Сергей Коротков - Истребитель

Только он вышел из кухни, Юрик взял его за плечо, зазывая курить. Оба удалились в коридор, заставленный тумбой, холодильником, инструментами, старым велосипедом и связкой штакетника для садового участка. Закурили, отрешённо посасывая «Бонд».

– Ты о чём-то хотел поговорить со мной? – начал Бяшенцев.

– Вообще-то, да, – кивнул Тарас, внутренне собравшись.

– Ну.

– Это… работёнка есть. Для твоих рук и головы. Восемьсот колов за день. Риск есть, но…

– Что нужно делать? – перебил дружка Юра, приобретая деловой тон и загордившись от комплимента. В технике он разбирался классно.

– Надо вскрыть по наводке машину, да отогнать в условленное место, заказчику!

– Значит, угонять тачки?!

Тарас непонятно отчего закашлялся, подставляя собеседнику спину, но так и не дождался хлопков по ней.

– Ну, можно и так сказать.

– А ты, значит, посредником будешь? – с полуусмешкой спросил Бяшенцев.

– Скажем, так!

Юра долго что-то обдумывал, прикидывал, Тарас выжидающе наблюдал за его мимикой в зеркале, висящем напротив. Бяшенцев почти согласился, но в душе что-то сопротивлялось, зудело. Конечно, о деталях работы и оплаты он узнает поточнее, но голосовые связки уже соскочили с места:

– Ладно, я согласен!

– Ну и отлично! – Тарас облегчённо вздохнул, и, чтобы рассеять внимание дружка, снова нарочно закашлялся.

Пообещав на следующий день позвонить Юре, Тарас пропал на целую неделю. Но спустя восемь долгих дней, когда Бяшенцев уже отчаялся заработать хотя бы часть суммы на голубую мечту – «сузуки», раздался звонок.

– Юрик, потерял? Привет! Приезжай сегодня в семь вечера к «Прометею». Я тебя встречу. И это… возьми всё необходимое… ну, ты понял?!

В полседьмого Бяшенцев уже обкуривал в ожидании Тараса театральную афишу у бокового входа в гостиницу. Этот болван появился только в четверть девятого, да не один, а с краснолицым потным альбиносом в «Монтанах» и белоснежной, как башка, ветровке.

– Извини, задержались, – Тарас постоянно оглядывался и не вынимал руку из болоньевой куртки, – это Витёк, будете работать вместе!

И хотя «Витьку» можно было добавлять приставку «дядя», Юрик крепко пожал ему руку. Так состоялось их роковое знакомство…

…В этот же вечер, чуть стемнело, Бяшенцев с новым товарищем отправился на задание. В обязанности напарника входили наводка на автожертву и «шухерство».

Виктор указывал различными жестами на машину (это были, как правило «семёрки», «пятидверные «нивы», «99-е», иногда «восьмёрки» и «ГАЗ-31029»), занимал вахту на «стрёме», а Юра за две-пять минут выполнял свою работу.

В зависимости от типа и марки установленной сигнализации, степени защищённости автомобиля, наличия прохожих и густоты сумерек уходило соответственное количество рабочих секунд. Ловко, будто занимался этим всю жизнь, Юра Бяшенцев вскрывал тачки, заводил их специальными пластинчатыми шпильками и отгонял в заранее намеченное место. Там его ждали Тарас и «заказчик» (последний обычно был подставным лицом, а настоящие заказчики не рисковали и находились в безопасном месте). Происходила мгновенная доплата Тарасу, так как аванс выдавался ранее, и посредник уезжал прятать машину. А Тарас и Юрик садились в личную «шестёрку» первого, делили «бабки» и расставались. Белобрысый Витёк тоже вскоре получал свою долю.

И всё шло «тип-топ», но на восьмой тачке «ГАЗ-24-10» предусмотрительным хозяином была установлена система безопасности и оповещения «Поиск-88». Новейшая по тем временам радиоэлектронная защита дала возможность оперативникам получить сигнал и выследить угонщика. Взяли их на автостоянке ж/д вокзала.

Скрюченный, ослабевший от боли в суставах заломленных рук, Юра Бяшенцев был крайне удивлён и испуган от всего происходящего: неожиданный стремительный силовой захват группы быстрого реагирования, мелькнувший в руке Тараса пистолет, выстрелы, страшные крики ментов, нервное потрясение, внезапная опустошённость в душе… Всё навалилось тяжёлым камнем! Затем допросы, суд, приговор – и невыносимое бремя зоновской жизни…

…Козик же занимался более серьёзным и солидным делом. После нескольких межрайонных и республиканских соревнований по кикбоксингу Игорь победил в финале соперника из Харькова и получил титул чемпиона Украины.

