Михаил Черненок - Шальная музыка

— Сколько человек ехало в «Жигулях»?

— Двое в штатской одежде впереди и один на заднем сиденье, вроде бы в военной или в милицейской форме.

— Подробнее общественник их не разглядел?

— Нет, слишком быстро мчались.

— Куда ж они так спешили? — словно самому себе задал вопрос Бирюков.

Филиппенко развел руками:

— Не знаю, куда, но торопились выехать из райцентра. Даже железнодорожный переезд проскочили при закрытом шлагбауме. Об этом, кстати, осталась запись у дежурной по переезду.

— И тоже — только последние две цифры и буквенный индекс?

— К сожалению, да.

Подполковник Гладышев насупленно посмотрел на начальника госавтоинспекции:

— Почему, Григорий Алексеевич, частники гоняют у тебя на повышенной скорости да еще и с замазанными номерами?

— Это не у меня, Николай Сергеевич, — вспыхнул обидчивый Филиппенко. — В нашем районе красных «Жигулей» ноль-третьей модели с госномером, оканчивающимся на восемьдесят восемь, вообще нет. Это из другого района каскадеры к нам заезжали.

— Надо разобраться с ними!

— Естественно, разберемся.

Подполковник обвел взглядом присутствующих:

— Хватит, товарищи, совещаться. Начинайте работать…

Вскоре после обеда к Бирюкову зашел Слава Голубев. По его невеселому лицу Антон догадался, что настроение у оперуполномоченного, несмотря на солнечный день, пасмурное. В подобных случаях Бирюков не любил сгущать краски, поскольку из собственного опыта знал: ничто так отрицательно не действует на сложную розыскную работу, как «руководящие накрутки».

— Что, сыщик, нос повесил? — спросил Антон.

— Не утешай, Игнатьич, — сказал Голубев. — У меня возникает подозрение: не сочинил ли Зуев о краже магнитофона?..

— Зачем?

— Райцентровские ребятишки о японском «Национале» представления не имеют. Удалось отыскать «стригунков» Веньку Жокеева и Стасика Пластунова. Хорошие мальчуганы. Без запирательства признались, что в понедельник днем действительно хотели нарвать черемухи, но сердитая бабка прогнала их со двора. Мальчишки побежали к железнодорожному вокзалу. Там, возле летнего досаафовского тира, видели золотозубого в тюбетейке. Мужчина недолго пострелял из воздушки по мишеням и укатил на электричке в сторону Новосибирска. Никакого магнитофона у него не было. И на подоконнике за черемухой мальчишки «музыки» не видели.

Бирюков достал из сейфа заявление Зуева. Внимательно перечитав его, сказал:

— По-моему, магнитофон украли рано утром. Зуев, вероятно, ушел из дома в шесть утра. Время для форточников самое удобное: соседи еще спят крепким сном, улицы в такую рань обычно пустынные…

Голубев промолчал. Оживился он лишь после того, как Антон рассказал о красных «Жигулях».

— Игнатьич, это хорошая зацепка! — воскликнул Слава. — Не зря я поручил инспектору Дубкову поговорить со сторожами «Химчистки» напротив дома Зуева. Может, из них кто-то видел приезжавших за Львом Борисовичем. Договорились, если будут новости, Дубков сразу зайдет к тебе. Помозгуем втроем, а?..

— Как дела с похоронами? — спросил Бирюков.

— Пока я мальчишек искал, Владимир Евгеньевич всю организационную часть провернул. Прощаться с Левой никто не приехал, кроме Любиных подружек, которым она вчера после нашего визита позвонила.

— Ты все-таки проследи это дело до конца.

— Разумеется, прослежу.

Участковый инспектор Дубков не заставил долго ждать себя. Он неторопливо уселся на стул и посмотрел на Бирюкова:

— Обстановка складывается неопределенная. Я, между прочим, предупреждал Зуева, чтобы не устраивал в окнах выставку радиотоваров. Парень был скромный, неглупый, а вот не внял совету…

— Евгеньич, не тяни, — нетерпеливо обратился к участковому Слава Голубев. — Что узнал у сторожей «Химчистки»?

— По ночам «Химчистку» охраняют поочередно два старика из подрабатывающих пенсионеров. Оба сторожа наблюдательностью и памятью не блещут, однако один из них, дежуривший ночью с воскресенья на понедельник, видел рано утром коричневую или красную — точно он не определил — легковую автомашину, подъезжавшую к седьмому дому на Озерной. Сколько человек было в машине и как они выглядели, сторож сказать не смог. И потом, близко к полуночи со вторника на среду вроде бы эта же легковая быстро промчалась мимо «Химчистки».

— А после полуночи она не подъезжала к дому Зуева? — спросил Бирюков.

