Марио Пьюзо - Шесть могил на пути в Мюнхен

Роган с Розали зарегистрировались в «Кемпински», что на углу Курфюрсдам и Фазаненштрассе, возможно, то была самая элегантная гостиница в Западном Берлине. Затем, уже из номера, он сделал несколько телефонных звонков в фирмы, с которыми сотрудничала его компания, и договорился о визите в частное сыскное агентство, чьими услугами пользовался на протяжении последних пяти лет.

На первый в Берлине обед он повел Розали в ресторан под названием «Ритц», считалось, что именно там самая лучшая восточная кухня в городе. Его позабавило, с каким удовольствием и непомерным аппетитом Розали уплетает огромные порции еды. Они заказали суп под названьем «Птичье гнездо» — в центре тарелки красовалось сплетение из овощей, нарезанных в виде тонких веточек и запятнанных чем-то, напоминающим темные капли крови. Больше всего понравилась Розали смесь из красных кусков омара, белых ломтиков свинины и коричневых лепестков пропитанной ореховым соусом говядины. Но затем на первое место вышли у нее зажаренные на открытом огне ребрышки и цыплята с мягкой снежно-белой фасолью — она сочла это последнее блюдо просто восхитительным. Она попробовала креветки в черном соевом соусе и одобрительно кивнула. Все это великолепие заедалось несколькими порциями жареного риса и запивалось многочисленными чашками горячего чая. Чрезвычайно плотный обед, но Розали с легкостью справилась с ним. Она наконец-то обнаружила, что в этом мире существует и другая еда, помимо хлеба, картошки и мяса. Роган с улыбкой наблюдал за тем, с каким удовольствием ест девушка, до последней крошки доедает все, что осталось на больших и плоских посеребренных блюдах.

Днем они отправились за покупками на Курфюрсдам, вдоль улицы тянулись ярко освещенные витрины магазинов, затем, по мере приближения к бульвару возле Берлинской стены, вместо витрин в домах стали попадаться пустые серые провалы. Роган купил Розали золотые и очень дорогие наручные часики. Циферблат прикрывала крышка, усыпанная драгоценными камнями, чтобы узнать время, ее надо было сдвинуть. Розали так и взвизгнула от восторга при виде этой дорогой игрушки, и Роган желчно подумал, что если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к сердцу женщины должен быть вымощен подарками. Но когда она наклонилась поцеловать его, когда он ощутил прикосновение ее мягких трепещущих губ, вся желчность куда-то испарилась.

Вечером он повел ее в клуб «Эльдорадо», где официанты были одеты как девушки, а официантки расхаживали в мужских костюмах. Гремела музыка, хорошенькие девушки раздевались с такой непринужденностью, точно находились у себя в спальне, жеманно извивались, вульгарно потягивались. В конце девицы танцевали перед огромными зеркалами, и на них не было ничего, кроме длинных черных чулок да маленьких красных шапочек на головах. Закончили вечер Роган и Розали в «Бадеванне», что на Нюренбергштрассе. Они пили там шампанское и заедали толстыми белыми сосисками, которые брали с огромного блюда прямо руками, а потом вытирали пальцы о скатерть, следуя примеру остальных посетителей.

Ко времени, когда они добрались до своего номера в отеле, Роган буквально сгорал от желания. Ему хотелось немедленно заняться любовью, но Розали, смеясь, оттолкнула его и ускользнула в ванную. Расстроенный Роган снял пиджак и галстук и начал смешивать себе коктейль у маленького бара, неотъемлемого предмета обстановки в каждом номере. И через несколько минут услышал, как его окликает по имени тихий и нежный, почти детский голосок Розали. Обернулся. Она стояла в дверях.

На светловолосой голове новая шляпа, которую он купил ей в Гамбурге, довольно изящное сооружение из зеленых шелковых лент. На ногах длинные черные сетчатые чулки, доходившие почти до причинного места. А между зеленой шляпкой и черными чулками — сама Розали, в чем мать родила. Она медленно приблизилась к нему, на губах играла счастливая улыбка женщины, жаждущей ласк.

Роган потянулся к ней. Но она снова развернулась и бросилась в спальню, он рванулся следом, торопливо сбрасывая на ходу оставшуюся одежду. На этот раз поймал ее, и она уже не сопротивлялась. А затем они оказались на огромной, поистине королевских размеров постели, и он снова ощутил тонкий аромат розы, исходивший от ее тела, прикоснулся к нежно-бархатистой, точно лепестки, коже. И они сплелись в тесных и страстных объятиях и уже не слышали тревожных звуков ночного Берлина, жалобных криков зверей, сидевших за решетками в зоопарке, что находился прямо у них под окнами, не видели призрачных образов убийства и мести, прежде так мучивших сознание Рогана.

