Виктор Нарожный - Игра на вылет

Люба медленно села. Перед глазами всплыло добродушное полное лицо директора, всегда румяное и улыбающееся. Господи, как же это? Жил человек и вдруг — бац, и нет его?

Резкая трель телефона вырвала её из состояния растерянности.

— Да.

— Любовь Ивановна? Следователь Корнилов. Мы с вами уже встречались сегодня.

— Помню.

— Боюсь, у меня неприятные новости…

— Знаю, — прервала Люба. — Только что по телевизору смотрела.

— Вот и хорошо, — следователь осёкся, потом поправился. — В смысле, что вы в курсе. Я бы хотел поговорить по поводу вашего директора. Не возражаете, если я сейчас к вам приеду?

— Зачем? Я ведь уже всё рассказала…

— И всё же?..

Люба тяжело вздохнула. До чего настырный тип — этот следователь! Нигде от него не спрячешься.

— Хорошо. Адрес знаете?

— Конечно.

Девушка положила трубку и побрела в ванную. Разговор с Корниловым отнял последние силы. Но на полпути её остановил новый звонок, теперь в дверь.

«Слава Богу, Шурик приехал!» Она бросилась в прихожку. Щёлкнула замком и отшатнулась.

На пороге квартиры стоял… Топольков. В полумраке лицо его светилось нездоровым румянцем. Нервно улыбаясь, он смотрел на опешившую Любу.

Пауза затягивалась и директор, наконец, не выдержал.

— Проснись, Любушка. Ты словно покойника увидела.

— Так…вы…живы?.. — едва смогла выдавить из себя девушка.

— Если ты меня сейчас же не впустишь, тогда точно помру. От любопытства.

— Ой! — спохватилась Люба, отступая с порога. — Проходите. Я совсем растерялась.

— Ничего, ничего, — засмеялся Юрий Петрович.

Войдя в комнату, он осмотрелся и одобрительно кивнул:

— Скромненько и со вкусом. Одна дома?

— Да, — кивнула девушка, всё ещё не веря своим глазам.

— А ухажёр-то есть? — не унимался гость. — Или как это сейчас называется — бойфренд?

Люба, слегка покраснев, промолчала.

— Судя по румянцу — есть. А теперь позволь узнать, меня что, в фирме уже похоронили?

— Как можно, Юрий Петрович! — испуганно всплеснула руками Люба. — Просто, по телевизору недавно аварию показывали. И сказали, что машина ваша, а водитель погиб.

— Ах, вон как!

Топольков кивнул и уселся на диван.

— Всё гораздо проще, Любушка. Дело в том, что «БМВуху» мою сегодня ночью угнали. Самым наглым образом. Прямо от дома. Но, похоже, не по Фомке шапка оказалась. Одним воришкой стало на свете меньше.

— Так ведь, Юрий Петрович, милиция думает, что погибший — вы! Мне пару минут назад следователь звонил. Сейчас должен подъехать.

Улыбка на лице Тополькова окаменела, превратившись в гримасу.

— Даже так? — пробормотал он. — О чём ещё милиция думает, знаешь?

— Меня сегодня уже раз допрашивали. По поводу пожара. И следователь очень интересовался вами. По-моему, он считает, что вы сами пожар и устроили. Даже бросил намёк, будто вы чуть ли не наркобарон какой-то.

— Бред сивой кобылы, — отмахнулся Топольков. — Ладно. Это всё ерунда. Лучше скажи мне, Любушка, куда ты диск компьютерный дела? В сейфе его не оказалось.

— Ой! — всплеснула руками девушка. — Так вы, значит, приезжали вечером в офис? А я следователю сказала, что уходила последней.

— И правильно сделала. Так, где диск?

— Он у меня, в сумочке. Вы же ключ от сейфа не оставили. А в приёмной замков надёжных нет. Вот я и решила взять его с собой, а утром отдать вам.

Девушка бросилась к сумочке, долго рылась в поисках нужного предмета и выудила на свет Божий блестящий блин диска. Юрий Петрович бережно взял его, повертел в руках, разглядывая со всех сторон. Потом спрятал в карман пальто, встал и прошёлся по комнате. Он был похож на человечка с детских рисунков, всё тело которого состоит из сплошных овалов и круглешков. Даже ходил он так, словно перекатывался с одного шарика на другой.

Люба растерянно наблюдала на шефом. Вернее, за его лицом. Обычно весёлое и жизнерадостное, оно переменилось до неузнаваемости. Черты его заострились, приобрели какоё-то жестокий, почти хищный вид. Девушке подумалось, что так меняется добродушный пёс, превращаясь в скалящегося зверя.

Юрий Петрович резко остановился, несколько секунд буравил Любу мутным взглядом, потом кивнул на диван.

— Садись, Любушка, поговорим.

Чувствуя разливающийся по телу холодок страха, девушка пристроилась на краешке дивана, готовая в любой момент вскочить и бежать, сама ещё не зная, куда и зачем.

