Татьяна Полякова - Ангел нового поколения

— Это настой яблок и винограда, который добавляют в воду, — ответила та.

— Вот… — кивнула Ольга. — Выпить в разумных количествах — одно удовольствие.

Я подозвала официантку, сделала заказ, а Ольга разлила водку по рюмкам и улыбнулась.

— Мы теперь только ее и пьем с легкой руки Анастасии. Что ж, твое здоровье, подруга.

Мы выпили.

— Понравилась? — спросила Анастасия, я кивнула:

— Очень рада.

— Не удивляйся, — сказала Ольга. — Анастасия имеет к этой водке самое непосредственное отношение. Это ее рецепт, точнее, ее предков. У ее прадедушки было поместье на юге России, с собственной винокурней. Один из напитков очень полюбился дамам, поэтому водку назвали «Дамская легкая». Пьется легко и без утренних похмельных мучений. Анастасия нашла рецепт в архивах деда. Вот и появилась водка «Довгань Дамская».

— Довгань — фамилия известная, — пожала я плечами, Анастасия нахмурилась.

— К нам этот человек никакого отношения не имеет. Что ж, мне пора, — поднимаясь, сказала она и поцеловала Ольгу. — Увидимся вечером.

— Я ее не обидела? — спросила я.

— Нет, что ты. История почти детективная. Некий предприимчивый однофамилец, заполучив старинные рецепты, использовал дворянское имя в своих интересах. Заметь, все рецепты, кроме «Дамской». Его нашла в архивах Анастасия, как я уже сказала, и восстановила историческую справедливость. А незадачливому предпринимателю ничего не осталось, как продать свой бизнес… Как дела? — вдруг спросила Ольга и посмотрела на меня как-то странно, оценивающе, что ли. Может быть, от нее все же не укрылся мой интерес к ее компьютеру, хотя вряд ли, обедать она ушла рано.

— Нормально, — пожала я плечами, чувствуя, что веду себя немного неестественно. «Знаешь за собой грех, вот и нервничаешь», — недовольно подумала я.

— Да? — Ольга взглянула на меня исподлобья, мой ответ, казалось, ее удивил. Или разочаровал. Она вертела пустую рюмку и явно о чем-то думала. Наверное, о малоприятном, потому что на ее переносице появилась складка, она все больше хмурилась, вроде бы не замечая этого. — И… и ничего такого? — Ее слова повисли в воздухе.

Мы смотрели друг на друга, я с недоумением, она скорее с недовольством, только вот я не знала, чему приписать это ее недовольство: моему непониманию или досаде на то, что она задала этот вопрос.

Она ждала моего ответа, и чем дольше я молчала, тем настороженнее она становилась.

— У меня… неспокойно на душе, — наконец смогла сказать я. — Вчера весь вечер думала о Людмиле.

Ольга кивнула, но настороженность не исчезла из ее глаз. Она вновь заговорила, чувствовалось, что слова она подбирает с трудом и далеко не все ей нравятся.

— Я не думаю, что это ты. Мне кажется, ты на такое не способна. Возможно, я ошибаюсь. И ты просто умело пудришь всем мозги. Интеллигентная, милая девушка, добрая, готовая прийти на помощь. Ты ведь запросто можешь прикидываться. — Она начала злиться, кусала губы, уставившись мне в глаза. Это было неприятно, но я уговаривала себя быть терпеливой. Ясно, Ольгу что-то беспокоит. Возможно, произошло еще что-то, о чем я не знаю.

Ольга неожиданно замолчала, и теперь пришла моя очередь подбирать слова.

— Если ты имеешь в виду эти письма, то я их не писала. И я понятия не имею, кто их мог написать. Я хочу получить повышение, но мне и в голову не придет действовать подобным образом.

— Это какой-то извращенец! — почти выкрикнула Ольга. Хорошо, что в людском гомоне на это мало кто обратил внимание, к тому же она сразу понизила голос.

— Ты получила еще одно письмо? — осторожно спросила я, почему-то сомневаясь, что она ответит правду. На этот раз она молчала довольно долго, я не знала, стоит ли повторить вопрос или лучше прекратить разговор. Когда я уже решила, что вопрос повторять не стоит, она вдруг заговорила.

— Нет. Но… Слушай, — она подалась ко мне, но смотрела не на меня, а куда-то выше моего плеча. Это почему-то пугало. — Мне кажется, за мной следят. Вчера я возвращалась домой и слышала чьи-то шаги. Кто-то шел за мной. Я достала газовый баллончик, на всякий случай, но… никого не было. Я слышала шаги, но никого не видела.

— Ты просто испугалась, — вздохнула я и тут же вспомнила свои ощущения. Несмотря на абсурдность происходящего, я очень хорошо понимала, что она имеет в виду. Разве не те же страхи преследовали меня со вчерашнего утра?

— Возможно, — кивнула Ольга. — Совсем недавно я говорила себе то же самое. Но я… слышала голос.

