Андрей Щупов - Мы из спецназа. Дикие

- Ну что, будем продолжать или просить пощады?

- Гадина!… - Мариночка сделала попытку привстать, но живот тотчас скрутило злой судорогой, дыхание перехватило, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Поражение было очевидным, и, надрывно зарыдав, девушка повалилась лицом в траву. Собственно, на этом «дуэль» и завершилась. Единственное, что оставалось победительнице, это придумать, каким именно способом добить соперницу. Пожалуй, ей ничего не стоило треснуть побежденную по затылку, а после и зарыть где-нибудь здесь же. Однако добивать Мариночку соперница не спешила. Наклонившись, она подняла с земли пистолет, с интересом покрутив в руках, сунула оружие за пояс.

- Хорошая погремушка! Дорогая, наверное?

- Не твое дело, тварь!

- Как это не мое? Ты ведь не почесать, - ты шлепнуть меня хотела. Как раз из этой самой пукалки. Стало быть, не я тварь, - ты, милая. И не сверкай глазами, не прожжешь!

- Сука!

- От суки слышу, - Маргарита спокойно усмехнулась. - Ну, так что? Действительно хотела меня убить?

- А ты? - крикнула Мариночка. - Ты разве не хотела?

- Ну, я, положим, не такая кровожадная. - Марго пожала плечиками. - Поучила бы маленько - и лады.

«Лады» тоже было словечком Стаса, и оттого Мариночка зарыдала еще громче. Плача, принялась молотить кулаками по земле. Ей хотелось ругаться и изрыгать проклятия, но рыдания не позволяли членораздельно выговаривать слова.

- Послушай, подруга, - Маргарита присела рядом на корточки, положила ладонь на плечо соперницы. - А ты ведь точно психованная. И убить меня действительно могла.

- И убила бы! - фальцетом выкрикнула Мариночка.

- Уж само собой. Все мы, бабы, такие… - Марго чуть помолчала. - Только стоит ли он того? Сама подумай.

- Стоит! - с ненавистью взвизгнула Мариночка. Успокаиваться она не собиралась. - Тысячу раз стоит, лахудра ржавая!

- Ишь ты! - Маргарита покачала головой, едва заметно улыбнулась. - А ругаешься ты звонко. Сразу видать блатную породу. Лаешься не хуже депутатов.

- Да пошла ты, сука рваная!

- Я-то пойду, только и тебе от Стасика придется отступиться.

- А вот хренушки, не дождешься! И тебя рано или поздно достану! Не сейчас, так потом когда-нибудь. Так что хочешь жить, лучше пристрели сразу!

- Ох, и грозно поешь! Даже жуть пробирает, - Маргарита задумчиво взглянула на свои руки, чуть подкрутила на безымянном пальце колечко с простеньким камушком. - Что ж, выходит, плохо наше дело.

- Почему это - наше?

- Да потому, подруженька, что ты тоже запала на Зимина по-настоящему. Уж я-то знаю, что это такое. И ты, и Зинка, и Наталья - все мы точно мухи на одной липучке. Разок подсели - и кранты.

И так она странно это произнесла, с такой неприкрытой тоской, что вся злость Мариночки разом пошла на спад - все равно как пар из открытой кастрюльки. Даже боль в животе начала утихать.

- Ну? - она шмыгнула носом и, подняв голову, уставилась на Марго. - И как же нам теперь быть? Может, мне денег вам дать?

- А много можешь дать?

- Не знаю… - Мариночка утерла лицо ладонью, подтянув под себя ноги, уселась на земле. - Тысяч десять могла бы. А может, и двадцать.

- Долларов или евро?

- Это уж как захочешь. Только ведь не захочешь, верно?

- Верно, не захочу. - Марго вздохнула. - Вот и получается у нас полный тупик.

Заметно полинявшая бизнес-леди осторожно ощупала ноющие ребра, снова шмыгнув, неожиданно призналась:

- А я ведь действительно могла тебя шлепнуть. Не планировала, но могла.

- Верю. - Марго качнула головой. - Я ж говорю - психованная.

- А сама-то!… Где драться так научилась?

- Да есть тут один бойцовский клуб. Стасик в свое время пристроил. Там и карате, и айкидо - все в куче преподают. Так что успела кое-что усвоить.

Мариночка свирепо растерла лицо, невесело хмыкнула.

- А я-то, дура, надеялась одной левой с тобой справиться.

- Одной левой не выйдет, - серьезно возразила Маргарита.

- Это я уже поняла. Тогда что нам делать? Стреляться?

Маргарита пожала плечами.

- А толку? Он же наверняка узнает. И будет только хуже.

Мариночка насуплено глянула в глаза сопернице, неловко отвела взор в сторону. Уловив напряженным слухом шум воды, достала из кармана зеркальце. Осмотрев себя, нахмурилась. Выглядела она сущей ведьмой. Помада, земля, слезы и тушь - все размазалось по лицу, образовав жутковатую маску. Еще и кровь на губах. Само собой, не чужая, - своя.

- Ну вот, еще и губы разбила.

