Картер Браун - Том 25. Полицейский и призрак

Я взглянул на Стивенса:

— Почему бы и нет. Если станет очень скучно в последующие двадцать четыре часа, он у меня будет под рукой, чтобы поделиться своими сексуальными фантазиями — в Час по штуке.

Мы уже были у двери, когда Лейверс рассмеялся. Я оглянулся, и зря. Он фыркнул:

— Знаете что? Вы со спины оба — ну просто вылитые Микки и Дональд!

Мы вышли в приемную, где Аннабел Джексон одарила нас чарующей улыбкой. Она проворковала:

— Ты что-то не в духе, миленький. Еще бы — на твоем месте, в компании с лейтенантом.

— Замечательная была девушка, сержант, — произнес я с ностальгическим вздохом. — Но это было еще до тебя и до того, как она растолстела.

— Эл Уилер! — Аннабел вспыхнула. — Если вы думаете, что…

— Аннабел не толстая, — заторопился Стивенс. — У нее восхитительная фигура.

— А, — я кивнул понимающе, — я не понял сразу, что это она фигурировала в твоих сексуальных фантазиях ночью.

И заторопился к дверям, не оставляя ему выбора. Иногда ранг имеет свои преимущества, и я всегда предпочитаю ими пользоваться. Хоть Стивенс и на несколько лет моложе, самодовольно размышлял я, но ему еще надо поучиться искусству обхождения с разными пташками. Он нагнал меня на улице, и мы в молчании зашли в ближайшее кафе. Я заказал обоим кофе и закурил.

— У вас сегодня скверное настроение, лейтенант, — заговорил он отчужденно. — Сначала вы задели шерифа, потом принялись за меня.

— Ты должен быть тише воды, ниже травы. Не забывай, что герой этой маленькой мелодрамы — по крайней мере в пределах следующих двадцати четырех часов — я, и получить мне в придачу девушку было бы вполне справедливо.

— Аннабел?

— Любую — на расстоянии протянутой руки! — Я размешал сахар в кофе и усмехнулся. — Вот теперь я как раз в настроении выслушать первую из твоих ночных фантазий.

— Ну, не знаю. Большинство из них очень грубые. Мне бы не хотелось вас смущать, вызывая минувшие воспоминания.

Я так и поперхнулся, а у него хватило благородства не рассмеяться.

— Если б я тебе рассказал все, что знаю, ты бы смутился точно так же. Так что лучше уж не стану. Ладно, теперь послушай, что надо сделать, хотя это может прозвучать как относительно легкое задание.

— Да, лейтенант, — ответил он тихо, — а может, нет.

— Есть такой человек по имени Чарлз Генри и живет он продажей всякой всячины. Я хочу, чтобы ты его отыскал, это будет нелегко. — Я передал ему адреса офиса и дома Генри. — Начни с офиса. У него очень миленькая секретарша по имени Мэриан Нортон, она, может быть, там, а может, и нет. Если ее нет, то взломай дверь и проникни внутрь. В кабинете Генри есть фотография девушки, чье имя Элис Медина. Она была убита вечером в прошлую пятницу. Отнеси снимок в лабораторию и закажи дюжину копий.

Стивенс старательно записывал данные в маленький черный блокнот. Я продолжил:

— Напротив его квартиры живет буйная блондинка, не дура выпить. Потолкуй с ней вежливенько, и она даст тебе ключ от его квартиры. Я туда заглядывал вчера вечером, и, судя по оставленным вещам, он спешно смотался. Но мог и вернуться.

— Один вопрос, лейтенант. Если я найду Чарлза Генри, что тогда?

— Тащи его к шерифу и держи до моего прихода. Скажи, что его подозревают в убийстве или задержали за плевок на тротуар, все, что угодно!

— Я очень рад, что вы не рассказали, все что знаете, лейтенант, — высказался он с благодарностью, — я и с этим-то уже совсем запутался.

— Помни одно, сержант, — заключил я веско, — если наткнешься где на индейцев — они твои друзья!

Он уставился на меня.

— Пока, Тонто! — И я весело с ним распрощался.

Солнечная долина была все той же одной громадной парной, и я порадовался наличию вентилятора, спустя час входя на центральный склад. Там было так же тихо, как накануне, и кладовщик все так же потихоньку возился со своими зубами. Я спросил:

— Лоури там?

— Херб занят. У него совещание.

— Я как раз к нему на совещание.

На миг показалось, он собирается мне воспрепятствовать, но потом махнул рукой. Духота, подумал я, забирает все силы. Внутри так называемого кабинета сидел за столом Лоури и с ним парочка типов из породы видавших виды.

— Вам какого черта надо? — рявкнул Лоури.

— Где мне найти Мендозу? — спросил я.

— Кого?

