Владимир Свержин - Марш обреченных

– Несомненно – кивает американец. – Очень большие деньги. Однако гораздо меньшие, чем вам пришлось бы заплатить закупая все это в обход эмбарго, через третьи страны. Кроме того, смею вас заверить, подобная операция вам не удалась бы. Помнится, несколько лет назад, по-моему в девяносто первом году, на выставке в Абу-Даби вы уже пытались, кстати, от лица государства, вести переговоры с Россией о поставках вооружений? Если мне не изменяет память, с генералом Бумазеевым? Сначала он вроде бы не возражал, потом ответил резким отказом. Хотя те полтора миллиарда, которые вы предлагали за истребители МИГ-29, Су-27 и вертолеты Ка-50, были совсем не лишними для России?

– Да, это так. Не смотря на ваши гарантии, мы и сейчас не совсем уверены, что Россия способна быть надежным партнером в вопросе военных поставок.

– Ваша позиция в отношении моей страны в корне не верна, – наконец подает голос Принципал, молчавший дотоле, как Киса Воробьянинов во время основания союза Меча и Орала. – Я не говорю об официальном Кремле, его политика действительно нервна и непредсказуема, в данном же случае речь идет о тех людях, в руках которых реально находится большая часть рычагов управления государством. В чьих руках будущее России, точнее, обновленного Союза. Мы не разочаровываем ожидания наших партнеров, и вам это хорошо известно. Вот список того, что мы готовы поставит вам хоть завтра в случае достижения договоренности…

Как я уже говорил, со списком нам ознакомиться удалось. Читая его мне почему-то вспоминается другой список – трофеев, взятых нашей армией у дивизий фельдмаршала Паулюса, плененных под Сталинградом. Только вооружение и боевая техника на этот раз были качеством получше. Я выключаю магнитофон. Далее последовало цоканье языком и перерыв в переговорах с целью внимательного ознакомления с предложением…

Что-то здесь не так. Что-то не стыкуется. Создание единого исламского государства, поддерживаемого одновременно и США и Россией, – идея настолько абсурдная, что почти гениальная. Если предположить, что по воле Аллаха, да при помощи этих союзников нашему старику Хоттабычу удастся объединить под знаменем Ислама весь Ближний Восток, пусть даже не весь, но изрядную его часть, то и десяти лет не пройдет до того часа, когда, окрепнув, новое государство пожелает диктовать свою волю, причем отнюдь не только в этом регионе. Учитывая процент мировой нефтедобычи, приходящийся на долю возможной империи аль-Камида – это будет не слишком трудно.

Интересно, на что в таком случае надеется шейх? На всю ту же нефть? На то, что Аллах в безмерной мудрости своей, лишил неверных разума, заставляя помогать делу объединения всех мусульман под одним знаменем? Или просто на безмерную алчность гяуров?

В случае с нашим Принципалом это, скорее всего, так и есть. Руб за сто даю, что, сам того не ведая, он выполняет роль подсадной утки. Слишком примелькавшееся лицо – это раз. Будь здесь действительно тайные переговоры – нашли кого-нибудь менее заметного. Топорный камуфляж – это два. По всей видимости, покойный Яковлев, кроме того, что в конце операции был уполномочен отправить в лучший мир нас, грешных, ещё и Принципала с шейхом должен был вывести под фотоаппарат или видеокамеру какого-нибудь бойкого журналиста. Причем так, чтобы Коулер, если это конечно он, при этом не фигурировал. Человек из команды Президента России, ведущий тайные переговоры с исламскими экстремистами о продаже им российского оружия! Чем не сенсация года? А уж крест на политической карьере – размером с тот, что в Полтаве над могилой шведских воинов установлен. Конечно же, не для королевской пешки, пешки тут в расчет не идут – для самого короля. Вот какие пироги с котятами. Их ешь, а они мяучат.

Но Яковлев – на дне Средиземного моря, а значит, под камеру, как и под выстрел, Принципала никто не выведет. Точнее, мы уже вывели. Но для несколько других целей. Значит, попробуем всю эту партию сыграть по-другому. Да простит меня княжеский дом Гримальди.

Валера трогает меня за плечо, выводя из задумчивости.

– В общем так, от Славы тебе привет и поздравления. Все совпадает. Этот субъект действительно Макс Коулер, хотя только Богу и родителям известно, как его зовут на самом деле. Кроме того, от полковника Худороцкого, помнишь такого, пришли занятные снимки. Танки с двойной эмблемой. Так сказать память о нерушимом братстве советской и германской армии.

– Просто великолепно. Спасибо Артему. Не подвел! Значит, с этим все ясно. Займемся наболевшим. Итак, мистер Икс, дипломат Рик Стюарт и наш нежно любимый Макс Коулер – одно и тоже лицо.

