– Ненавижу и собачек, и их хозяев-придурков. Желаю им всем подохнуть, – сказал Макс.

Тень метнулась к нему, он приготовился встретить ее как положено, в стойке, пригнулся, и тут она пропала.

«Что за?..» – Макс слишком поздно понял, что повелся на старый трюк: рывок за лодыжки, удар затылком о землю и душная темнота. Но сознание парень не потерял, чувствовал, как его в темпе переворачивают на живот и скручивают руки. Он даже врезал куда-то наугад ногой и попал. От удара по почкам перед глазами полыхнули зарницы. Парню стало холодно.

Потом послышались голоса и звук двигателя. Машина стояла недалеко. Раздался приглушенный звонок мобильника, потом чей-то короткий смешок. Макса подняли и потащили к машине. Только сейчас он сообразил, что руки скованы, поднял голову и увидел открытую заднюю дверцу полицейского «уазика».

– Что мне предъявляют? – успел спросить Макс, прежде чем оказался в вонючем обезьяннике.

– Дознаватель скажет.

Дверца грохнула, лязгнул замок, машина качнулась. Макс подобрался к зарешеченному окну. Тот, в черном, так и стоял у березы и говорил по мобильнику, потом, не глядя на отъезжающий «УАЗ» повернулся, неторопливо пошел к повороту и пропал за ним.

И завертелось, понеслось, как в дурном сне. Обыски на даче и в квартире, допросы близких, экспертизы.

Отец, бледный и решительный, держался молодцом и на первом свидании Макса не убил только потому, что физически не имел такой возможности.

– Баран! – проговорил он сквозь зубы. – Самый натуральный, как есть. На кой черт ты влез, тупица?

Юркина история его не особо взволновала, а вот новость о том, что «макаров» полтора месяца пролежал в гараже, привела в бешенство.

– Мне сказать мог?

Макс не знал, куда деваться. Отец через два стекла и пару метров пространства так прижал сына взглядом, что тому хотелось провалиться сквозь землю.

– Извини, – пробормотал Макс в трубку. – Я думал…

– Ни хрена ты не думал, – спокойно сказал отец. – Бестолочь. Если бы думал, то не обо мне, ясное дело. Но о Насте ты тоже забыл? Сиди, дурак, может, поумнеешь. С работы, кстати, тебя уволили за прогулы. Подумай на досуге, чем жить теперь будешь.

Через два дня Макса вызвали в следственный кабинет. Там его поджидала высокая активная полная женщина средних лет с черной густой гривой и адвокатским удостоверением.

– Плохи дела, – без обиняков заявила она. – Чем вы собаку убили?

– Отверткой, – буркнул Макс, решив держаться прежней версии.

Тетка ему не нравилась, от одного ее присутствия веяло тоской и безнадегой. Понятно, что она ни при чем. Отец прав – Макс сам на себя беду накликал, однако лишний раз слышать это от постороннего человека было невмоготу.

– Ну да. – Адвокатша перебирала бумаги. – Это и из вашего объяснения следует, и из показания Яровой Анастасии. Она утверждает, что видела, как вы с отверткой в руке выходили из гаража и направлялись к собаке.

Макс сдержал улыбку, уставился в потолок. Умница Настюха, поняла, что дело дрянь, и тоже упорно гнула свое, хотя толку от ее показаний было мало. Девушку и на свидание-то не пускали, ибо не родственница и вообще никто. Отец от нее на словах передал, что ждет и надеется на лучшее. Хорошо, если не соврал, чтобы успокоить.

– А экспертиза говорит о другом. – Женщина вытащила из папки два скрепленных листа, надела очки и прочитала скороговоркой: – Выстрелы были произведены из нарезного оружия, предположительно пистолета Макарова, о чем свидетельствуют две пули, извлеченные из тела собаки. Что можете сказать по этому поводу? – Она выжидательно смотрела на Макса, тот – в стол.

Разговаривать с теткой решительно не о чем. Плохо, что отец потратил на нее кучу денег, не стоит она их. Вместо того чтобы помочь, давит, выжимает из него признание.

– Ничего не знаю, – сказал Макс. – Я не стрелял, суку отверткой убил, ткнул два раза в брюхо. Или надо было подождать, пока она Мишку догрызет?

Адвокатша откинулась на спинку стула, постучала по столешнице колпачком ручки, сняла очки.

– Вы поймите, Максим Сергеевич, что я вам не враг, – уже мягче сказала она. – Я по роду своей деятельности обязана представлять в суде ваши интересы. А для этого мне надо знать все до мелочи, что произошло в тот день. Стреляли – так и скажите. Правильно сделали, честно говоря. Странно, что эту тварь раньше никто не шлепнул.

Женщина улыбнулась, но Макс смотрел мимо, на этот раз на крохотное узкое окошко под потолком. Нет, устраивать побег он не собирался, просто гадал, что там: солнце, дождь, тучи или жаркий полдень? Подышать ему удавалось только на прогулке в малюсеньком дворике. Макс потихоньку зверел, оказавшись отрезанным от привычной жизни, от родных людей, оставаясь наедине с разным сбродом.