— Что? — спросила я чересчур поспешно, получилось это у меня как-то испуганно. Ольга закусила губу и даже покраснела от досады.

— Смешно? Мне тоже смешно. Реальные глюки.

— Но… но что ты слышала?

— Азазель, — помедлив, ответила она.

— Азазель?

— Да. Просто Азазель. И ничего больше. Как будто кто-то звал из темноты. Я ночевала у мамы. Боялась оставаться в квартире одна. Представляешь? — Она усмехнулась, а потом даже попробовала засмеяться, но быстро оставила эти попытки и вновь заговорила серьезно:

— Я всю жизнь потешалась над всякой чертовщиной, а теперь готова поверить…

— Во что поверить? — робко спросила я.

— Что в самом деле… вдруг это существует? Что-то неподвластное нашему разуму?

— Ты вчера сама говорила, кто-то собирается занять место Сергея Юрьевича…

— Говорила, — перебила она и поморщилась, как будто я напомнила о чем-то постыдном. — А если все сложнее?

— Но ведь ты не думаешь… — начала я, но тут к нашему столу подошла Нина Львовна, и мы, не сговариваясь, замолчали.

— У вас вид заговорщиков, — заявила она, устраиваясь на свободном стуле. — Обсуждаете вчерашнее? Мне всю ночь кошмары снились. Я думаю, чем скорее мы забудем эту печальную историю, тем будет лучше для всех нас.

«Она только что появилась в баре, — подумала я, — хотя из офиса ушла одной из первых. Она сюда часто заглядывает или увидела нас в окно и решила присоединиться?» Похоже, это меня действительно занимало, я становлюсь подозрительной. Нина Львовна могла зайти в аптеку, сходить в магазин, просто выйти на улицу подышать воздухом. Если так пойдет и дальше, я начну пугаться собственной тени.

Я поспешила закончить обед, в офис мы вернулись вместе с Ниной Львовной, Ольга ушла раньше. В тот день мы с ней больше не разговаривали, хотя еще раз оставались наедине. Но она избегала смотреть в мою сторону, и я не решилась к ней обратиться.

На следующее утро Ольга ждала меня у входа в здание, стояла у самых дверей, нервно оглядываясь. Заметив меня, торопливо пошла навстречу.

— Привет, — сказала она, поравнявшись со мной, быстро огляделась и взяла меня за руку. Я ожидала, что она скажет еще что-то, но она замолчала, просто шла рядом, и я не задавала вопросов, .хотя мне не терпелось узнать причину такого ее поведения.

Мы торопливо пересекли огромный холл. В кабине лифта нас было четверо, я подумала, вряд ли Ольга заговорит при посторонних.

— Как прошел день рождения? — спросила я, чтобы разрядить обстановку.

— Отлично, — ответила Ольга, чувствовалось, что эта тема ее не занимает.

Накануне вечером я отправилась в кино, домой вернулась поздно и сразу же легла спать, запретив себе даже смотреть в сторону компьютера. Утром выпила кофе и только раз вспомнила о письме, порадовавшись, что оно вроде бы перестало волновать меня. Но стоило мне увидеть Ольгу, как все изменилось. Я почувствовала беспокойство, ожидание становилось невыносимым, я уже повернулась к ней, намереваясь задать свой вопрос, но тут лифт остановился, мы вышли и оказались одни в длинном коридоре.

— Ты получила письмо? — шепотом спросила Ольга, быстро оглядываясь. Я заметила, как странно она шла, втянув голову в плечи и без конца оглядываясь. То теребила волосы, то терла подбородок — беспокойные нервные движения, вряд ли она сознавала, что делает.

— Письмо? — спросила я, приглядываясь к ней. — Ты получила письмо?

— Да. А ты нет? — Она замерла и с недоверием смотрела на меня. Или со страхом? Я покачала головой.

— Нет. Что было в письме?

— То же, что и в прошлый раз. «Я на тебя смотрю. Я тебя вижу». И подпись: «Азазель». Полная чушь. Странно, что это так действует. Знаешь, о чем я подумала сегодня: я становлюсь шизофреничкой. Все принимает какое-то особое значение. Чье-то слово, просто жест… Кто бы ни был этот шутник, но он мастер. Пойдем покурим? — предложила она.

— Я не курю.

— Да, конечно. Я помню. Просто постой рядом.

Я взглянула в сторону лестничной клетки, где в последний раз видела Людмилу, и невольно поежилась.

— Нет.

— Ты что, боишься? — быстро спросила Ольга. — Боишься, что Людка… что она не просто так упала?

— Мне не нравится это место. И в этом нет ничего удивительного, раз там погиб человек.

— Ты просто боишься, — зашептала она, вновь хватая меня за руку. — Слушай, я вчера пошарила в Интернете. Этот Азазель… только не думай, что я спятила. Впрочем, я и сама начинаю думать, что спятила. Знаешь, кто-то был в моей квартире.