Андрей Троицкий - Лобовое столкновение

— Где доктор?

— У нас там человек умирает, — Килла показал пальцем на бумер.

— Нет тут никакого доктора, — водила выпрыгнул из кабины, помотал гривой седых волос. Он уже справился с первым испугом, поняв, что машину у него никто отбирать не собирается и самого, кажется, не покалечат.

— Да ты чего, не понял? Я тебе говорю: давай в больницу вези.

Костян схватил водилу за шкирку, тряхнул. Приподнял и снова поставил на асфальт.

— Ну, где доктор?

— Говорю же, это моя машина, — сказал мужик. — Я ее выкупил. У нас уже пятый год больница не работает, вот я и…

Кот обошел уазик, схватившись за ручку, рванул ее на себя. Дверца распахнулась, на мокрый асфальт посыпались вилки капусты, которыми микроавтобус оказался набит по самую крышу. Капуста падала и падала вниз, пока на дороге не образовалась целая гора из зеленых кочанов.

— А где ближайшая больница? — напирал Килла.

— Я же говорю, в Полыни.

— Какие Полыни, чего ты гонишь?

— Райцентр Полыни, — терпеливо объяснял водила.

— Короче, разворачивайся, — сказал Кот. — Выгружай свои овощи. Повезешь нас в эти Полыни. Покажешь, как там все.

— Ребят, у меня бензина не хватит, — заволновался водила. — И вообще, не надо вам в Полыни. Мы тут все у Собачихи лечимся.

— У какой еще Собачихи? Слушай, ты что больной или прикалываешься? — дергался Килла. — Совсем охренел…

— Да подождите вы, — крикнул Кот. — Давай рассказывай, что за Собачиха.

— Ну, я же говорю, бабка… Она поможет, ну, если роды принять. Или что. В прошлом годе Вити Смирнову ногу косилкой отрезало. Так она пришила. За раз.

— Ладно, давай, поехали к твоей Собачихе, — сдался Килла.

— Нет, не поеду, — нахмурился водила, его глаза потемнели от суеверного страха. Кажется, мужик боялся эту старуху. — Я точно сказал: не поеду.

— Ты чего, офигел? — Килла схватил мужика за отвороты телогрейки, потянул на себя, несколько раз припечатал спиной к борту уазика.

Кот кое-как оторвал Киллу от водилы.

— Скажи, как доехать до твоей Собачихи.

— Да тут всего полкилометра по трассе. Потом направо. Там плохая дорога будет, дождями развезло. Потом старый комбайн. От него первый дом — Собачихин.

— Пошли, — сказал Рама, отступив от водилы.

— Ладно, мужик, спасибо тебе, — добавил Кот.

Поворот нашли без труда, съехали с асфальта на припорошенную снегом грунтовку, сбавили ход.

Через пару минут колеса провалились в промоину, схваченную сверху ледяной коркой и укрытую снегом. Рама, пересевший за руль, выругался. Он попытался сдать бумер назад, дергал вперед. Но колеса лишь глубже увязали в рыхлых колеях. Снег и комья грязи летели из-под покрышек. Движок захлебывался на полных оборотах, но бумер никак не хотел вылезать из промоины.

— Все, сели, — покачал головой Рама.

Кот и Килла, выбравшись из машины, принялись толкать бумер сзади, но машина только глубже увязала в раскисшей глине. Рама попеременно врубал передний и задний ход, выворачивал руль. На заднем сиденье очнулся и начал стонать Ошпаренный. Он больше не говорил связных слов, не просил пить, выдавливал из себя какие-то междометия и снова стонал. Кажется, у него подскочила температура, начинался бред. Бумер рывками двигался назад и вперед, пока не сел по самое брюхо.

— Погоди, Петька, сейчас еще толкнем, — крикнул Кот.

Но в машине уже никого не было. Кот увидел спину Рамы. Чтобы не поскользнуться и не упасть, Петя широко расставлял ноги и, медленно удаляясь от бумера, шагал вдоль заполненной водой колеи, неся на руках затихшего Димона.

— Рама, куда ты? — крикнул Килла. — Рама, ты чего, оглох?

Рама, экономя силы, не отвечал. Кот побежал следом.

— Куда ты пошел? — кричал он. — Подожди, давай помогу.

Килла, тяжело вздохнув, побрел следом.

Вадим провел в камере несколько часов, а потом его отвели в кабинет на втором этаже. Мент в штатском представился старшим следователем ОВД Павлом Анатольевичем Суслиным. Обычный мужик, среднего роста, в сером недорогом костюмчике и галстуке, которые вышли из моды в незапамятные времена.

Суслин сразу не понравился Вадику: глаза красные, видно, что с перепоя. Губы плотно сжаты, будто следователь уже решился на какую-то пакость и теперь остается только провести это решение в жизнь.

