Кирилл Казанцев - Я не киллер, я – палач

Андрей действительно заехал к ней на другой день; Стелла прыгнула к нему в машину, и они уехали в ближайший лесок. Там, лежа на траве под раскидистым кленом, они занимались любовью в последний раз. Потом он застегнул джинсы, сел, прислонившись спиной к дереву, и объявил ей, что очень жалеет, что с ней все так получилось, что он, вообще-то, женат, и уже давно, больше года, и жена его вот-вот должна родить. Стелла слушала, оглушенная, чувствуя, что целый мир рухнул сейчас в один миг, взорвался, провалился куда-то в тартарары…

– Почему же ты не сказал мне о жене сразу? – тихо спросила Стелла, едва сдерживая слезы, которые предательски подступили к глазам.

– Да я что, идиот, по-твоему? Кто же станет говорить о жене, когда…

Он вдруг осекся, но она и так все поняла. Когда нашлась такая дура, которая отдается, не зовя в ЗАГС, закончила она про себя его фразу. Жена – это жена, да еще беременная, может, ей и нельзя было в то время с мужем спать, а мужик – это в первую очередь самец, ему самку надо…

Она, помнится, только спросила:

– Что же мне теперь делать?

– Как что? Ты маленькая, что ли, не знаешь? К доктору иди…

– На учет вставать?

– Какой учет?! На аборт иди, пока не поздно!

– Так ведь в том-то и дело, что поздно! Тринадцать недель у меня, понимаешь?! Не возьмется теперь никто.

– Ну, это ты сама виновата, дотянула… Чего раньше-то молчала? Денег на это дело я тебе, конечно, дам, правда, немного… Сама понимаешь, нам сейчас пеленки-распашонки покупать надо, коляску там и все такое… Ну, так и быть, «штуку» я тебе выделю…

Он полез в карман, а она поднялась с земли и стояла на непослушных ногах. В голове у нее был какой-то гул, ей казалось, что она вот-вот упадет…

– Спасибо, Андрюша, какой ты, оказывается, щедрый!..

Девушка вдруг разрыдалась, да так сильно, что сама испугалась: а вдруг она умрет от горя? Вот прямо здесь… Он тоже испугался:

– Ну, ты чего? Подумаешь, делов! Сама, в конце концов, виновата: башку надо на плечах иметь…

А потом она тайком от матери взяла деньги, которые они копили на техникум (мать мечтала, что Стелла поступит в городе учиться на бухгалтера), и поехала в город к одной подруге, с которой училась вместе в интернате. Мать подруги работала в больнице…

Стелла достала пачку сигарет, закурила и выпустила струю в открытое окно. Она вдруг вспомнила тот осмотр у гинеколога, когда врач ахнула, посмотрев ее на кресле.

– Да у тебя, милая, уже полных тринадцать недель!

– Знаю…

– На таком сроке аборт делать нельзя!

– Знаю… Меня парень бросил…

Она разрыдалась прямо в кресле, и врачиха накапала ей какого-то успокоительного.

– Тебе восемнадцать-то есть?

– Скоро будет…

– Ой, господи! Что же вы, дуры, с собой делаете?!

А потом ночью ее позвали в операционную. Там была та врачиха и еще одна пожилая толстая тетка в зеленом фартуке. Ей сделали какой-то укол и положили на кресло. Она поплыла куда-то, смутно понимая, что происходит.

– Глаза не закрывать! – командовал кто-то у нее над ухом.

Поспать ей не дали. В пять утра врачиха разбудила ее и шепотом велела быстро мотать из больницы, куда глаза глядят. А главное, ей надо было забыть, что она здесь вообще была. Деньги у нее забрали еще перед операцией, и она вышла на дорогу, полусонная, с острой болью внизу живота и, шатаясь, поплелась к дороге ловить попутку до деревни…

Кровотечение продолжалось больше недели. Только когда Стеллу уже начало просто ветром качать, мать заподозрила неладное и подступила с расспросами. Пришлось наврать, что она застудилась, и у нее в первый раз пришли такие болезненные месячные. Мать заварила ей какой-то травы и велела пить несколько раз в день по столовой ложке. Через неделю кровотечение прекратилось.

Только спустя полгода, попав на осмотр к гинекологу (медкнижка была нужна для работы в кафе), Стелла узнала, что аборт ей сделали очень неудачно, и детей у нее теперь не будет. Она ехала домой и ревела в автобусе, отвернувшись к окну и утирая слезы. А у Андрея ребеночек сейчас уже, наверное, ползает и хватает игрушки… А ее маленький никогда не будет ни ползать, ни ходить, потому что она его убила. Как и всех своих будущих детей…

Она смяла в пепельнице окурок и тут же достала другую сигарету. Сволочи! Все они сволочи! Вот почему Андрей женился не на ней, а на какой-то там девке? Чем она лучше нее, Стеллы? Может, она красивее? Или у нее родители богатые? Он должен, просто обязан был развестись со своей дурой и жениться на ней!

Почему жена у Андрея дура, она не могла бы объяснить, просто чувствовала, что она, Стелла, лучше его жены. Во всем. Красивее, умнее и готовит просто супер! А та… Да если бы она была хорошей женой, муж не гулял бы от нее, это однозначно!

