Инна Тронина - Кросс на 700 километров
Помощь проекту
Кросс на 700 километров читать книгу онлайн
Взглянув на часы, Академик торопливо поднялся. До приезда сына он ещё должен успеть посадить яблоньку сорта «Коричное полосатое». Яма уже готова, и Евгений Романович собирался разобраться с саженцем в октябре. Но теперь, зная, что октября для него уже не будет, Академик решил поторопиться и оставить эту яблоню на участке как единственную добрую память о себе…
* * *— Что ему Андрей наговорил? — пожала плечами Оксана Бабенко, разглядывая очаровательное нежно-розовое свадебное платье, расшитое жемчугом и отделанное по декольте бутонами.
Платье было атласное, с четырёхслойной юбкой на обруче, с корсетом на шнуровке и со шлейфом. Тут же лежали фата, венок, перчатки, крошечная сумочка. Стояла коробка с туфлями — тоже розовыми, в тон платью. Людмила Оленникова, которой через две недели предстояло стать Кулдошиной, не рискнула надевать наряд цвета невинности.
— Наутро после их встречи Академика нашли мёртвым в постели. Он скончался от инсульта, как и его дочка. А ведь ничего против него на самом деле не было…
— Туда ему и дорога! — Мила наклонила голову, любуясь роскошным, в стиле Людовика Четырнадцатого, платьем. — Из-за него я едва сына не лишилась… Тебе в окно стреляли, убили твою подружку, ранили сотрудника агентства. А та девочка, Алиса Янина, так и не вспомнила ничего?
— Нет. Правда, если ей показать человека и назвать его имя, запоминает. Странно, но писать и читать Алиса не разучилась. — Оксана тяжело вздохнула, огладила свою короткую кожаную юбку. — Знала бы, что у вас происходит, сорвалась бы из Туниса раньше времени!..
— А я, представь себе, двадцать дней известий о Дениске не имела! Мать меня распилила на несколько частей. То ей на ребёнка наплевать, то я во всём виновата…
Людмила так и так подбирала волосы перед зеркалом, пытаясь смоделировать будущую свадебную причёску. Она прикидывала, как будет выглядеть на её длинных каштановых волосах сооружение из петель или другая композиция — с локонами и оригинальным узлом на затылке. Потом всё же решила остановиться на розетке из закрученных «змеек».
— Твоя вина здесь тоже есть, и немалая.
Оксана куталась в чёрный свитер с воротником-хомутом. После того, что произошло в конце небывало жаркого августа, ей было всё время холодно.
— Ребёнок решил, что тебе он больше не нужен. Оказывается, он даже вешался! Плакал, страдал, и ему захотелось уйти к отцу. Денис молился на его фотографию, как на икону. Ты об этом знаешь? Портрет был с ним во время всего этого кошмарного марафона — хранился в «ксивнике». И ведь не потерялся — сейчас Денис носит его на шее в медальоне Светланы Лазаревны.
— Да неужели?.. Господи, ужас какой! — испугалась Людмила и отпустила свои волосы. — Мама про медальон говорила, что и его украли…
— Твой ребёнок ударился в мистику, в какие-то потусторонние грёзы. Чудовищно, но эта история с бандитами излечила Дениса и заставила его поверить в себя. Единственное, что как-то поддерживает меня сейчас, — торжество справедливости. Зенькович умер от инсульта. Бандиты сгорели в сауне. Суслопарову насмерть сбила машина около её дома в Сестрорецке. Андрей сделал всё, что мог. Хотел сделать больше, да не вышло. Зенькович предпочёл умереть, но не платить по счетам. Суслопарову хоронили в закрытом гробу — она осталась фактически без головы. Какие речи говорили, слушай! Как проклинали бандитов, расправившихся с неустрашимым сотрудником прокуратуры! Плохо, что Леонида придётся лечить за счёт агентства. Родители Ядвиги от денег отказались. Андрей виделся с ними на мессе в храме Непорочного Зачатия на Малой Грузинской. Семья Бельдзейко полупольская-полулитовская. Так вот, они сказали, что брать компенсацию за смерть — великий грех. Кроме того, это унизительно. Боль и горе не продаются. Их дочь бесценна, как, впрочем, и любой человек. Да, Ядвига классная была девчонка — так помогла мне и в ту ночь, и раньше…
А потом обе молодые женщины долго молчали, глядя в окно на серый осенний день. На Урале, где отныне собиралась поселиться Мила, холода уже властвовали вовсю. В коттедже полыхал камин, а комнаты согревали ещё две изразцовые печи.
— Моя вина? — Мила первая нарушила безмолвие. — А в чём я виновата? Денис жил в оздоровительном лагере, между прочим, одном из лучших! Да, не за границей! Я пока не имею возможности отправлять его в Испанию. Когда выйду за Юрия, такая возможность появится…
— За Юрия? За Юру-Бешеного? — Лицо Оксаны стало суровым, даже жестоким. — Да, он подарил тебе этот крутой коттедж с водопроводом, электричеством, сауной и теннисным кортом! Да ещё и с лесным огромным участком! Всё верно, твои туалеты великолепны! А какие обручальные кольца из чистого золота с гравировками имён внутри! Не забудь букет подобрать под цвет платья, чтобы тоже розовый был. Хоть в первый раз замуж выходишь, но ведь имеешь ребёнка. Не девочка, словом. А подвязки мелкими цветочками отделать не забыла? Юре-Бешеному очень понравится. Только не думай, что я завидую. Напротив, я тебя прекрасно понимаю — ведь один свадебный наряд тебе пришлось продать. Ты хочешь поймать свою птицу счастья. Тебе кажется, что в данном случае можно пренебречь репутацией Юры-Бешеного. А вот Дениска так не считает. Он боится не абстрактного отчима, а именно Юрия Кулдошина. Он чувствует, что этот человек вас до добра не доведёт. Вспомни, чем кончила твоя тётя Наташа! Уверяю тебя — Юра-Бешеный не умрёт в своей постели, дожив до почтенной старости. Надо ли тебе влезать в это дерьмо, да ещё тащить за собой сына? Несмотря на то, что Юрия я знаю, и лично мне он не сделал ничего плохого, я жалею Дениску. Ты — мать. Жизнь ребёнка в твоих руках. Я не имею права вмешиваться в ваши личные дела, хотя Денис искал защиты у меня, а не у тебя, к сожалению. Но ребёнок-то умён, вот в чём дело! И отлично видит, что в крови у его будущего отчима бродит ярость, жестокость, цинизм. Что он крестит лоб перед едой, что весь его коттедж увешан иконами, и в то же время по его приказам убивают, похищают, грабят, шантажируют людей. Чем он лучше Зеньковича? Только тем, что служил когда-то в спецназе КГБ? Ну, так и Академика привёл в уголовный мир его друг-кагэбэшник. Они вместе сколотили эту группировку, а уж потом Зенькович взял на себя руководство. Когда его друга конкуренты разнесли в клочки вместе с «Майбахом», Академик поклялся отомстить. И пошло-поехало! Втянулся. И создал группировку-фантом, о которой ни в нашем агентстве, ни в РУБОПе ничего не знали. И сейчас пострадало только одно звено, а мощная организация осталась в тени. Все её члены формально не знают друг друга, и чисты перед законом. Каждого, кто засвечивался, Зенькович уничтожал на месте. Лишь один раз он изменил этому правилу, пожалел своих пацанов, и поплатился жизнью. Конечно, известно имя начальника службы его безопасности. Главный телохранитель Академика совершал военные преступления в Молдавии. Допустим, уберут и их, но это не изменит сути дела. Группировка всё равно сохранится. Ящерица отбросит хвост, и на его месте вырастет новый. К тому же охранник Зеньковича болен тромбофлебитом, в любой момент он может умереть. Болезнь Роберта Суручану стала прогрессировать в последнее время. А начальник службы безопасности и вовсе чудовищно изувечен. Возможно, он даже втайне мечтает о смерти. Но нет, пусть живёт, живёт и страдает. С его уничтожением, в сущности, ничего не изменится. Место Антона Аристова займёт другой, и никто не гарантирует, что он будет лучше.
Оксана тряхнула головой, и её болотные глаза влажно блеснули из-под узких чёрных бровей. Тонкая рука сжалась в кулак на подлокотнике старинного кресла.
— Видимо, некоторые люди уже рождаются преступниками. Американцы считают, что у таких особей в организме много свинца. Наши думают, что во всём виноват избыток гормонов агрессии в крови. Не будем говорить о недоумках, у которых сорок семь хромосом, а мозг недоразвит. Но, может, у Зеньковича и Юры-Бешеного что-то не в порядке с подкоркой мозга? Или обмен веществ нарушен? Ферментов каких-нибудь недостаточно?
Оксана смотрела на Людмилу, а говорила как будто сама с собой. Будущая новобрачная стояла около своего сверкающего платья и вся дрожала — то от страха, то ли от волнения.
— Тебе не жутко будет жить в этом доме? Денису-то уже страшно! Ты можешь оставить его в Питере, у бабушки? Мальчишка там в школу ходит. Ты уже поняла, что такое лишиться его. Он — человек, а не собачка. Пойми ты это, Милка! Он не любит Кулдошина, и никогда не полюбит!
— Какое-то время назад мне действительно казалось, что ты говоришь это от зависти. Из стремления не дать мне удачно выйти замуж, потому что сама несчастлива в личной жизни. То есть я хотела так думать, но… К тебе это не подходит. Ты не такая, как остальные бабы. Видишь дальше всех и глубже всех. Но у меня нет другого выхода, Ксюшенька.
Людмила, уронив руки на обтянутые лайкровыми колготками колени, смотрела на платье уже без прежнего восторга.