- Уж извини…

Мариночка поднялась на ноги, неожиданно для себя предложила:

- Тут где-то рядом вода журчит. Может, сходим искупаемся? Терпеть не могу грязи на лице.

- Ты не утопить ли меня часом собираешься?

- А ты что, плавать не умеешь?

- Представь себе, не умею.

- Жаль, не знала об этом раньше. - Мариночка криво улыбнулась. - Тогда предложила бы тебе встретиться где-нибудь на воде.

Маргарита пригляделась к ней внимательнее.

- Ладно, пошли. Ополоснуться нам, действительно, не мешает. Вода, говорят, злобу смывает, не только грязь.

Мариночка сипло рассмеялась.

- Тогда нам долго придется отмываться. Злости у нас явно побольше, чем грязи…

- А почему ты не носишь кольцо? Ведь даже не собираешься, верно? - глаза Дианы полыхали гневом. Сейчас более, чем когда-либо, она напоминала воительницу из племени амазонок. - Хочешь, чтобы все считали тебя свободным?

- Ты же знаешь, я не люблю кольца. - Дмитрий Харитонов мучительно поморщился. - Железо на теле всегда неприятно…

- Железо?!

- Ну, золото, какая разница. Я ведь мужик, а у нас отношение к золоту иное. И потом - какая разница, где оно будет находиться - в вазе или на пальце?

- Для тебя, может, и нет разницы, а для меня есть! - Диана сердито тряхнула головой, отчего пряди ее буйных волос вольным шатром рассыпались по плечам. - Ты всегда относился к этому несерьезно! У нас даже свадьбы с тобой не было! Ни подвенечного платья, ни выкупа, ничего! Женились, словно в подполье каком, чаю попили на кухне - и все.

- Не забывай, чай был с тортом. И потом к нам заходили мои друзья…

- Нужны мне твои друзья! - голос Дианы сорвался. - У других подвенечные платья, машины с разноцветными шарами, застолье, а у нас что? Работа и еще раз работа, черт бы ее побрал!

- Только давай не будем трогать мою работу…

- Почему это не будем? Нет уж, давай поговорим и о работе! Это ведь не кому-нибудь, - мне приходится ждать тебя круглые сутки, по десять раз разогревать ужин. И никогда наперед не скажешь - придешь ты живым или позвонишь из больницы.

- Успокойся, может статься - одним прекрасным вечером я вовсе не вернусь. - Дмитрий тоже начинал заводиться.

- И пожалуйста! Так оно, может, будет и лучше! - Диана фыркнула. - Хоть какая-то определенность!

- Спасибо на добром слове.

- А ты чего ждал? - в один миг Диана стала похожей на взвившуюся кобру - такая же гибкая, с капюшоном огненно-черных волос, готовая испепелить сверкающим взором. - Он, оказывается, даже дня моего рождения не помнит, а еще хочет преданности! Хочет, чтобы плакали над его боевыми ранами!

Дмитрий стиснул зубы. Диана явно шла на скандал. Верная любовница в прошлом и свежеиспеченная супруга в настоящем, она нервно тискала пальцами скатерть и дышала точно боксер между раундами. Удивительно, но с узакониванием отношений жить стало неизмеримо сложнее. Вероятно, ощутив вкус новой жизни, Диана иначе взглянула на Дмитрия, на его материальное положение, на собственный семейный статус. Возможно, задумалась о будущем, о своих стремительно убегающих годах, о детях, которых до сих пор не было. А может, просто выдался не самый удачный денек. Словом, женушке попала вожжа под хвост, как это и бывает со многими впервые выскочившими замуж. Ссоры еще не превратились в обыкновение, однако что-то у них, безусловно, разладилось. Во всяком случае, если раньше Харитонов чувствовал себя дома маршалом, то теперь его упорно пытались низвести до уровня послушного сержанта. И все бы ничего, но сержантом он быть не желал, а точнее - не привык. Он любил свою работу и как никогда остро чувствовал ответственность за своих ребят. Они были не просто служащими «Кандагара», - они оставались его боевыми товарищами. И ровным счетом ничего не значило, что их жаркое прошлое, их совместный Афганистан остался далеко позади. Они и сейчас рисковали жизнями. Частенько случалась так, что сослуживцам приходилось двигаться по краю пропасти, нырять навстречу ножам и пулям, а потому оставаться просто администратором Харитонов не мог. Между тем, Диана желала обыденной жизни и нормального человеческого покоя. Кроме того, в зону его постоянной ответственности она твердо намеревалась прописать и себя, а с этим у него тоже получалось неважно. Он забывал заглядывать в продуктовые магазины, не покупал стирального порошка с мылом, а не далее, как вчера, умудрился забыть о дне рождения супруги. В результате не купил ни торта, ни цветов, даже не поздравил обязательным поцелуем в щечку. Разумеется, она восприняла это как оскорбление. Собравшись с терпением, выдерживала в злом молчании какое-то время и только сегодня, когда он попытался расспросить, в чем дело, разом обрушила на его голову все скопившееся на душе. И по всему было видно, что свои обиды она вынашивала слишком долго, - пружина развернулась излишне сильно, разговор стремительно перерос в ссору.