Марио Пьюзо - Крестный отец

— Эй, человек, не твое дело.

Напарник Нери пробормотал, что пусть черные режут друг друга сколько им угодно, но Нери потащил Бэйнса в участок. Назавтра Бэйнса освободили под залог.

Нери никогда не любил негров, и работа в Гарлеме не изменила его отношения к ним. Все они наркоманы, алкоголики, и заставляют своих женщин работать и торговать своим телом. Вид порезанной бритвой девочки вызвал у него тошноту. Нери решил не вести на этот раз Бэйнса в полицию.

Но в комнате были уже свидетели: соседи Бэйнса и напарник Нери по патрулю.

— Брось нож, ты арестован! — крикнул Нери Бэйнсу.

Бэйнс засмеялся.

— Человек, без пистолета ты меня не арестуешь, — сказал он и приподнял нож. — А может быть, ты хочешь отведать это?

Нери рванулся к нему с такой быстротой, что его напарник не успел даже вытащить пистолет. Негр размахнулся ножом, но удивительно быстрая реакция позволила Нери схватить его за руку. Фонарь, проделав в воздухе дугу, ударил Бэйнса по темени, и тот, смешно подкосив ноги, рухнул на пол. Теперь он был совершенно беспомощен. Нож валялся в дальнем углу комнаты. Поэтому второй удар, как было доказано экспертизой и показаниями свидетелей, был неоправдан. Нери с такой силой ударил Бэйнса по макушке, что стекло фонаря разлетелось на мелкие кусочки, а корпус и лампочка оказались в противоположных углах комнаты. Перепуганный сосед Бэйнса, который впоследствии дал показания против Нери, сказал:

— Эй, человек, у этого черного железная голова.

Но голова Бэйнса оказалась не такой уж прочной. У него был раздроблен череп и спустя два часа, Бэйнс умер в гарлемской больнице.

Альберт Нери был единственным, кого удивило предъявленное ему обвинение в превышении полномочий. Его сняли с работы и передали дело в суд, где признали виновным и приговорили к десяти годам тюрьмы. Он возмущался обществом, которому на все наплевать. Он смеют судить его как преступника! Они посылают его в тюрьму за убийство какого-то животного! А зарезанные женщина и девочка их совсем не волнуют? Тюрьмы он не боялся. Он полагал, что, учитывая его работу в полиции и характер совершенного им преступления, относится к нему будут хорошо. Несколько бывших друзей — полицейских обещали позаботиться о том, чтобы он содержался в сносных условиях. Только отец его жены, хитрый итальянец, владевший рыбным рядом в Бронксе, сразу понял, что у человека, подобного Нери, мало шансов выйти живым из тюрьмы. Его может убить сосед по камере; или раньше или позже он сам убьет одного из соседей. Испытывая чувство вины, за глупый поступок дочери, тесть Нери воспользовался своими связями с семейством Корлеоне (он платил «налог за защиту» одному из представителей семейства и поставлял семейству Корлеоне — в виде подарка, разумеется, — лучшую в городе рыбу) и попросил его вмешаться.

Семейство Корлеоне знало о существовании Альберта Нери. Он считался неподкупным полицейским, человеком, способным нагнать страх, благодаря своей незаурядной личности, и им не следовало пренебрегать. Семейство Корлеоне всегда было заинтересовано в таких людях. Тому факту, что он полицейский, не придавалось особого значения.

Пит Клеменца первым обратил внимание Тома Хагена на дело Нери. Хаген перелистывал копию судебного разбирательства и слушал Клеменца.

— Может быть, мы имеем тут дело с еще одним Лукой Брази, — сказал он.

Клеменца убежденно кивнул головой. На его лице не было и следа былого добродушия.

— Я тоже об этом подумал, — сказал он. — Майка это должно заинтересовать.

Короче, через некоторое время, Нери был освобожден.

Он не был дураком, а его тесть — чувствительной фиалкой. Альберт рассчитался с тестем за услугу, дав согласие на развод с Ритой. После этого он отправился в Лонг-Бич поблагодарить своих благодетелей. Все было готово к встрече. Майкл принял его в библиотеке.

Нери официальным тоном поблагодарил за помощь и очень удивился теплоте, с которой принял Майкл его благодарность.

— К дьяволу, не мог же я допустить, чтобы так напакостили сицилийцу, — сказал Майкл. — Они должны были дать тебе медаль. Но этих проклятых политиканов ничто не волнует. Слушай, не проверь я всего этого и не обнаружь, что тебя жестоко обидели, я никогда не вошел бы в картину. Один из моих людей беседовал с твоей сестрой, и она рассказала, как ты всегда заботился о ней и ее мальчике, как воспитывал его и не давал сойти с пути. А это, согласись, большая редкость.

Майкл тактично обошел тот факт, что от Нери ушла жена. Они беседовали не менее часа. Нери всегда был неразговорчив, но перед Майклом он раскрыл душу.