— Вообще-то, ты молодчина, — продолжал между тем директор. — Я на сто процентов уверен, что тебе даже в голову не пришло поинтересоваться содержимым диска. Я прав? По глазам вижу — прав. А зря. Если бы ты знала сколько денег упаковано в этом блестящем бублике!

— Юрий Петрович! Я не понимаю о чём вы?..

— А тебе и не надо ничего понимать, — прервал девушку Топольков. Достал из кармана сигарету, слегка размял её и воткнул в уголок пухлого рта. Полез за зажигалкой. Но, вместо неё, вытащил большой чёрный пистолет с трубкой глушителя на стволе. — Прости, Любушка, но у меня нет выбора…

Вырвавшись из города, неприметная «девятка» начала резво набирать скорость. Ночное шоссе было пустым. Лишь изредка проносились мимо спешащие в стойла родных гаражей, машины.

Юрий Петрович закурил и откинулся на спинку сиденья. Самое трудное осталось позади. Ещё пара часов и он будет в аэропорту соседнего областного центра. Оттуда в Москву, во Внуково и — «прощай немытая Россия». Пришло время отдохнуть, поваляться под пальмами, обнять жену и сыновей.

Прошедшие сутки изменили его до неузнаваемости. Он будто снова вернулся в далёкое детство, в тот самый день, когда сошёлся в неравном бою с Пашкой Бобровым. Как и много лет назад, он оказался загнанным в угол, из которого есть только один выход — забыть все страхи и драться. Законы эволюции жестоки: выживает сильнейший. А Юрий Петрович очень хотел выжить.

И он вырвался из этого угла! Озверевший от страха и отчаяния, протоптал себе такую дорожку, с которой не могли бы тягаться никакие откушенные носы на свете!

Он смотрел на летящую под колёса ночную дорогу, уносившую его из кровавого плена в далёкий южный рай без бандитов и стальнозубых следователей. И удивлялся собственному спокойствию. Руки уверенно держали руль. Сердце, словно хорошо отлаженный мотор, ровно стучало в груди, а горящая в уголке рта сигарета вздрагивала только на дорожных ухабах. Лишь уставший от перенапряжения мозг упрямо возвращал его в адскую карусель прошедших суток…

Прошлой ночью, с горем пополам отыскав улицу Цветочную, Топольков поднялся на третий этаж нужного дома и позвонил в двенадцатую квартиру. За добротной металлической дверью, разлилась трель электрического соловья… И замолкла, увязнув в ночной тишине. Юрий Петрович позвонил ещё раз. Никто не отозвался. Он снова и снова давил кнопку, уже прекрасно понимая, но упорно не желая верить, что за дверью никого нет.

Наконец, едва переставляя негнущиеся ноги, он спустился на пару ступенек вниз и уселся прямо на заплеванный голый бетон. Закурил. По щекам медленно катились слёзы.

Финиш, приплыли. Столько отдано сил и нервов. Сожжены все мосты. И — зря! Какая-то сопливая девчонка поставила крест на выстраданных с таким титаническим напряжением, планах. Может она втихую работает на Скелета? Или на ментов? А Юрий Петрович, как последний идиот, сам вложил ей в руки главный приз. Возьми, Любушка — голубушка, заработай себе на «Сникерс» с «Тампаксом». Или на медальку «За ратные подвиги». Смотря, кому служишь.

А может, её уже и в живых-то нет? Просчитал его Скелет, перехватил девчонку с диском, а потом пустил в расход?

Топольков докурил сигарету до самого фильтра и поднялся со ступенек. Нет, что-то не стыкуется злое лицо Скелета в сауне, пожар в офисе и предательство секретарши. Да и на милицейскую подставу она мало смахивает. За полгода совместной работы Юрий Петрович изучил Любу достаточно хорошо: У неё любая хитрость на лбу написана.

Что-то здесь не так. Скорее всего, загуляла Любушка с каким-нибудь добрым молодцем и заночевала у него на квартире. Значит, завтра объявится. Не может не объявиться.

Топольков забрался в машину и снова крепко задумался. Придётся побег из города немного отсрочить. Вот только как потом выбираться, когда озверевший Скелет с одной стороны и такой же осатаневший Корнилов с другой, перекроют все ходы-выходы и густой метёлкой прометут город? Он хоть и город-миллионер, но не Москва необъятная, при желании найдут в два счёта.

Надо что-то придумать, изобрести, отвлечь внимание. Хотя бы на сутки. Нет! Какие сутки? Хотя бы на день! Дождаться Любу, забрать диск, отправить его жене и бежать, сломя голову. Но вначале пересесть на «девятку» и избавиться от намозолившего глаза, отлично известного и ментам, и бандитам, «БМВ». Сжечь его, к чёртовой бабушке, инсценировав аварию… Тополькова словно током ударило. В голове начал быстро созревать план.