Но дальнейшая жизнь вне тренировок ничуть не радовала его: больная мать хирела на глазах; младшая сеструха забеременела неизвестно от кого, а старшая укатила «лимитой» в Ленинград. Денег на питание не существовало: спасало то, что продавали одну за другой вещи из квартиры, да получал «подъёмные» за спорт Игорь.

Перспективы на будущее рисовались чёрным и завязывались в серый узелок. Поэтому и заставила нужда бросить бедствующую семью и отправиться на заработки в Россию.

Капитально Козик обосновался только в Шумени спустя три года бесплодных поисков «золотого дна». Полумиллионный сибирский газонефтяной центр показался молодому бойцу доходным местечком, особенно шуменская Система. Ну, куда можно податься профессиональному спортсмену в наше время, куда деть свои мышцы и способности? Только сюда, в подобные структуры!

Козик прочно обосновался в бригаде Заречья, пройдя работу телохранителя, гладиатора, номера Первого в ударном звене Зареченской Системы, а затем бригадира всей группировки.

Когда к власти пришли демократы, а коммунисты нехотя оставляли свои насиженные за 70 лет тёплые местечки, в Шумени проездом оказался Ванпилов. Тайные собрания, сговоры, делишки…

Тогда-то «Тайсон», как его прозвали в шуменской мафии, и встретился с Ванпиловым.

Нельзя сказать, что прокоммунистическая с долей неонацизма пропаганда увлекла двадцатишестилетнего бойца, но сотрудником подпольного комитета Козик стал. Негласным. А официально зачислили его номером «XL» (как одёжный!) в отряд боевиков, находящихся на попечении РКП Ванпилова. Самого лидера этой пока нелегальной партии Козик больше не видел, и это было незачем! А необходимую подготовку проходил исправно, обучение убивать не на ринге, а в любом другом месте давалось спортсмену легко, без задоринки. Платили хорошо, хотя финансовых недостатков Тайсон и так не ощущал: Зареченская прибыль ставшей уже родной бригады приносила лакомый кусочек. Остальное шло в «общак».

Просто захотел повоевать, пострелять, поубивать (мало будто умирало в Шумени людей насильственным путём!). Да и подготовка на уровне спецназа в дальнейшем не помешает! А к чему их натаскивали, ясно-понятно: к возможным межпартийным стычкам, переворотам, конфликтам! Как говорят сейчас, к вероятной гражданской войне. Чтоб была за душой РКП сильная мобильная маленькая армия, чтобы поддержать в трудную минуту.

База для обучения и дислоцирования боевиков РКП находилась в строгой секретности и овеяна была страшной тайной. Случайные свидетели умирали, но не всегда якобы в результате несчастного случая. Обслуживающий спецподразделение персонал составляли избранные, перепроверенные и доверенные. Мало, кто знал о базе РКП. Но лучше, если бы никто не знал!..

Эта территория располагалась в Восточной Сибири, у истоков Подкаменной Тунгуски, в трёхстах километрах от посёлка Бурный – самого ближнего населённого пункта. Связь с базой осуществлялась только через «вертушки», зимник и рацию. Другими путями добраться до места равнялось смерти, минимум сумасшествию.

Вот что представилось однажды осенью 93-его охотнику-промысловику Ургену Васину, тунгусу из Северо-Енисейского кочевья, случайно напоровшемуся на спецполигон ванпиловцев.

За ужасающими чёрно-зелёными лапами ельника стало вдруг светлей и просторней. Осиновый колок, сменивший хвойную чащобу, пестрел жёлтым, оранжевым, красным и бледно-зеленоватым колоритом осени. Весело журчал холодный ручей, запакованный незримыми сокровищами золота, вольфрама, платины, граната, магнетита и видимыми окатышами разноцветной яшмы. Вода – жгуче-ледяная, чистейшая, кристально-переливающаяся на мини-порогах, была безжизненной (ни тайменя, ни хариуса), как и открытая взору тунгуса местность.

Казалось, ни души, ни звука, ни запаха.

Да нет, был запах – горелой стружки и тлевших листьев, слышались голоса, урчание мотора, лязг техники, скрипела на ветру сорокаметровая буровая вышка, оборудованная под наблюдательно-сторожевую и снабжённая треногой «ДШК».

На ближнем за вышкой плане, на кое-где нагромождённых валунах, на привозном песке, на буреломе поваленных сосен, в искусственном водоёме, на грузовике, в окопах – везде шла ожесточённая рукопашная схватка. Люди в летнем камуфляже бились с противником в серой униформе.

Почти бесшумно, иногда с матом и воплем, «гасили» они друг друга ногами, руками, головами, использовали подручный инструмент – камни, песок и воду, куски ткани и верёвок. Проигрывали или сдавались только в случае потери сознания или явной физической недееспособности. Как эти озверевшие напарники уживались в свободное время, на отдыхе, в бараках, сказать трудно!