Семь сирен - Браун Картер

— «Робертс, Робертс и Гримстед». Чем могу помочь?

— Приветик!

— Прошу прощения.

— Это я, Мэндала!

— Мэндала — это я. А кто вы?

— Эй, этот звонок стоит один бакс в минуту. Посерьезней!

— Да, сэр. Мистер Робертс? — произнесла она старомодным официальным тоном, на который была мастерица. — Вы звоните, чтобы сообщить, что вам неожиданно пришлось задержаться не неопределенное время на этом изолированном острове с семью одинокими дамочками, которые просто умирают от желания познакомиться с вами поближе. Поскольку вы знаете, что это важно для нашей компании, вы просто не можете им отказать…

— Минуточку! — заорал я. — Погоди немножко, пока я вычислю, откуда ты знаешь о семи…

— Мне об этом доложил коротышка сыщик.

— Я считал, что все детективы ростом больше шести футов.

— Только не этот. Во всяком случае, ему поручают самые простые задания. Дошло наконец?

— Мэнди! Чем это ты занимаешься в мое отсутствие?

— Расскажу позже. Возможно. Я познакомилась с ним после того, как мы передали некой фирме частную информацию. Я заглянула в нее и таким образом узнала подробности об острове мистера Брэдстоуна, и его потерянной дочери, и обо всем остальном…

— С каким-то сыскарем! — рявкнул я. — Чуть-чуть давления со стороны красивой, чувственной, готовой… — Я задохнулся. — Ты была готова на все?

Она хрипло хихикнула.

— Да ты ревнуешь, старик! В твоем распоряжении семь прекрасных женщин на одиноком острове, а ты приревновал меня к единственному старому коротышке детективу!

— Я не ревную, — возмутился я. — Просто забочусь о благополучии сотрудника, который порочит свой первоклассный имидж общением с низкосортным частным сыщиком. Кроме того, откуда тебе известно, что они все — красотки?

— А разве нет?

— Я еще не всех видел!

— Хорошо, давай перестанем тратить деньги фирмы на телефонные переговоры. Пойди и закончи свой осмотр, пока я…

— Прекрати! — в отчаянии прервал ее я. — Иначе у меня возникнет искушение отправиться домой на первой попавшейся летающей рыбе!

— Тогда до скорого свидания, мистер Робертс.

— Прежде чем положить трубку, не возражаешь, если я сообщу тебе, зачем звоню?

— Я думала, что сама тебе уже все сообщила.

— Лишнее доказательство того, что ты не такой уж сообразительный детектив. Дело в том, что мне придется остаться тут на несколько дней. — Я проигнорировал ее хмыканье. — Это первое. Второе — мне нужно, чтобы разыскали всех, кто работал в приюте «Солнечная долина» в Лос-Анджелесе двадцать лет назад, и порасспросили о ребенке. Приюта теперь нет — сгорел, — но попытайся. Твой дальновидный приятель должен знать, кого они уже извлекли на свет Божий. Выуди у него, что можешь, но я ему не слишком-то доверяю, поэтому найми другую фирму для поисков и посмотри, не натолкнутся ли они на кого-то неучтенного. И не останавливайтесь на учителях и няньках. Даже повариха сгодится.

— Ты ищешь кого-то, кто может опознать дочку мистера Брэдстоуна?

— Так точно, мисс Уормингтон! Но у нас очень мало времени, поэтому шевелись и сообщи мне в ту же минуту, как отыщете кого-нибудь.

— Да, сэр. Это все, сэр?

— Нет.

— Ну, если вам есть что сказать, то выражайтесь покороче, — бросила она усталым официальным тоном. — Вы знаете, что ваш отец проверяет все счета за телефонные переговоры!

— Надеюсь, твой дружок-детектив неплохо целуется, — прорычал я и повесил трубку. Пусть знает, кто на самом деле ревнует!

В шесть тридцать Лофтинг тихонько постучал в дверь и сообщил мне, что ужин будет в семь.

— Но именно в это время я обычно пью свой вечерний коктейль! — запротестовал я, открывая дверь.

— Мистер Брэдстоун отправляется на покой в восемь, мистер Робертс. Уверен, вы понимаете. — Он уставился на меня таким взглядом бледно-серых глаз, что я не осмелился не понять и кивнул.

— Ладно, но не обещаю, что смогу много съесть.

После перекрестного допроса Аманды у меня не осталось сил на еду.

— Мистер Брэдстоун и сам не очень хороший едок, — подчеркнул Лофтинг. — Если вы пойдете со мной, я покажу вам столовую.