Роган хотел, чтобы первая его встреча с братьями Фрейслингами носила как бы случайный характер. На следующий день он взял напрокат «Мерседес» и отправился на автосервис, принадлежавший братьям. Сперва заправился, затем попросил посмотреть его машину. Его обслужил Ганс Фрейслинг, а когда Роган прошел в офис оплатить счет, там за столом в кожаном кресле сидел Эрик, проверял чеки за бензин.

Оба брата сильно состарились, возможно, так показалось Рогану потому, что уж очень непривлекательной внешностью их наделил господь. Кожа натянулась вокруг прежде больших бесформенных ртов, губы уже не казались такими толстыми. Одежда стала поприличней, речь — не такой вульгарной. Но подлость по-прежнему так и светилась в маленьких глазках, хотя теперь взгляд был скорее вороватым и угрозы убийства в нем не читалось.

«Мерседес» с утра проверили в агентстве, сдавшем машину напрокат, и она была в полном порядке. Но Ганс Фрейслинг взял с него двадцать марок за какие-то мелкие доделки по механике, а потом сказал, что надо заменить приводной ремень. Роган улыбнулся и попросил заменить. Когда это было сделано, он разговорился с Эриком и как бы невзначай упомянул, что налаживает производство компьютеров, а потому должен пробыть в Берлине довольно долго. И притворился, будто не заметил, как на лице Эрика Фрейслинга отразилась жадная заинтересованность. Тут пришел Ганс, сказал, что заменил ремень, и Роган дал ему щедрые чаевые, а затем уехал. Припарковав «Мерседес» на стоянке перед отелем, он поднял капот и проверил. Ремень остался прежним.

И вот Роган взял за правило заезжать на автосервис к братьям на своем «Мерседесе» каждые несколько дней. Ганс и Эрик заправляли машину бензином, меняли масло и всячески демонстрировали клиенту свое дружелюбие. Роган понимал, они собираются использовать его в каких-то других целях, но пока что не догадывался, в каких именно. Но то, что они держат его за простака, это ясно. Но и у него на их счет существовали вполне определенные планы. Прежде чем убить мерзавцев, он должен выведать у них имена и местонахождение трех других своих палачей, особенно главного, с аристократической внешностью. А пока что не стоит проявлять заинтересованность, чтобы не спугнуть их. И он щедро платил им, швырялся деньгами в качестве наживки и терпеливо ждал, когда братья сделают первый ход.

И вот на уик-энд его разбудил ранний звонок гостиничного служащего, тот сообщал, что его хотят видеть двое мужчин. Роган покосился на Розали и многозначительно ухмыльнулся. Братья заглотили наживку. Каково же было его удивление, когда гостями оказались совсем незнакомые ему люди. Вернее, незнакомцем был только один. Роган почти сразу узнал этого высокого господина. Артур Бейли, офицер американской разведки, который девять лет назад допрашивал Рогана о том, что происходило с ним в Мюнхенском дворце правосудия, а потом просил опознать подозреваемых в военных преступлениях. Бейли изучающее и холодно смотрел на Рогана, потом показал ему свое удостоверение.

— Только что изучал ваше досье, мистер Роган, — сказал Бейли. — Вы совсем не похожи на человека на той старой фотографии. Впервые увидев снова, я просто вас не узнал.

— Когда это было? — спросил Роган.

— Неделю тому назад, на автосервисе у братьев Фрейслингов, — ответил Бейли. Типичный представитель Среднего Запада, столь характерный немного гнусавый американский акцент, да и одежда и манера держаться тоже типично американские. Роган удивился: как это он не заметил Бейли на автозаправке?

Бейли добродушно улыбнулся:

— Мы считаем, что братья Фрейслинги являются восточногерманскими агентами, это помимо всего прочего. Бессовестные и алчные, жуликоватые дельцы. А потом вдруг там появляетесь вы и заводите с ними дружбу. Ну и мы, естественно, стали вас проверять. Позвонили в Вашингтон, выяснили насчет ваших виз и прочее. А потом я стал изучать ваше личное дело. И тут всплыло кое-что еще, и я затребовал местные газеты, вышедшие за время вашего пребывания в Австрии и Германии. И все сошлось. Вам удалось выследить тех семерых типов из Мюнхена, и вот теперь вы вернулись сюда, чтобы поубивать их всех. Убийство Мольтке в Вене, затем — Карла Пфана в Гамбурге. А следующие в вашем списке братья Фрейслинги, я не ошибся?