Данил Корецкий - Акция прикрытия

Но у тайных агентов, так же как у наводчиков бомб и корректировщиков артиллерийского огня, жизнь всегда висит на волоске. Ведь пристрелить сигнальщика гораздо легче, чем сбить армаду бомбардировщиков или взорвать артиллерийскую батарею. Поэтому за ними целенаправленно охотятся, и если отыскивают, то они прекращают не только свою деятельность, но и жизнь. И Фирс еще не знал, что его час пробил.

Быстроходный катер как будто бы проходил мимо, но вдруг изменил маршрут и притерся к шхуне, традиционные пиратские «кошки» вцепились в поручень, и четыре человека в масках мгновенно оказались на борту.

— Всем лечь, руки за голову. — Команда была понятной, и несколько матросов поспешно повалились на просмоленные доски палубы.

— Руль по ветру, стоп машина!

И вторую команду рулевой выполнил без задержки. Возможно, это объяснялось высокой дисциплинированностью экипажа, а возможно — направленными в упор автоматами.

Двое нападающих остались контролировать ситуацию наверху, а двое безошибочно прошли в каюту Фирса. Он как раз наливал очередную порцию выпивки, но, увидев замаскированных вооруженных людей, уронил стакан.

— Все, стукач, тебе конец. — Наведенный ствол с глушителем на конце подтверждал правдивость сказанных слов.

Хотя Фирс в глубине души ожидал когда-нибудь подобного визита, все в нем восстало против необходимости умереть вот так — неожиданно, без предупреждения и какой-либо моральной подготовки. Да и вообще он не хотел умирать, хотя раньше думал, что готов к смерти.

— За что? — задал он традиционный для таких ситуаций вопрос.

— Помнишь партию оружия в Пирее? — Из-под маски голос звучал глухо, и Мидия попытался определить, кому он принадлежит, хотя это ровно никакого значения не имело. — А груз с Крита?

— Я вообще не знаю, о чем вы говорите.

Затеяв привычные и бесполезные разговоры, он полностью следовал обычному для подобных ситуаций сценарию и ослабил тем самым бдительность киллеров. Это была уже вторая допущенная ими ошибка: вместо того чтобы сразу нажать на спуск, они напоминали обреченному о его прегрешениях. Но киллеры тоже люди, и им необходимо оправдать правильность своих действий.

— Я никогда не имел дел с оружием…

Обычный жалкий оправдательный лепет получил необычное продолжение: прервавшись на полуслове, Фирс резко метнул бутылку в голову человека с пистолетом, но тот успел пригнуться и сделать то, с чего следовало начинать. Легкий хлопок, и из отверстия напротив сердца Мидии плеснула струя крови. Осведомитель кулем осел на покрывающий пол каюты палас. Второй выстрел, как и полагается, был направлен в затылок.

Через две минуты катер отвалил от черного деревянного борта и резко набрал скорость. Но убийцам не повезло: они запутались в широко растянутой паутине, которую Фирс не успел снять, набросив на конкретного человека. Стремительный сторожевик лег на курс перехвата, над морем раскатилась усиленная мегафоном команда:

— На катере! Заглушить мотор!

Поскольку убийцы не собирались вступать в контакт с властями, они не подчинились ни многочисленным приказам, ни предупредительным выстрелам. Тогда дюралевую посудину распорола очередь крупнокалиберного пулемета. Она потеряла ход и стала быстро тонуть. Из четырех человек, так и не успевших снять маски, один был убит, один получил тяжелое ранение и захлебнулся, двоих подняли на борт сторожевика невредимыми.

Но Мидия уже ничего об этом не узнал. Вышедший из кабинета начальника Влакос много раз подряд набирал номер Спрута, но тот не отвечал. Верлинов получил некоторую отсрочку.

Человеком из комнаты «ноль», с которым разговаривал Верлинов, был полковник Белов — резидент Службы внешней разведки, ранее всю жизнь служивший в ПГУ. Он имел огромный опыт и сразу понял ценность «инициативника», назвавшего несколько строго засекреченных операций, проводимых Службой в Средиземноморском регионе. Готовя операцию по извлечению «инициативника» с Тиноса, разведчик одновременно думал о его личности. Поскольку трудно представить, что на заурядном греческом острове объявились сразу несколько человек, знающих пароль восстановления связи, понимающих толк в оперативной информации и умеющих ее добывать, можно было с высокой степенью достоверности предположить, что звонивший неизвестный и «ушедший» в районе Тиноса генерал Верлинов — одно и то же лицо.