Я пошел с ним. Это выглядело так, словно идешь в тени огромной секвойи. Мы снова спустились по лестнице и направились по коридору в заднюю часть дома. По пути я заглянул в гостиную и заметил точное расположение шкафчика для ликеров. Определенно я не собирался отказываться от послеобеденной выпивки.

Мы вошли в столовую — большую аскетическую пещеру, совершенно отделенную от кухни, чтобы даже намек на такую бытовую деталь, как приготовление пищи, не разрушал благородную атмосферу. В действительности же атмосфера скорее напоминала похоронную. Темно-зеленые занавески на единственном окне были задвинуты, и свет лился только из люстры, которая в 1925 году наверняка стоила кучу денег. Центральную часть комнаты занимал массивный дубовый стол, достаточно тяжелый, чтобы пустить судно ко дну, будь он на корабле. Десять стульев с высокими спинками стояли на страже по бокам, а в дальнем конце — толстое сиденье с бархатной обивкой поджидало морщинистое седалище самого короля.

— Мистер Брэдстоун скоро выйдет, — прожужжал Лофтинг. — Я бы посоветовал вам его подождать. Он не любит опозданий.

— Как и мой учитель начальных классов, — проворчал я. — А где остальные?

— Остальные?

— Да, остальные, — бессмысленно повторил я. — Женщины, знаете ли. Потенциальные миллионерши.

Лофтинг нахмурился.

— Решено, что они не станут к нам присоединяться. Все вместе, понимаете ли, они способны создать затруднительную ситуацию.

— Вижу, к чему вы клоните. Означает ли это, что мы со стариканом будем вкушать в одиночестве?

— Верно. — Лофтинг бросил на меня холодный взгляд. — На вашем месте, мистер Робертс, я не стал бы называть мистера Брэдстоуна стариканом. Он вам этого не спустит.

— Вы хотите сказать, что у него может случиться приступ?

— В эти дни, боюсь, он пребывает в очень раздраженном состоянии и может даже прогнать вас, а мне не хотелось бы этого.

Я внимательно разглядывал его мрачное лицо.

— Вы искренни. Почему?

— Вы должны определить, какая из барышень дочь мистера Брэдстоуна. И как вы понимаете, в этом деле есть определенная степень срочности. Возможно, уже не осталось времени, чтобы искать помощь на стороне.

— Вам-то что до этого? В любом случае от этого вам никакого проку. В завещании вы даже не упоминаетесь.

— Знаю.

— И это вас не беспокоит?

— Нет.

— И все равно вы хотите, чтобы старикан был счастлив?

— Да, я хочу, чтобы он нашел свою дочь.

Я развел руками и плюхнулся на ближний стул.

— Идет, Лофтинг. Сразу после ужина приступаю к работе. — И при мысли о том, что ждет меня впереди, я застонал!

Неожиданно у меня над головой зазвенели колокола Нотр-Дам, я дернулся и распрямился на стуле, приготовившись, что сейчас со стропил спустится Квазимодо. Но тут до меня дошло, что всего-навсего прозвучал звонок у парадной двери.

— Впечатляющие у вас тут колокола, Лофтинг. Надо запомнить, чтобы передать их по завещанию в подходящий монастырь.

Он уже исчез в коридоре, и мое остроумие лишь сотрясло воздух.

Пять минут спустя, то есть рекордно быстро, Лофтинг снова появился в столовой, сопровождая двух гостей с решительным выражением лица, словно выточенных из того же серого камня, из которого был сложен дом.

Первой вошла женщина, далеко за пятьдесят, довольно привлекательная в своей худобе и самоуверенности, свидетельствовавших о сильной воле, уме и деньгах. Женщины этого типа прекрасно понимают, что если они потеряют свою поразительную внешность, то утратят важное преимущество, и поэтому никогда ничего не теряют, если это в их силах. Ее тонко подкрашенное лицо казалось гладким, только морщинки вокруг карих глаз выдавали возраст. Пунцовый топ из тафты, который завязывался спереди узлом, оставляя живот голым и подчеркивая твердые чашечки грудей, дополняли шелковые слаксы в цветочек. Ее огненно-оранжевого цвета волосы довольно темного оттенка вызывали интерес, но не выглядели вызывающе. Зачесанные в тугой пучок на макушке, они почти не растрепались, несмотря на ненастную погоду. Ее прическа, как и все в ней, производила впечатление, и очень неплохое.