— Не имело смысла вытаскивать тебя из тюрьмы и оставлять с высунутым языком, — сказал наконец Майкл. — Я могу подыскать тебе работу. С твоим опытом ты мог бы взяться, например, за обеспечение безопасности в моей гостинице в Лас-Вегасе. Но если хочешь открыть свое дело, я скажу банкам одно слово, и ты получишь заем.

Нери был растерян и не знал, как благодарить. От предложений Майкла он отказался и добавил:

— Теперь я должен находиться под постоянным наблюдением полиции.

— Это все глупости, — оживился Майкл. — Я все улажу. А чтобы банки не были слишком придирчивы, устрою пропажу желтого листа.

Желтый лист — это полицейский рапорт о совершенном преступлении. Судья изучает этот лист перед вынесением приговора. Нери достаточно долго прослужил в полиции и знал, что многие гангстеры отделывались легкими наказаниями, благодаря чистому желтому листу, положенному секретариатом (после получения взятки, разумеется) на стол судьи. Поэтому предложение Майкла его не слишком удивило. Его удивила готовность Майкла оказать ему такую услугу.

— Если я буду нуждаться в помощи, я свяжусь с тобой, — сказал Нери.

— Хорошо, хорошо, — сказал Майкл. — Он посмотрел на часы, и Нери показалось, что он понял намек. Он встал, чтобы уйти, но слова Майкла снова заставили его удивиться.

— Обед, — сказал Майкл. — Пойдем, пообедаешь вместе с нами. Отец сказал, что хотел бы встретиться с тобой. Мать нажарила, наверно, перец и колбасу с яичницей. Настоящая сицилийская еда.

Это был самый прекрасный день, проведенный Альбертом Нери со времен детства. Дон Корлеоне был очень любезен и страшно обрадовался, узнав, что Нери родился в соседней с Корлеоне деревне. Беседа протекала в очень приятной обстановке. Еда была вкусной, вино — красным и крепким. В голове Нери мелькнула мысль, что вот и он, наконец, попал в среду своих людей. Он прекрасно сознавал, что является лишь случайным гостем, но понимал также, что при желании может занять прочное место и жить счастливо в этом мире.

Майкл и дон проводили его к машине. Дон пожал ему руку и сказал:

— Ты хороший парень. Сына Майкла я обучил управлению делом по импорту оливкового масла. Сам я старею и собираюсь отойти от дел. И вот он пришел ко мне и сказал, что хочет помочь тебе. Я сказал, что он должен заниматься только учебой, но он не оставлял меня в покое. Он сказал: «Вот хороший сицилийский парень, а эти выродки обижают его». Он так надоедал мне с этим, что я решил просмотреть дело. Я рассказываю тебе это для того, чтобы ты знал: он был прав. Теперь, встретив тебя, я не жалею о потраченном времени. Поэтому, если мы будем в состоянии сделать еще что-нибудь для тебя, ты только попроси. Понял? Мы всегда к твоим услугам. (Вспоминая слова дона, Нери умолял бога продлить дни этого человека).

Три дня ушло у Нери на размышления. Он понял, что за ним ухаживают, но понял и другое. Семейство Корлеоне одобрило его поступок, который общество осудило и за который жестоко наказало его, и он понял, что только в мире Корлеоне может быть счастлив.

Он пришел к Майклу и положил карты на стол. В Вегасе он не хочет работать, но готов получить должность в самом Нью-Йорке. Он недвусмысленно заявил о своей преданности семейству. Его слова тронули Майкла, и Нери увидел это. Все было улажено. Но Майкл настоял на том, что Нери должен вначале взять отпуск и провести его в гостинице семейства в Майами, за счет семейства, разумеется.

Во время этого отпуска Нери впервые почувствовал вкус к жизни. Работники гостиницы, узнавая его, говорили: «А, ты друг Майкла Корлеоне», и обслуживали его с особым вниманием и почтением. Он получил не какой-нибудь жалкий номер, из тех, что дают бедным родственникам, а один из самых роскошных. Администратор ночного клуба положил ему в кровать несколько красивых девушек, и в Нью-Йорк Нери вернулся с совершенно другими представлениями о жизни.

Его присоединили к региме Клеменца, и этот мастер по отбору кадров осторожно, но тщательно проверил его. Ведь когда-то Нери был полицейским, но природная жестокость быстро уничтожила в Нери полицейский дух, и менее, чем через год, он «сделал кости». Теперь пути назад на было.

Клеменца пел ему дифирамбы. Нери — чудо природы. Новый Лука Брази. Он будет лучше Луки. И это он, Клеменца, открыл Нери. Нери обладал колоссальной физической силой. Со своей реакцией он вполне мог стать новым Джо димаДжо. (Джо димаДжо — знаменитый игрок в бейсбол). Клеменца понимал, что не ему отдавать приказы Нери. Нери подчинялся непосредственно Майклу и изоляционным слоем между ними служил сам Том Хаген. Он получал «особую зарплату», но у него не было побочного дохода от игр или шантажа. Ясно было, что он испытывает огромное уважение к Майклу, и однажды Хаген в шутку сказал: