Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть II

Она выпрямилась в кресле, держась одной рукой за сердце, вторая оставалась у Любы.

– Пожалуйста, прости! – Младшая сестра подошла к старшей. – Я понятия не имею, какая трагедия произошла с твоим сыном. – В том, что ним приключилось что-то ужасное, она даже не сомневалась. – Но откуда мне было знать, что одно упоминание о нем вызовет у тебя такое негодование. Ирина высвободила у дочери вторую руку и отчаянно замахала ею, говорить она уже не могла.

– Замолчи немедленно! – подал голос Гладилин. – Неужели не видишь, что ей нехорошо.

– Молчу, молчу, – тут же отозвалась Анна Анатольевна.

– Дочка, иди в свою комнату, – тихо попросила мать.

– Может все-таки вызвать врача? – спросила Люба, обеспокоенная состоянием матери.

Но после того, как мать покачала головой, нехотя покинула комнату.

– Садитесь! – обратилась хозяйка к гостям, застывшим в нерешительности посреди комнаты. – Я все расскажу вам.

– Если тебе тяжело вспоминать это, то не обязательно просвещать нас, – на всякий случай предостерег Станислав Евгеньевич.

– Если я не покаюсь в содеянном, будет еще хуже. Больше нет сил носить все это в себе.

Гости тихонько сидели на стульях, приготовившись слушать.

– Ты помнишь наш последний разговор по междугородке? – Ирина Анатольевна бросила недобрый взгляд на сестру, от которого у Анны пробежали мурашки по спине.

– Я же уже извинилась, – виноватым голосом произнесла она.

– Речь сейчас не о тебе. В ту пору муж был в могиле, старшенький под следствием, а я осталась одна с тремя детьми, без копейки денег. К тому же, двое детей грудных. Выйти на работу не имела возможности, а они есть каждый день просят. Сама существовала впроголодь, но это ладно. Вот только грудное молоко начало быстро убывать и я поняла, что не смогу троих вытянуть. Одним словом, подбросила я сына на дачу кому-то из обкомовских работников. – Она закрыла лицо руками и горькие слезы раскаяния моментально смочили их.

После непродолжительного молчания Анна Анатольевна осторожно спросила:

– А потом ты не пробовала найти его?

– Как же, – Ирина отвела руки от лица, на какую-то долю секунды задумалась и тут ее словно прорвало. Она рассказала о своих бесполезных поисках.

– Тебе не приходило в голову, что от того момента, как ты…, – Гладилин подыскивал нужное слово, еле заметно прищелкивая пальцами. Ему не хотелось произносить слово «подкинула». – Оставила сына на даче, – с честью вышел он из положения. – И до твоего следующего посещения этой дачи, могли смениться хозяева.

– Боже праведный! – Громко воскликнула Ирина Анатольевна. – Скорее всего так и было. Иначе, куда бы мог деться мой сыночек?!

Гладилин победоносно улыбнулся, довольный своей подсказкой. Затем, как бы спохватившись, сказал жене:

– По-моему, нам пора. И так засиделись, а твоей сестре лучше побыть одной.

– Всегда буду рада видеть вас. Ирина не стремилась удерживать гостей. Она хотела остаться одна для того, чтобы привести свои мысли в порядок.

– Ты забыл, зачем мы приходили, – возразила мужу Анна Анатольевна.

– Ей сейчас не до этого, завтра придем.

– Говорите, чего уж там, – неожиданно помогла сестре Ирина Анатольевна.

– Мы хотели попросить у тебя денег взаймы, – скороговоркой выпалила младшая.

– Сколько? – коротко поинтересовалась хозяйка.

– Видишь ли, дети растут незаметно, а тут кооператив подвернулся…

– Сколько? – повторила старшая сестра, нетерпеливо перебив собеседницу.

– Вообще-то нам много нужно. После короткой паузы добавила: – Дай, сколько сможешь.

– Какой суммы не хватает?

– Пяти тысяч.

Ирина Анатольевна, не сказав ни слова, ушла в другую комнату и через несколько минут вынесла пачку пятидесятирублевых купюр, бросив ее на стол.

– А теперь, оставьте меня, – попросила она гостей.

– И расписки не нужно? – Вконец изумленная сестра, неуверенно взяла деньги.

– Не нужно, – отмахнулась Ирина. – Мы же родные сестры…

После ухода Гладилиных Ирина Анатольевна опустилась в кресло, откинула назад голову, закрыла глаза и задумалась. Но ей не суждено было долго пробыть в одиночестве.

– Я все слышала, мама! – В комнату вернулась дочь.

Мать с сожалением разомкнула отяжелевшие веки и внимательно посмотрела на Любу:

– Осуждаешь?