Белов еще не знал о чрезвычайных мерах местной контрразведки и полиции, но на всякий случай задублировал основные мероприятия, вдвое повышая их надежность. После чего с чистой совестью доложил в Центр о носителе ценной информации Верлинове и о подготовленной операции эксфильтрации[29]. Вопрос был проработан тщательно, и он ждал санкции с выражением одобрения.

Но ответ пришел только через два часа, и совсем не такой, как он ожидал. «После консультаций с руководством ФСК РФ, сотрудником которой являлся изменник родины Верлинов, эксфильтрация его признана нецелесообразной».

Резидент несколько раз перечитал текст шифровки и дважды выругался. Он был известен крайней сдержанностью и особой выдержкой, подчиненные никогда не слышали от него грубых слов. И сейчас первый раз он выругался про себя. Но второй раз — вслух.

Верлинов томился в ожидании. Розовощекая экономка подала холодную баранину и полбутылки вина, но аппетита не было. Прихватив бутылку и стоявший на подоконнике в гостиной морской бинокль, он ушел к себе в комнату. Прихлебывая терпкое вино, рассматривал серебристую гладь моря, ожидая глиссер с зеленым вымпелом. Ночью вымпел должна была заменить зеленая ракета. Но никаких ярких цветов видно не было. Больше того, количество моторок и парусных рыбачьих лодок заметно убавилось. Зато появились многочисленные катера различных размеров, выкрашенные в серо-стальной цвет. Они замкнули остров в кольцо.

Белов пил крайне редко. Да и с кем пить в замкнутом мирке посольства? С подчиненными нельзя, посол не приглашает… Разве что с равным по должности коллегой из параллельной службы. Тем более что они давно заключили соглашение о мирном сосуществовании и добросовестно его соблюдали, не давая послу или Центру никакой информации на соседа.

Резиденты СВР и ГРУ под настроение выпили две бутылки виски. И хотя говорить о служебных делах в их кругах было не принято, боль и обида все равно прорывались наружу.

— Такой «инициативник», что на нем можно не один орден заработать! Он мне такие коды назвал, что голова кругом пошла: и «Красный дым», и «Сапфир», и… — Махнув рукой, Белов оборвал сам себя. — Я сразу понял, он из бывших наших… Короче, все подготовил, ребята пахали как… Нецелесообразно! И точка… Вот говнюки!

— А у меня что? — в свою очередь, жаловался Коровников. — Приезжает, командует… То обеспечь, это сделай, то устрой… Будто у меня командиров мало! Чуть не меня посылает «Л» исполнять! Ну, я ему и говорю: пошел ты на хуй! Хе-хе… Он и пошел, до сих пор не вернулся!

Они плохо слушали друг друга, так как каждый хотел рассказать о своем. Потом Белов пошел спать, а разгулявшийся Коровников позвонил домой Дерюгиным.

— Аллоу! — важно отозвался глава семьи, но майор не стал отступать.

— Говорит военный атташе, — не менее важно представился он. — Мне необходимо побеседовать с Еленой Петровной Дерюгиной.

— Одну минуту, — кротко ответствовал дипломат.

И трубку взяла Леночка.

— Ал…

— Я тебя хочу, прямо сейчас, — чувственно промычал Коровников.

— Раз дело государственной важности, то я готова оказать содействие, — немедленно ответила она. — Подошлите машину к дому.

Ровно через десять минут Леночка впорхнула в автомобиль военного атташе и привычно положила руку на самую чувствительную часть его тела.

— Привет! Куда поедем?

— А что ты сказала своему идиоту? — поинтересовался Коровников, трогая машину с места.

— Что надо срочно перепечатать секретный документ, а мне доверяют. Так что я свободна до утра!

Коровников собирался на полчаса заехать на пляж, но — гулять так гулять!

— Надо купить джина и чего-то закусить… Сейчас заедем… Черт!

Он резко затормозил, Леночку бросило на панель.

— Что с тобой такое, противный! — возмутилась она.

— Только сейчас дошло… Помнишь, я встречал хмыря? Он за одним негодяем прибыл… И пропал! А негодяй сидит себе на Тиносе и ждет глиссер с зеленым вымпелом! Потому что его Белов пообещал вытащить… Хорошо, ему запретили…

Он бормотал что-то еще, но совершенно невразумительно.

— Давай я сяду за руль, а то тебя совсем развезло. И заедем в одну гостиницу, там в баре мой любимый джин…

Но в гостинице Леночка пошла не в бар, а в номер сорок два, где проживал русский гражданин Сидельников. Леночка уже высосала капитана досуха, и когда он увидел ее на пороге, то тихо застонал.