— Пита Мендозу. Я слыхал, вы являетесь лишь вывеской вашей организации, а реальный мозг за сценой — это он. — Я откровенно издевался. — Поэтому мне нужно переговорить с начальником, больше я ни в ком не нуждаюсь!

— Слушай, Херб, — вмешался один из типов, — что это он тут разоряется, да и вошел не постучав. Не поучить ли его хорошим манерам.

— Уилером его зовут, — сказал Лоури. — Лейтенант из полиции. Большая шишка!

— Ну да, — сплюнул тот на пол, — шишка!

— Мендоза, — повторил я терпеливо.

— Мендоза, — протянул Лоури, — что-то не припомню. А ты, Деке?

— Ничего мне не говорит, — отозвался тот, что сплюнул.

— Чарли? — Лоури посмотрел на другого.

Тот задумался:

— Мендоза… Помнится, кузина у меня вышла замуж за Мендозу пару годков назад, только это было в Сан-Диего.

— Похоже, этот начальник — только в вашем воображении, лейтенант, — заключил Лоури почти счастливо.

— Ну что ж, надеюсь, — ответил я. — Тогда мне нет нужды предлагать ему защиту. Нас предупредили, что наиболее свирепые из окружения Эрнандеса собираются потревожить его завтра перед их походом. Но если он существует лишь в моем воображении…

Лоури яростно поскреб подбородок:

— Так, и что у этих мерзавцев на уме?

— А вам-то что?

— Вы правду говорите, лейтенант?

— Нет, — отвечал я, теряя терпение. — Только что выдумал. И помчался сюда сломя голову по этой проклятущей жаре!

— Если что-то случится с Питом, — произнес Чарли, — будет очень плохо, Херб.

— Он сам о себе позаботится, — отрезал Лоури.

Но Чарли помотал головой:

— Да, но знать бы, где и о чем заботиться.

— Лейтенант, может, шутит, — сказал Лоури. — Он говорит, может, он все это выдумал.

— Боюсь, ты не прав, Херб. — Чарли повернулся ко мне. — Милей южнее вы отыщете местечко Куни. Пит там.

— Надеюсь только, что ты действуешь правильно, Чарли, — хмыкнул Лоури. — Ну все!

Чарли пожал массивными плечами и отвернулся. Его приятель Деке подумал и снова сплюнул на пол. Однако не самый чистый на свете склад, подумал я, решив смыться; вышел наружу, тщательно прикрыв за собой дверь.

От стены отделился кладовщик со спичкой во рту. Он доверительно сказал:

— Лейтенант, когда доберетесь до Куни, оставайтесь в машине, пока кто-нибудь не выйдет из дома, ладно?

— Продолжайте.

— Там у этого Мендозы пара очень нервных ребят. Они, по-моему, похожи на профессиональных охранников или что-то вроде того. Я бы не рисковал. Только и всего.

— Спасибо.

— Я не люблю насилия. Просто приходится здесь подрабатывать. Присматриваю за складом.

— Понятно. А что, этот Мендоза не местный?

Он решительно покачал головой:

— Они его привезли из Лос-Анджелеса с месяц назад, когда узнали, что намечаются проблемы с профсоюзом. Херб и прочие решили, раз у сборщиков будет в руководителях профессионал Эрнандес, им тоже нужен профессионал.

— Профессионал чего?

Он покривился:

— Я спросил то же самое, когда услыхал о его приезде, и тоже не получил ответа, лейтенант!

Пит Мендоза был маленьким человечком с грациозными повадками тигрового кота. Возраст около тридцати пяти. Крупная голова, темные курчавые волосы, ухоженные усики, прямо старомодный голливудский бандит. Он полулежал на диване с банкой пива в одной руке и тонкой сигаретой в другой. Черные как смоль глаза контрастировали с белой кожей лица. А может, не столько кошка, сколько гремучая змея. Кондиционер мягко шелестел, и я ощущал высыхающие на лице капли холодного пота.

— Сожалею, что вам пришлось изобретать эту историю для Херба Лоури только для того, чтобы отыскать меня, лейтенант, — промурлыкал он. — Я всегда полагался на сотрудничество с органами правопорядка для разрешения конфликтов.

Раз ты такой хороший, подумалось мне, мог бы предложить баночку пива или хотя бы присесть.

— Вы специалист по производственным конфликтам? — спросил я.

Он умоляюще взмахнул рукой:

— Я не специалист, лейтенант. Да и кто специалист в наши времена? Но за последние несколько лет приобрел некоторый опыт. Всегда есть две стороны, и если одна настаивает на применении силы, а другая отмалчивается — это обычно воспринимается как проявление слабости.

— А когда обе решат применить силу, одна из них обязательно получит свое, — добавил я.

Он пожал плечами: