Вит Мастерсон - Когда наступает полночь (журнальный вариант)

Все обеспокоенно зашевелились. Коновер умиротворенно проворковал:

— Ну — ну, Джим, я понимаю, в каком напряжении вы находитесь, но зачем же входить в такой раж? Мы обязаны блюсти интересы фирмы.

— Блюдя эти интересы, я позволил запятнать свое имя и ежесекундно рискую жизнью. Сегодня вечером я чудом остался в живых, но была убита одна женщина. Этого можно было избежать, если бы мы поступили как разумные люди, а не как стадо испуганных баранов.

Ему показалось, что на некоторых лицах он читает одобрение, но Коновер резко возразил:

— Власть — это прежде всего чувство ответственности. Руководители нашего ранга не имеют права действовать исключительно в собственных интересах. Мы все вынуждены нести этот крест.

Пенн наклонился к нему:

— «Вулкан» может требовать от меня одного — честно трудиться и честно жить. Все остальное — мое личное дело. — Он быстро пересек кабинет и остановился перед Коновером. — А теперь я хотел бы, чтобы вы вернули мою частную корреспонденцию.

— Должен ли я понять вас так, что вы отказываетесь от должности?

— После того как мое имя будет очищено от подозрений, вы получите от меня официальное заявление. — Пенн перевел дыхание. — Если только вы не намерены кое‑что переменить у себя.

— Переменить? Что именно? — спросил Коновер и сузил глаза.

— Отношение к нам и к тому, что мы делаем, восстановить доверие. Все началось с подслушанного телефонного разговора. Меня не интересует, насколько такая практика распространена, я знаю только одно — этому нет оправдания. Если мне не доверяют, пусть увольняют. Но шпионить за собой я не позволю.

Коновер возразил:

— Но мы вынуждены обеспечивать секретность.

— Обеспечивать секретность — пожалуйста. Подозревать всех и вся — нет! Пока вы подслушиваете наши рабочие телефоны. А что у вас на очереди? Установка микрофонов в наших ванных и телекамер в наших спальнях? Потом вам понадобятся исчерпывающие досье на наших жен и детей? Я не могу работать, когда кто‑то за мной шпионит. И уверен, что не может ни один уважающий себя человек. — Он взглянул на Коновера и обвел взглядом всех остальных. — Виноваты мы все, и я так же, как и вы. Мы с самого начала должны были сказать свое слово. И вот сегодня я сказал его.

Все молчали, когда Пенн закончил.

— Я никогда не говорил, что каждый из вас не может иметь своего мнения. Однако… — Коновер откашлялся.

Его перебил Вудро, ведущий инженер:

— Я думаю, настал момент, когда я могу кое о чем вам рассказать. Мне предложили работу на одном из заводов к северу отсюда. Возможно, для вас это уже не новость, поскольку у нас тайное быстро становится явным, и еще — поскольку я согласен с Джимом, то…

— Подождите, — сказал Коновер, — я не вижу связи…

— Я тоже присоединяюсь к Джиму и Вуди, — перебил его начальник отдела снабжения. — Их настроение полностью совпадает с моими желаниями. Особенно в том, где они говорили о восстановлении доверия.

Послышался еще один голос:

— Я хотел воздержаться, но, если уж на то пошло, и мне хотелось бы кое‑что предложить.

Коновер замахал руками, призывая к молчанию.

— Это что, господа, бунт? — Он выдавил из себя смешок и быстро оглядел всех присутствующих, надеясь увидеть на их лицах поддержку.

Шоли с бесстрастным видом заполнил паузу:

— Мистер Коновер, я с вами от начала до конца. Я всегда выступал за расширение своего отдела. Мы могли бы увеличить штат, установить круглосуточное наблюдение за руководящим составом и их семьями.

Поднялся невообразимый шум. Справиться с ним Коновер не мог, заставить себя слушать тоже, поэтому он встал и забарабанил по столу.

— Призываю всех к порядку! — гневно закричал он. — В конце концов, чего вы требуете?

— Джим все объяснил, — заявил Вудро. — Служба безопасности должна перестроиться, а поскольку вопрос это серьезный, я предлагаю перенести его обсуждение в кабинет этажом выше, пойти прямо к Старику.

— Не надо действовать опрометчиво, — хрипло проговорил Коновер. — Я всегда говорил, что мы в одной упряжке. И куда тянет большинство…

Пенн не стал больше слушать. Он взял со стола три письма и без помех выскользнул из кабинета. Присутствовать при капитуляции Коновера он не мог, да и не хотел.

Подходя к стоянке автомашин руководящего персонала, он услышал позади себя тихий гудок. Рядом с ним затормозил автомобиль. За рулем сидел незнакомый плотный мужчина и пристально смотрел на Пенна.

— Мистер Пенн? Меня зовут Мортон. Доктор Мортон. С вашей женой произошел несчастный случай. Она хочет вас видеть.

— С Бев несчастье? Где она?

— В муниципальной больнице, — незнакомец открыл переднюю дверцу. — Садитесь, я отвезу вас.

— Так вы доктор, вот оно как, — пробормотал Пенн и, странно улыбнувшись, сел на переднее сиденье. Машина рванула с места.

Они миновали высокий забор из колючей проволоки, отгораживающей морскую базу, и свернули на юг. Незнакомец держал руль одной рукой, другую прятал в складках пальто. Они не обменялись ни словом с тех пор, как отъехали от стоянки.

— Между прочим, как вас в действительности зовут? — начал Пенн.

— А ты неплохой отгадчик, — усмехнулся мужчина. — Можешь звать меня Турджен. Как это ты, не поднимая шума, сел ко мне?

— Я сообразил, что вы могли бы меня тут же на месте ухлопать, вот и не стал упрямиться. И еще подумал, что неплохо бы нам кое‑что обсудить.

— Можешь не трудиться, не продаюсь, — отрезал Турджен.

— Я хочу задать один вопрос, — спокойно продолжал Пенн. — Как вы узнали, что я Райхо?

— Ты это знаешь лучше меня. Гамил узнал тебя в загородном клубе.

— Гамил не мог сказать, что он узнал именно меня. В клубе обычно бывает много народа.

— Холидэй тебя узнал.

Они мчались по мосту над железной дорогой. Пенн вынул три конверта.

— Взгляните. Вот письма, которыми меня пытались шантажировать. Их писал Холидэй. Надеюсь, теперь вы видите, насколько можно ему верить?

— Ох и скользкий этот миляга Холидэй, — пробормотал Турджен и съехал на обочину. — Только не шустри, умница. Стреляю без предупреждения.

Пенн смотрел, как убийца читает письма, поднося их к слабому свету приборной доски. На его замкнутом лице ничего нельзя было прочесть. Он отдал письма Пенну и погнал машину дальше.

— Так что? — спросил Пенн.

— А ничего. Ровным счетом ничего. Он знал, что ты Райхо, и решил сорвать деньгу с двух сторон. Но дело даже и не в Холидэе. Я не хочу играть с тобой в прятки. Все равно ты у меня в руках. Так вот — в городе была Айлин Менке. И указала на тебя. Попробуй только сказать, что и она могла ошибиться.

— Могла. Да еще как. Вы что, не знаете, что она убита?

Турджен весь подобрался.

— Нет, — пробормотал он медленно, как бы раздумывая. — Этого я не знал.

— Райхо выбросил ее из окна отеля. Не я, а подлинный Райхо.

— А ты и есть Райхо, Айлин сказала мне об этом, когда увидела тебя днем на поле для гольфа. И вообще, заткнешься ты или нет?

Пенн замолчал. Он смотрел в окно на мерцающие волны залива. Машина мчалась по крутой дуге, проходящей у самой воды. Страха Пенн не чувствовал — только усталость и ощущение того, что попал в западню. Может, прав Шоли, и у него есть двойник, может, это одна из тех мрачных игр, которые разыгрывает жизнь… И вот теперь он умрет просто потому, что похож на другого, незнакомого ему человека. Да и маловероятно, чтобы все трое одинаково ошиблись — Гамил, Холидэй и Айлин Менке. И все‑таки думай, думай.

Пенн, разогнувшись, выпрямился с такой силой, что ощутил ствол пистолета, упертый ему в бок.

— Стоп! — закричал Пенн, обращаясь больше к себе, чем к Турджену. — Айлин видела меня на поле? Один единственный раз?

— Да. Только один раз. Этого вполне достаточно. Она узнала тебя, Райхо.

— Но дело в том, что на поле нас было двое. Двое, вы понимаете? Так откуда же вы взяли, что она узнала именно меня, а не того, другого?

— Кого другого? О ком ты говоришь?

— О настоящем Райхо, о том, кто теперь живет под именем Клив Холидэй.

— А ты парень, видать, не в себе, — с издевкой произнес Турджен.

— Нет, вы выслушайте меня, — возбужденно продолжал Пенн. — Холидэй приехал в город, откуда — неизвестно, тогда же, когда и я, то есть пять лет назад. Предположим, что он и есть Райхо. В городе он подыскивает себе надежное убежище и живет, не опасаясь быть узнанным. И вот как снег на голову в клубе однажды вечером появляется Гамил и узнает его. Райхо видит, как Гамил поспешно уходит. При этом он так торопится, что Райхо понимает: он узнан, но пока еще не разоблачен. Райхо отправляется вслед за Гамилом и убивает его. Но Гамил успел сообщить в Лас — Вегас, где скрывается их беглый должник.

Турджен не сказал ничего, но погнал машину быстрее.