— У вас нет времени, и у меня его кот наплакал, поэтому давайте скорее покончим со всеми формальностями, — предложил мент, но не пояснил, с какими формальностями надо скорее покончить. Достал из сейфа папку с номером и, откинувшись на спинку стула, стал неторопливо переворачивать рукописные странички.

Пауза растянулась на четверть часа.

— Послушайте, у меня билет на поезд, — сказал Вадик, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. Он посмотрел на часы и понял, что тот поезд давно ушел, увозя тетю Тоню от неприятностей и проблем. — Черт… Я все это уже объяснял мент… милиционерам на вокзале. В зале ожидания, который слева от главного входа, меня ждала моя родная тетка Антонина Егоровна Супрунец. Я прошу вас: снимите трубку, позвоните в линейное отделение. Пусть проверят…

— Молодой человек, не морочьте мне голову вашей тетей, — поморщился Суслин. — Наверное, когда-нибудь вы штудировали УПК. Должны знать, что ваши родственники имеют право не давать показания, изобличающие вас в содеянном. Поэтому цена тетиным рассказам, — последнее слово Суслин произнес, как плюнул, да еще скорчил презрительную гримасу, — цена им три копейки в базарный день. Пусть она спокойно катит на родину и ни о чем не вздыхает.

— А как же я? У меня же…

— У вас на руках просроченный билет, это я уже слышал, — кивнул Суслин. — На этот поезд вы опоздали. У меня к вам несколько вопросов. Постараюсь покороче. И вообще я сделаю все, чтобы не задержать вас здесь ни одной лишней минуты.

— Но тогда почему меня взяли на улице и доставили…

— Не кипятитесь, — следователь выставил вперед ладонь, жестом призывая собеседника к спокойствию. — Это в киношках вопросы задает только следователь. В жизни все по-другому. Можете спрашивать меня, о чем хотите. Но наберитесь терпения. Всему свое время. А на поезд вас обязательно посадят, отобьют новый билет. И всех дел. Я лично позвоню дежурному по вокзалу, вам помогут с переоформлением. Договорились?

— А у меня есть выбор? — робко усмехнулся Вадим.

Следователь разложил на столе бланк допроса свидетеля и, сверяясь с паспортом Вадима и задавая короткие вопросы, принялся бисерным старушечьим почерком покрывать бумагу. Фамилия, год и место рождения, образование и специальность… Вадим скучал, гадая про себя, когда и чем кончится эта тягомотина.

— Значит, ты по образованию дорожный строитель? — почему-то обрадовался Суслин. — В некотором смысле мы коллеги. Я тоже закончил автодорожный. Только не в Киеве, в Питере. И специальность другая: мосты, инженерные коммуникации.

Вадим хотел спросить: каким макаром строители мостов становятся старшими следователями криминальной милиции, но решил, что в его положении подкалывать мента по меньшей мере глупо. Суслин, открыв папку, порылся в бумагах, передал Вадику фотографию женщины лет сорока с небольшим. Лицо круглое, полноватое, на щечках ямочки, платиновая блондинка, прическа высокая, нечто подобное с незапамятных времен носят работники торговли. Пиджачок старомодного кроя, темная блузка. Такую встретишь на улице, не оглянешься. Глубоко зевнув, Суслин спросил, знаком ли Вадим с этой особой.

— Никогда ее не видел. У меня хорошая память на лица.

— Валентина Нефедова, аферистка со стажем, — сказал следователь, убирая фото в папку. — Мы ее ловили почти два года. Без особого успеха. Занималась риэлторской деятельностью. Организовывала фирмы-однодневки и продавала простакам новые квартиры, которые уже находились в собственности других граждан.

— Я не интересуюсь московским жильем, — ответил Вадим. — Целыми днями вкалываешь на чужих людей. Денег хватает на хлеб с маслом.

Вадим немного успокоился. В коридоре послышались чьи-то шаги, женский голос. Через окно, забранное декоративной решеткой, виднелся кусочек неба, усыпанный звездами. Почему-то верилось, что в такой прекрасный вечер с человеком не может приключиться ничего дурного.

В дальнем темном углу кабинета лежали объемистая красно-синяя сумка и темный рюкзак. «Молнии» застегнуты. Видимо, перед началом допроса барахло снизу, из дежурной части, перенесли сюда и просто свалили в углу. В сумку наверняка заглядывали, но поленились выгружать из нее шмотки, просто прощупали их. Авось, найдется ствол, тротиловая шашка или пакет с анашой. И твердое днище, под которым разложены пакетики с деньгами, понятно, не поднимали. Менты в своем репертуаре: хватают только то, что само плывет в руки. Если бы они знали, какой сюрприз спрятан там под днищем, под тряпками… Господи, что бы тут началось…