Татьяна Полякова - Ее маленькая тайна

— Да ладно, не о том я… Просто интересно: ты вправду чего умеешь или это фокус какой?

Я вздохнула, потупив глазки и немного помявшись, ответила:

— Конечно, фокус. Тебе врать не буду.

— Да? — Он вроде бы огорчился. — А говорят, что ни скажешь, все в масть.

— Психология, — пожала я плечами. Психология его заинтересовала. Сообразив, что просто так он не отцепится, я предложила:

— Могу продемонстрировать, как это делается.

— Давай.

— Начинаю с самого простого. Например, несчастная любовь. Ты криво усмехнулся, значит, таковая тебе не грозит. Финансовые проблемы. Ты хоть и знаешь, что все туфта, насторожился. Я наблюдаю, подмечаю… ну и так далее.

— А карты?

— А карты для порядка. Как же без карт?

— Значит, туфта, говоришь? — пригорюнился Владимир Павлович.

— Ага. Только ты уж, будь добр, об этом помалкивай. У меня хороший бизнес, и налоги я плачу исправно.

Кума усмехнулся, но уходить не спешил, посматривал по сторонам и томился. Мне тоже спешить было некуда, потому что сидела я в собственном кресле, а дел у меня вовсе никаких, и ожидала, решится он произнести то, о чем думал, или так и уйдет, ничего не поведав.

— Жаль, — вдруг сказал он. — Очень бы мне такой человечек пригодился, особенно сейчас. Раскинул бы картишки и сказал, чего ждать следует. — Кума засмеялся, но говорил в общем-то серьезно.

— Чего не могу, того не могу, — огорчилась я. — А врать тебе — никакого желания. Не такой ты человек, чтоб тебе лапшу на уши навешивать. — Я сделала паузу и предложила, поняв, что уходить он по-прежнему не спешит:

— Хочешь выпить? Водки у меня, правда, нет, но немного коньяка найдется.

— Давай коньяк. Водку я, кстати, не жалую.

«А нам об этом очень хорошо известно», — съязвила я, правда, мысленно. Сходила в кухню и вернулась с подносом: графинчик с коньячком, бутерброды с икоркой, лимон дольками и колбаса колечками (Док хотел ее выбросить, а вот смотри-ка, пригодилась). Мы выпили и заели икоркой. Кума продолжал меня разглядывать, мысли у него при этом были любопытные, но совершенно для меня неопасные, и я расслабилась. После второй рюмки он спросил:

— Ты сама откуда?

— Издалека, — ответила я, а он опять спросил:

— А какими судьбами к нам попала?

— На машине приехала. Город мне ваш по душе пришелся, потому как никто меня здесь не знал.

— Баба ты крученая, и видок у тебя соответствует, думаю, кое-чего в жизни ты повидала, — кивнул он, а я усмехнулась:

— Физиономия моя не нравится?

— Физиономия у тебя ничего, а вот взгляд дурной. У меня есть один с таким взглядом, лет десять я его знаю, а спиной поворачиваться к нему ни в жизнь бы не стал.

— Я вообще-то тихая, — загнусила я, — и неприятностей не ищу. Живу себе спокойненько и другим не мешаю.

— Ага, — согласился он и взглянул исподлобья.

— Все-таки рожа моя тебе не нравится, — хохотнула я, а он пожал плечами.

— Говорю, нормальная у тебя рожа… — Тут и он засмеялся. — Не обижайся. Конечно, шрамы бабу не красят. Кто ж тебя так?

— Самосвал, — с легкой придурью во взгляде ответила я. — Поехала в Москву на рынок, еду, никому не мешаю, и вдруг этот алкаш навстречу. «Поцеловались» мы с ним, парнишка коньки отбросил, а мне украшения оставил, чтоб дольше о нем помнила.

— Не повезло, — хмыкнул Кума, отставил рюмку и поднялся. — Что ж, спасибо за угощение.

— Заходи, если будет желание. Хорошему человеку всегда рада.

— А Док твой, он кто, правда доктор или тоже туфта? — неожиданно спросил Кума уже возле двери.

— Док — врач, психов лечил, надоели они ему, сам чуть не спятил, вот и подался со мной.

— Занятно… Пошли, Серега, — окликнул Кума охранника и сказал мне со смешком:

— А про самосвал ты врешь. Не водила тебе завещал себя помнить, а вот кто? Ты часом не на любовное свидание в наш город явилась?

— С любовью у меня туго, — забеспокоилась я. — Большие проблемы по женской линии. И, Богом тебе клянусь, беспокойства от меня никому не будет. Клиенты довольны, с властями дружу, а вас очень уважаю.

— Хорошо, если так, — серьезно проронил Кума и наконец отбыл. А я задумалась.

От глубоких размышлений меня отвлек Док, возникший в комнате.

— Чего он хотел?

— Супероружие, — развела я руками. — Знать о конкурентах все и каждый их шаг наперед угадывать. Согласись, в этом что-то есть.