– Вот вам и чистильщик обуви! – Поль Лекомт строит несмешливую рожу, разглядывая лицо американца на фотографии.

– Что? – Спрашиваю я, отвлекаясь от мыслей о том, каким образом устраивать нам завтрашнее шоу. Уже сегодняшнее. – Почему чистильщик?

И вот тут-то одна из стаи гениальных идей, витающих обычно вокруг да около, спускается ко мне, как попугай на плечо Джона Сильвера. – Так, джентльмены, мяч в игре. Паша, ты достал все, о чем я тебя просил?

– Пластиковая взрывчатка, детонаторы, имитатор стрельбы – вроде все.

– Пластика сколько?

– Два кило Си 4, – произносит он таким же тоном, каким скупающаяся домохозяйка просит отвесить ей яблок, – и полкило DIMAX-400. Хватит?

– Более чем. Играем, господа офицеры!

Через час в подсобке гостиничного чистильщика обуви раздается тихий, но настойчивый стук. Увидев перед собой прилично одетого мужчину, тот удивленно моргает, не понимая, чему обязан такой честью?

– Прошу прощения, мсье, – с заметным акцентом произносит пришедший. – Ваше имя Лучиано Поретти?

– Да мсье. Осмелюсь узнать, с кем имею честь?

– Меня зовут Фрэнк Нобль, я сотрудник адвокатской конторы Роуза и Стренда в Нью-Йорке. Состоите ли вы в родстве с Карлом Поретти, проживавшим в Соединенных Штатах, в Нью-Йорке?

На лице скромного труженика отражается противоестественная для него работа мысли. Судя по фамилии, упомянутый вполне может быть родственником, но поди упомни всю свою американскую родню.

– А, собственно говоря… – начинает Лучиано Поретти, собираясь, как видно, дать уклончивый ответ. У нас нет ни времени, ни желания дальше томить его неизвестностью.

– Господин Карл Поретти умер месяц тому назад. Выполняя последнюю волю усопшего, я прибыл сюда для того, чтобы вручить вам причитающуюся по завещанию долю наследства.

Услышав о наследстве чистильщик заметно оживляется.

– Бедный дядя Карло! – начинает причитать он – Господи, как это случилось?!

– Инфаркт, – сурово произносит самозванный адвокат, известный нам как Павел Графов. – Примите мои соболезнования.

Нам, конечно, не хотелось огорчать и в чем не повинного чистильщика сообщением о смерти родственника, но что делать, если на некоторое время мне нужно было уединиться в его подсобке? В свое оправдание нам остается сказать только то, что имя чистильщика мы узнали пол часа назад, а его американского дядюшку и вовсе придумали.

– У вас есть документы, подтверждающие вашу личность? – деловым тоном осведомляется мсье Лекомт. – Поймите меня правильно, это неизбежная формальность, но…

– О да, я понимаю, если бы вы могли подождать до утра… Они дома, а у меня работа.

Ждать до утра мы не можем. Это исключено. Паша делает страдальческое выражение лица.

– Если вы будете настаивать, то мне не останется ничего другого, но войдите в мое положение. Мне целый день пришлось искать вас. Мой самолет улетает рано утром, а до аэропорта ещё надо добраться. Поверьте, никто и не заметит, если вы отлучитесь на полчаса, а с двумя тысячами долларов в кармане, полагаю, вам будет гораздо веселее работаться. Не так ли?

Две тысячи долларов – не ахти какие деньги, но вполне достойная премия за ту небольшую услугу, которую он нам окажет. А если сумма маловата – все претензии к сквалыге дяде Карло. В любом случае, причин для того, чтобы распускать язык по поводу сегодняшний ночной отлучки, у Лючано не будет.

Через пять минут после того, как счастливый наследник скрывается из виду, я беспрепятственно проникаю на его рабочее место. Взгляд на то, чтобы обнаружить туфли шейха. Еще один – запомнить расположение предметов в мастерской. Когда я уйду, ничего не должно свидетельствовать о том, что здесь был кто-то чужой.

Всей-то работы – пять минут. Стельки долой! Как и большинство сановных коротышек, шейх носит потайные каблуки. Долой! Они ему больше не понадобятся. Аккуратно удаляю все лишнее – получаем замечательную полость. Теперь наполнитель. По пятьдесят грамм DIMAX-400 на каждый каблук – вполне достаточная доза для личной встречи с Аллахом в самом ближайшем будущем. Радиодетонаторы прочно влипают в застывающую взрывчатку. Вот и славно! Теперь возвращаем стельки на место и любуемся проделанной работой. Высокий класс!

Уйду с работы – устроюсь сапожником. Интересно, будет ли приятно узнать шейху, что в день смерти туфли ему полировал майор российской спецслужбы? Все. Прощальный взгляд. Не оставили ли мы чего-нибудь на память о себе? Нет? Вот и отлично! Отходим.