– Ты не имела права так поступать с моим братом! – Во взгляде дочери светился явный вызов.

– Я пыталась его найти, но не смогла, – сказала мать, оправдываясь. – Ты имеешь моральное право меня ненавидеть, и она вновь закрыла глаза.

Люба демонстративно развернулась и вышла.

Ирина Анатольевна взялась за наведение справок и вскоре выяснила, что хозяевами дачи, которым она подкинула сына, были Вершковы и что они сразу после этого случая переехали в столицу.

Ирина, не теряя времени, позвонила сестре в Москву и попросила ее навести справки об этих Вершковых. На этот раз Анна с готовностью откликнулась на просьбу сестры.

Вот уже неделю Ирина бросала ежеминутные взгляды на телефон, постоянно шагая по комнате. Сидеть она не могла, аппетит пропал, ожидание превратилось в настоящую пытку.

Дочь, возвращаясь из школы, шмыгала в свою комнату, не удосужившись даже взглянуть на мать. Из своей комнаты она выходила только в случае острой необходимости.

В этот вечер все было как всегда. Старшая Казакова буквально висела на телефоне, и стоило позвонить кому-нибудь из знакомых, она снимала трубку, не дождавшись конца первого звонка.

Но как только Ирина Анатольевна убеждалась, что на линии не ее сестра, у нее пропадал всякий интерес к абоненту и она отвечала вялым голосом, намекая, что не расположена к продолжительному разговору.

Последние два дня знакомые почти перестали звонить. Длительное молчание телефонного аппарата еще больше удручало ее. Она подходила к телефону, снимала трубку, какое-то время слушала длинные гудки и клала ее на место.

Уже несколько дней Люба исподтишка наблюдала за матерью, подсматривая в щель чуть приоткрытой двери. Она понимала, что Ирина Анатольевна на грани потери рассудка, ей было невыносимо жаль ее. Страшно хотелось подойти, обнять родного человека за плечи, отвлечь и успокоить, но природная гордость не позволяла перешагнуть самой же установленную черту.

Ирина в очередной раз сняла трубку, чтобы послушать гудки, но их и в помине не было. Она положила и вновь сняла трубку, опасаясь, что АТС отключила телефон, но в этот раз услышала четкий голос телефонистки:

– Это квартира Казаковых?

– Да, да! – обрадованно закричала она.

– Вас Москва вызывает, – известил серый и монотонный голос.

– Большое спасибо, девушка, – поблагодарила она, но та ее уже не слышала.

В трубке что-то щелкнуло и заговорила сестра:

– Алло, Иришка, алло.

– Да, Анюта!

– Я все узнала про Вершковых.

– Рассказывай! – У Ирины учащенно заколотилось сердце, во рту пересохло. Вот сейчас! Сию минуту она узнает о судьбе потерянного сына…

– В Москве действительно проживали Вершковы, – начала Анна Анатольевна, – которые переехали из нашего города. С ними был сын Саша, которого Инга Сидоровна родила уже в зрелом возрасте, перед самым приездом в столицу.

– Это мой сын! Мой! – перебила сестру Ирина Анатольевна. – Мне подсказывает материнское сердце.

– Да пойми же ты, они не усыновляли его, я сама видела документы.

– Федор Степанович был первым секретарем обкома партии, с его связями не составило бы особого труда сделать любые документы, – уверенно произнесла старшая Казакова. – Но ты сказала, проживали. Они что, уехали из столицы?

– Инга Сидоровна и Федор Степанович погибли в автомобильной катастрофе, – ошарашила своим сообщением младшая сестра.

– А мальчик!? Что с моим сыном?! – Ирина Анатольевна еле удерживала телефонную трубку в дрожащих руках. Ноги тоже отказывались повиноваться и она села прямо на пол.

– Он двенадцатилетним попал в детский дом, но в какой, я пока не знаю.

– Сестренка, милая, найди мне его! – взмолилась обессиленная женщина.

– Конечно! – заверила та. – Сделаю все, что в моих силах.

– Ты помнишь бабушкину серебряную цепочку, которую та передала матери, а она в свою очередь мне?

– С подковкой? – спросила Анна Анатольевна. – Там еще на обороте было что-то мелко написано.

– Да. «Моей Анюте, от Прохора». Мама рассказывала, что за бабушкой ухаживал подполковник царской армии, вот он и сделал ей этот подарок.

– К чему ты вспомнила о цепочке?

– Я надела ее на шею сыну. Не исключено, что она и по сей день на нем.

– Заканчивайте. Время истекло, – предупредила добросовестная телефонистка.

– Ладно, если что-нибудь выясню, я тебе сразу перезвоню, – успела крикнуть Анна перед тем, как линию заполнили короткие гудки.

Ирина Анатольевна выронила трубку и откинулась на спину.