— Ты ему сказала? — ахнул Док, впрочем, сам в это не веря.

— Нет, разумеется. Я покаялась: фокусничаю, народ дурю. Он расстроился.

— И что теперь?

— Да ничего.

— Ужинать будешь? — поскучав немного у порога, поинтересовался он.

— Нет. Поздно уже.

Док исчез за дверью, а я подошла к окну и уставилась в темноту. Неожиданный визит Кумы навел меня на интересные мысли. Я перекидывала их и так, и эдак, они нравились мне все больше и больше. Что, черт возьми, я делаю в этом городе? Жду знака? А может, визит Кумы и есть тот самый знак, ведь наверняка не скажешь. Надо бы как-то поделикатнее поторопить Господа. Сколько же можно сидеть здесь без дела? Скучно. Доку, и тому скучно, а про меня и говорить нечего. Копайся в мыслях всяких придурков, добро бы польза какая… Польза, конечно, есть, это я малость завралась, но все равно скучно. Короче, если Магомет не идет к горе, значит, самое время горе сдвинуться с места.

Решение я приняла быстро и устремилась в кухню. Док ковырял вилкой в любимой травке и тоже смотрел в окно. Мысли в голове невеселые, последнее время он пытался от меня прятаться, твердил про себя стихи, а я позволяла ему думать, что это помогает. Док немного странный человек, он во всем ищет смысл: зачем родился, зачем учился, зачем потащился со мной? До него все никак не доходит одна простая вещь: жизнь случайна, а следовательно, бессмысленна. Над ней можно ломать голову, а можно просто жить в свое удовольствие. Это, кстати, то, чем я намерена заняться.

— Мы уезжаем, — сказала я и выдала свою лучшую улыбку.

— Куда? — Он вроде бы растерялся.

— Домой. Деньги заработали, пора их тратить.

— Ты… — Он торопливо опустил глаза, не решившись произнести слово «отомстить». Я уже давно поняла: несмотря на возраст, он романтик.

— Я соскучилась по родному городу, — врать не хотелось, а обижать его тем более.

— Когда поедем? — чуть помолчав, спросил он.

— Надо решить вопрос с квартирой, а мне выправить паспорт взамен свистнутого.

— У тебя украли паспорт? — поднял он брови, а я укоризненно покачала головой.

— Док, как можно украсть у меня паспорт? Человек только руку протянул, а я уже услышала. Паспорт в сумке лежит, где ему и положено, а я введу родную милицию в заблуждение и сообщу, что свистнули. Лишний паспорт не помешает. Тем более что я планирую выйти замуж.

Уж на что Док спокойный мужик, но глаза выпучил и даже вилку уронил.

— За кого?

— Еще не знаю. Желательно, чтобы он сразу после бракосочетания отбыл за границу. Сыскать такого будет нетрудно.

— Варвара, что ты болтаешь? — нахмурился он.

— Я посвящаю тебя в свои планы, неужели не ясно? Мы возвращаемся в родной город, народ вокруг любопытный, спросят, к примеру: откуда бабки, а я им — от верблюда, то есть от мужа, муж у меня за границей большие деньги зашибает, а я здесь живу не тужу.

— Ты надеешься, что, если сменишь фамилию, тебя не найдут?

— Кто, Док? Кто меня ищет?

Квартиру продали, паспорт я получила, и мы, погрузив нехитрый скарб в новую машину, отбыли в столицу нашей родины. Свой план я решила осуществлять поэтапно. Москва как раз и была первым этапом. Для начала я устроила Дока в приличной гостинице, а себя в больничной палате. Здесь я приобрела роскошную улыбку, наконец-то избавилась от шрамов, а также от ребра (одного я лишилась два года назад, а так как слышала, что они парные, решила, что второе мне совершенно ни к чему), в результате у меня образовалась восхитительная талия, такая умопомрачительно тонкая, что кое-кто в Голливуде, узнав об этом, хлопнулся бы в обморок. После талии взялись за бюст. Вообще-то он сам по себе был неплох, но трое уродов его малость подпортили. Благодаря чудесам современной медицины очень скоро он стал краше прежнего, чему я от души порадовалась. В мой облик были внесены еще кое-какие изменения, Бог знает что можно купить за деньги.

Больницу я покидала, мысленно визжа от восторга и потирая руки. Доку перемены не пришлись по вкусу.

— Ты стала совсем другой, — с грустью заметил он, после того как минут пять пялил на меня глаза. Я же говорю, Док романтик, очень ему хочется кого-то спасать, быть нужным и все такое. Вот если бы я слегла с какой-нибудь каверзной болезнью или окончательно свихнулась, он бы порадовался. Сидел бы рядом, держал за руку и утешал. Но у меня на этот счет свое мнение.

Я поцеловала его и ласково пропела:

— Это я, Док, я. И я тебя очень люблю.

— Это не правда, — улыбнулся он. — Но для меня главное другое. Ты знаешь что.