Словно желая доказать себе, что она лучше и красивее жены Андрея, Стелла стала делать всевозможные прически и заигрывать с обедавшими у них водилами. Те действительно обращали внимание на высокую видную деваху, и когда один из водителей пригласил ее в кабину своей машины – «поболтать, послушать музон, то да сё…», – она, тряхнув распущенными волосами, многозначительно подмигнула ему:

– А вот приду! Вечером, попозже. Только посуду перемою…

В этот вечер она действительно запрыгнула в его машину. Это было в конце зимы, было холодно, водитель (черт, как же его звали?) включил печку и дал ей бутылку красного:

– Выпьем, так веселее!..

Она сделала тогда несколько глотков, вскоре в голову ударило, и ей действительно стало ужасно весело. Она чувствовала, как водила без особых церемоний полез ей за пазуху, но ей было почти все равно. Ее занимала только одна мысль: как мы будем заниматься этим в кабине грузовика? Тут же тесно и так неудобно!

Насчет неудобно она угадала. Закончив свое дело, водила застегнул штаны и проворчал:

– Что-то ты какая-то неактивная…

Потом, вспомнив как будто что-то важное, спохватился:

– Слушай, а тебе восемнадцать-то есть?

– Не-а! – весело ответила Стелла, радуясь сама не зная чему.

– Как?! Ты что, серьезно?!

Он перепугался не на шутку, сунул ей в руку «пятихатку» и почти что вытолкнул из машины. Потом она долго не видела его в их кафе…

Она смяла в пепельнице второй окурок и отставила ее в сторону. «Я-то ладно, – подумала она, – все равно я – конченый человек. Но за что они убили Беллу? Им что, мало женщин, которые отдаются добровольно? Позвали бы меня с собой, я и взяла бы с них недорого, и им – удовольствие, и мне – заработок. А теперь придется грохнуть этих сволочей. Не спускать же им!»

Стелла достала листок, что дал ей дядя. «Соснянский Лев Соломонович, начальник кредитного отдела коммерческого банка «Экспресс-РТС-банк», улица Коммунистическая, 102». Ну что, начнем с этого урода? Интересно, какой он из себя? Она прекрасно помнила лица всех троих, впрочем, нет, одного, того, кто сел почти сразу в машину, она помнила смутно. Но ничего! Разыщем красавчика и вспомним! И все ему припомним…

Утром, позавтракав и одевшись, Стелла достала из-под дивана сверток с деньгами. В день прибытия в эту квартиру она долго ходила с ним по комнате, ища, куда бы его спрятать, и, так и не придумав, засунула под диван. Сейчас, вынув из пачки несколько купюр, она собралась было положить сверток обратно под диван, но в последний момент передумала. Может, все-таки перепрятать деньги? Как-никак сумма солидная. Но куда перепрятать? Стелла огляделась. Пора идти, сколько можно стоять и думать? Махнув рукой, она не нашла ничего лучше, как сунуть сверток под кресло, которое стояло у второго окна. Подхватив сумку, в которую предварительно были положены бабушкины очки и платок, захваченные из дома, а также свои очки, солнечные, Стелла вышла из комнаты. Два поворота ключа, как учил дядя, и она уже сбегала по лестнице вниз.

На остановке девушка решила взять такси. Белая «девятка» с «шашечками» на крыше одиноко стояла у столба. Стелла подошла к водителю и заглянула в окно. За рулем скучал парень – веснушчатый, с рыжими вихрами.

– До банка на Коммунистической доедем? – спросила она.

– Если поедем, то обязательно доедем! – обрадовался водитель клиенту. – Прыгай!

Стелла села рядом с ним на пассажирское сиденье, и парень ударил по газам.

Через десять минут такси остановилось в центре города, возле высотного дома, на первом этаже которого располагался банк, магазин немецкой обуви, кафе и еще что-то. Водитель запросил сотку, и девушка, не раздумывая, достала новенькую купюру из кошелька.

– А ты назад скоро поедешь? – спросил рыжий. – А то могу подождать.

– Не надо! – Стелла захлопнула дверь машины и направилась к скверику, расположенному напротив банка.

При входе стоял киоск «Роспечати», а рядом – тележка с мороженым. Она купила и мороженое, и пестрый журнал для женщин и села на ближайшую лавочку так, чтобы вход в банк был у нее, как на ладони. Приготовившись ждать долго, девушка развернула журнал и сделала вид, что с интересом читает. Время тянулось до того медленно, что хотелось выть. Как же это настоящие шпионы сидят часами и следят за своими объектами? Стелла как-то видела в кино, как один разведчик просидел на чердаке дома четверо суток, следя за каким-то мужиком. Он не ел, пил только воду из пластиковой бутылки, мочился в углу этого же чердака и все время наблюдал за окнами в доме напротив. Нет, она бы так не смогла. Часа через два девушка поняла, что у нее зудит все тело. Стелла привыкла к подвижному образу жизни. Она рано вставала, – не в пример соне Белле – шла помогать матери в кафе, потом еще и дома кое-что делала: убиралась, стирала, кормила кур да еще и в огороде возилась. А теперь такая бездеятельность ее просто убивала. Как они здесь вообще живут, эти городские?! На работу ходят к девяти, с работы приходят в шесть и все остальное время смотрят телек или посиживают в кафешках или барах.