Майкл Ридпат - Последняя сделка

— Эдди! Саймон! Прекратите немедленно!

Я обернулся. В дверях стояла Лайза. Она выглядела такой крошечной и беззащитной, в глазах была такая безмерная усталость, что мне захотелось обнять ее и прижать к себе. Только так, казалось мне, я смогу ее защитить от злого внешнего мира.

— Убирайся, Саймон, — спокойно, словно о чем-то само собой разумеющемся, сказала она.

— Вот об этом я ему и твержу! — встрял Эдди.

Я прекрасно понимал, что поговорить с ней здесь мне не удастся, да я с самого начала этого и не планировал.

Я протянул Лайзе конверт с запиской, сочиненной мною еще утром в «Домике на болоте».

— Прочитай это.

Я держал перед ней конверт. Она некоторое время смотрела на него, а затем, неуверенно протянув руку, взяла мое послание. Наши руки при этом не соприкоснулись. Лайза демонстративно разорвала конверт и швырнула обрывки в корзину для мусора.

— В этом письме, — сохраняя полнейшее хладнокровие, сказал я, — содержатся инструкции, как получить доступ к файлам известной тебе «Био один». В этих файлах ты найдешь результаты клинических испытаний «Невроксила-5». Ты была права, препарат имеет серьезные недостатки. Тетя Зоя недавно получила инсульт. Я не в силах проанализировать полученную информацию, а ты можешь это сделать.

— Тетя Зоя? — переспросила она, словно не веря своим ушам. — Не может быть! Неужели это правда?

Я в ответ медленно опустил голову.

— Но она, надеюсь, выздоровеет?

— Карл очень в этом сомневается.

— Боже! — воскликнула Лайза и покосилась на мусорный бачок, но, взяв себя снова в руки, заявила: — Я не стану читать твои письма, Саймон. И не буду тебя слушать. Я хочу вычеркнуть тебя из своей жизни. А теперь уезжай к себе в Бостон.

Эти слова любимой женщины причинили мне боль. Она была еще сильнее потому, что Лайза нуждалась в моей помощи. Но я ожидал от нее подобной реакции.

— Хорошо. Я ухожу. Однако письмо все же прочитай. Я жду тебя завтра в десять часов утра в кофейне за углом.

— Я не приду, Саймон.

— Пока. — И, не дожидаясь ответа, я вышел из их квартиры.

Я прибыл в кафе на полчаса раньше назначенного срока, проведя ужасную ночь в дешевом отеле. В моей голове до утра крутился вопрос: придет Лайза или нет? Стены заведения были выкрашены в желтый цвет, и их украшали плакаты с изображением дельфинов и китов, резвящихся на поверхности залитых лучами солнца морей. Здесь кормили лишь вегетарианской и органической пищей, но зато подавали сорок различных наименований кофе. Посетителей в кафе было очень мало. Один столик занимал похожий на банкира тип в дорогом плаще и с наимоднейшим кейсом. Однако его волосы по длине превосходили среднестатистический банкирский уровень. За другим столиком сидели две клонированные девицы. Их волосы были выкрашены в белый цвет, коротко острижены, а ноздри, уши и щеки украшало огромное количество металла. Мое внимание привлек пожилой, сильно небритый мужчина в изрядно засаленном плаще. Этот тип сильно смахивал на бродягу. Но после того как он заказал двойную порцию кофе с молоком и погрузился в свежий номер «Сайнтифик американ», я пришел к выводу, что он далеко не так прост, как кажется.

Я попросил чашку самого простого кофе и развернул «Уолл-стрит джорнал». Котировки акций «Био один» упали на четыре доллара и стояли на уровне пятидесяти трех. Дэниел к этому времени, видимо, уже избавился от своих акций. Интересно, могут ли меня привлечь к уголовной ответственности за участие в сделке на основе инсайдерской информации? Однако в данный момент эта проблема меня мало волновала.

Я выпил кофе и заказал еще чашку. Без десяти десять. Придет ли Лайза? Еще не было десяти, а я уже был готов удариться в панику.

Десять часов утра. Десять тридцать. Одиннадцать. К этому времени я опустошил немыслимое количество кофе, что успокоению явно не способствовало. Мои нервы напряглись до предела. Я снова и снова перечитывал одну и ту же страницу газеты, не понимая смысла прочитанного. Лайза не приходила. Вообще-то опаздывала на свидания она довольно часто, но чтобы на столько… Очевидно, она не придет. Но уйти я не мог. Я словно прирос к стулу. Из опасения упустить ее я даже не мог выбежать к газетному киоску.

Я заказал себе очередную чашку кофе — на сей раз без кофеина — и попросил принести круглую булочку из экологически чистой муки с органическими добавками. Желудок требовал к кофе хоть какой-нибудь твердой пищи.

Она не приходила, но я не мог с этим смириться. Все, что я делал в этот месяц, я делал для того, чтобы вернуть Лайзу. Ради этого я рисковал жизнью и пожертвовал своей работой. Но если она просто не желает возвращаться? Моя жена — женщина упрямая. Что еще я должен сделать, чтобы убедить ее вернуться? А если Лайза не пожелает этого даже после того, как я докажу, что не убивал ее отца и работу она потеряла не по моей вине?

Нет, с этим я смириться не мог, поэтому не уходил, словно это ужасное кафе оставалось единственным мостиком, связывающим меня с ней.

Начался дождь. Льющаяся с небес вода — как известно, дожди в Сан-Франциско отличаются особенно крупными каплями — очень скоро превратили улицы в реки и озера. Город ощетинился зонтами, стекла окон запотели, а из-под колес машин фонтаном брызгала вода, заливая зазевавшихся прохожих.

Наступало время ленча, и кафе постепенно заполнялось. Официанты посматривали на меня так, словно готовились вышвырнуть на улицу, и мне пришлось заказать горячий овощной сандвич.

В два часа дня я капитулировал. Я вышел на залитую водой улицу. Капли, падая с неба, охлаждали мою перегретую физиономию и прибивали волосы к черепу. Я не имел понятия, куда направляюсь.

— Саймон! — Я почти не услышал этого крика. А если и услышал, то не поверил своим ушам. — Саймон!

Я обернулся. Лайза мчалась ко мне, а ее сумочка болталась под дождем. Тяжело дыша, она остановилась рядом со мной, а я попытался изобразить улыбку. С ее носа и подбородка капала вода.

— Слава Богу, что ты меня дождался. Ведь прошло много часов. Я думала, что ты уже улетел в Бостон.

В ответ я лишь пожал плечами, впрочем, позволив себе снова улыбнуться.

— Спрячемся где-нибудь, — предложила Лайза, подняв голову и взглянув на прохудившееся небо.

— В кафе я не вернусь, — сказал я и, увидев неподалеку закусочную, спросил: — Как насчет этого места?

— О'кей. — Она состроила рожицу и добавила: — Честно говоря, я умираю от голода.

Лайза заказала себе гамбургер, а я наконец позволил себе посидеть просто так.

Мы сидели и молча ждали заказ. Мне было что ей сказать, Однако, опасаясь, что слова могут навредить, я просто смотрел на жену, и это доставляло мне радость.

— Я просмотрела эти файлы, — сказала Лайза.

— И?..

— Я почти уверена, что «Невроксил-5» провоцирует инсульт у некоторых пациентов. Это случается после как минимум шести месяцев приема.

Вначале я почувствовал облегчение, но радость была недолгой, поскольку я вспомнил, что тысяча или даже более людей, страдающих болезнью Альцгеймера, принимают участие в третьей фазе клинических испытаний. В их числе находилась и тетя Зоя.

— Почти уверена?

— Статистические данные требуют более тщательного анализа, а у меня не было времени вникнуть в них до конца. Однако создается впечатление, что лекарство таит в себе опасность. Думаю, это можно будет доказать цифрами.

— Но почему в «Био один» этого до сих пор не обнаружили?

— Хороший вопрос, — сказала Лайза. — Дело, думаю, в том, что при клинических испытаниях препарата против болезни Альцгеймера возникают специфические сложности. Во-первых, все пациенты в этом случае находятся в преклонном возрасте, и смертность среди них очень высока. Во-вторых, случаи инсультов учащаются лишь после полугода приема препарата.

— Тетя Зоя принимала «Невроксил-5» семь месяцев.

— Бедная Зоя, — покачала головой Лайза. — Мне так ее будет не хватать. Она замечательная женщина. Жаль, что ни Карл, ни Зоя к моим словам не прислушались.

— Боюсь, Карл никогда себе этого не простит.

— Неужели нет никакой надежды?

— Нет, если верить Карлу.

Мы немного помолчали, думая о тете Зое.

— Эневер понимал, что происходит? — спросил я.

— Напрямую он о каких-либо проблемах никогда не говорил. Но, судя по его действиям, он уже стал замечать, что частота инсультов отклоняется от среднестатистических величин. Он мог решить, что это всего лишь случайный всплеск. Кроме того, Эневер убедил некоторых клиницистов переквалифицировать диагноз и заменить болезнь Альцгеймера микроинсультами. Таким образом случаи инсультов статистически не учитывались.

— Значит, он сознательно манипулировал цифрами?

— Не уверена. Он мог искренне верить в то, что первоначальный диагноз оказался неточным, или самого себя в этом убедить.

— Есть ли среди документов что-нибудь от Катарро?