Участковый вздохнул:

— Сторож утверждает, что не подъезжала, но, по моим предположениям, он в полночь залег в глубокую спячку и, кроме сновидений, ничего не видел…

Зазвонил телефон. Бирюков ответил, и тотчас в трубке послышался тревожно-торопливый женский голос:

— Это Люба Зуева. Говорю от соседей. Только что в нашем дворе был мужчина, которым вы вчера интересовались. Понимаете, привезли из морга Леву, и тот, в тюбетейке, появился. Как увидел гроб, сразу исчез.

— Не заметили, куда он направился? — спросил Антон.

— Кажется, к железнодорожному вокзалу.

— Хорошо, что позвонили. Все ли нормально с похоронами?

— Спасибо, скоро… на кладбище. Если бы не ваш участковый, не знаю… — Голос Любы сорвался.

— Крепитесь. Слезами в таком деле ничего не поправить.

— Да, конечно…

— Будет что-то нужно — звоните.

— Да, конечно, позвоню.

Положив телефонную трубку, Бирюков встретился с вопросительным взглядом Голубева.

— Золотозубый в тюбетейке объявился, — Антон глянул на часы. — Ближайшая электричка — через два часа. Попробую перехватить его на вокзале.

Голубев вскочил со стула:

— Игнатьич, неспроста он здесь крутится! Тебя подстраховать на патрульной машине?

— Давай, на всякий случай…

Размашистым шагом Бирюков быстро дошел от райотдела до пустующей привокзальной площади. На противоположной от вокзала стороне, под могучим старым тополем, зеленел дощатый павильончик открытого тира. Здесь Антон и увидел плечистого блондина в тюбетейке. Облокотившись на барьер, тот стрелял из воздушной винтовки по движущимся мишеням. Рядом любопытно глазели несколько подростков. Судя по их восхищенным лицам, блондин стрелял неплохо. Бирюков пригляделся к стрелку и вначале не поверил своим глазам. Это был Вася Сипенятин, с которым судьба уже сводила Антона несколько лет назад, когда работал старшим оперуполномоченным уголовного розыска в областном управлении. Задержали тогда Сипенятина по подозрению в убийстве, но, как выяснилось при расследовании, отвечать перед судом Васе пришлось за мошенничество с иконами.

Бирюков подошел к тиру и, словно от нечего делать, стал наблюдать за стрельбой. Вася поочередно сбил все движущиеся мишени. Оставалось поразить только неподвижную ветряную мельницу. При попадании у мельницы должны закрутиться крылья, но попасть для этого надо в круглую пластинку величиной с пятак. Сипенятин спокойно зарядил винтовку, поправил на макушке тюбетейку, облизнул пухлые губы, прицелился и выстрелил. Мельница не шелохнулась. Второй и третий выстрелы тоже прошли мимо. Вася сердито глянул на паренька-кассира, пересчитывающего от безделья свинцовые пульки:

— У тебя, пропагандист военных знаний, есть приличная винтовка или все, как эта кочерга?

— Эта самая точная, — равнодушно ответил кассир.

— Чего ж мельница не вертится?

— Мазать не надо.

— Ну ты, герой!.. Между глаз так вмажу, что сам винтом завертишься.

— Разрешите — попробую, — предупреждая конфликт, сказал Бирюков.

— Одна девочка попробовала да стала мамой-одиночкой, — буркнул Сипенятин.

Антон улыбнулся:

— Мне такое не грозит.

— Ну, раз не грозит, то попытайся. Попытка еще не пытка, — Вася мрачно протянул Антону заряженную винтовку.

Бирюков прицелился в центр кружка и плавно надавил спуск. Одновременно с выстрелом раздался металлический щелчок, и тотчас крылья мельницы зажужжали, словно пропеллер вентилятора.

— Ну, мля, даешь!.. — Сипенятин уставился на Бирюкова изумленными глазами. Лицо его медленно стало хмуриться. — Что-то, гражданин снайпер, вы мне прошлое напоминаете.

Бирюков положил винтовку на барьер:

— Мир тесен, Василий Степанович.

— Вспомнил!.. — будто обрадовался Сипенятин. — Ты ж меня, сермяжного, на последнем деле подловил. Во, встреча, да?! Не в Новосибирск путь держишь?

— Нет, я теперь здесь работаю.

— Наверно, районной милицией заворачиваешь?

— Начальником отделения уголовного розыска.

— Тоже заметная шишка. В Новосибирске, помню, старшим опером крутился.

— Время течет…

— Как дармовые деньги, — Вася сердито глянул на любопытно прислушивающихся мальчишек. — Ну что, пионеры, уши развесили? Брысь отсюда!

Мальчишки, разом сорвавшись с места, наперегонки помчались к вокзалу. Бирюков указал на пустующую под тополем скамейку и предложил Сипенятину: