Виктория Платова - Танец Лакшми

Думать в дороге Ларе было совершенно некогда. До Москвы ее соседями оказались развеселые студенты, которые потешали Лару все время, пока поезд преодолевал расстояние между двумя столицами, затем ей пришлось почти девять часов дожидаться в Москве поезда, идущего в Поволжье. Но об этом заранее позаботился отец. Для Лары был забронирован номер в недорогой, но приличной гостинице.

Ей как-то и в голову не приходило, что в столице могут появиться вот такие гостиницы, похожие на маленькие уютные пансионаты, уместные разве где-нибудь в Швейцарии. Но Лара была довольна. Довольна отсутствием суеты, шума, предупредительностью персонала. Дорога не показалась ей уж такой утомительной.

Но в поезде, идущем в провинцию, оказалось на редкость шумно. Несколько купе было забито цыганскими семьями, а может, и одним цыганским табором, которым руководил громогласный высокий цыган с роскошным чубом, чуть тронутым сединой. Мужчины помоложе все больше помалкивали, зато цыганки и дети голосили как оглашенные.

Ларе повезло. Вместе с ней в купе оказался дядька угрюмого вида — не то бурильщик, не то вахтовик, возвращавшийся домой, молодая женщина с пятилетней девочкой, едущая погостить к матери, и больная старушка, которая, напротив, возвращалась из гостей. Угрюмый дядька большую часть пути спал, не обращая внимания ни на капризное хныканье девочки, ни на постоянное бормотание старушки, рассказывающей разные страсти. Но когда цыгане сунулись к ним в купе, быстро их отшил, вызвав начальника поезда.

После того как вагон посетил начальник поезда с целью проверки порядка, цыгане притихли и молчком обегали злополучное купе.

Но немудреным происшествиям пришел конец, и Лара добралась до Пензы. Она крутила головой, пытаясь в вокзальной толпе отыскать Варвару или Настю, но вместо них к ней подскочил рыжеватый парень, беспрерывно поправляющий очки на носу.

— Вы Лариса? — осведомился он деловито.

— Да, — она с удивлением смотрела на незнакомца.

— А я вас сразу узнал, — заявил он, — да вы не пугайтесь, я вас на фотографии видел. Меня Настена послала вас встречать.

Лара покорно кивнула, отдавая парню свою дорожную сумку, и последовала за ним.

Парень оказался Никитой — мужем Насти, которого в спешном порядке отправили на вокзал встречать родственницу. Варвара Михайловна дома готовила ужин, чтобы подобающим образом встретить Лару. Настя должна была вернуться с работы и помочь матери, а его вот послали на вокзал. Все это Никита выложил, пока они пробирались сквозь толпу и разыскивали средство передвижения, которое Никита предварительно поставил подальше. Средство передвижения оказалось неказистым «жигуленком» ярко-желтого цвета с внушительной коричневой блямбой на правой передней дверце. По словам Никиты, он полгода назад неудачно «зацепился». Дорога заняла пятнадцать минут, и за это время Лара не успела узнать ничего нового у своего вновь приобретенного родственника. Это не слишком ее расстроило, потому что Настя, в отличие от своей матери, обладала хорошо подвешенным языком.

Встретили Лару родственнички-провинциалы, как и подобает. Тетка Варвара держалась, как обычно, сухо и строго. Никита бойко затащил сумку и умчался куда-то по распоряжению жены. Настя хоть и была немного моложе Лары, но выглядела лет на пять старше. Обняла ее, немного всплакнула и повела показывать квартиру. Под ногами путалась шумная малышня. Старшему было шесть, младшему — три, и неизвестно, кто из них больше шумел. Не выдержав, Настя схватила полотенце, и вмиг в доме воцарилась относительная тишина, потому что старший и младший, одинаково почесывая попы, поплелись куда-то в угол.

Настя успела объяснить Ларе, что ее мать, Варвара, после того, как она, Настя, вышла замуж, вернулась в дом своей матери, Пелагеи, и живет теперь там, а они с Никитой и малышами теперь хозяйничают в городской квартире.

— Мало кому так везет, — убеждала Настя, — другие вон по несколько семей ютятся в одной квартире, а мы здесь одни. Красота! Да еще летом детей отправляем к бабушке в деревню, чтобы в городе пыль не глотали. Помнишь ведь, как там хорошо?

Лара помнила. Ей доводилось бывать раньше с отцом в доме его тетки Пелагеи Власьевны. Старушка тогда еще была жива, а Лара — не старше Настиных малышей. Варвара, дочь Пелагеи, в это время жила в городе. Зарабатывала себе квартиру. Заработала, но с мужем не ужилась, развелась и воспитывала дочь Настю одна. Пелагея Власьевна несколько лет назад умерла, а Настя задумала выйти замуж. Варвара решила вернуться в отчий дом, а дочери с зятем оставить квартиру. Все остались довольны.

Лара понимала, что суровая, немногословная Варвара Михайловна вряд ли стала бы терпеть шум, гам у себя в доме. А покладистой Насте пришлось бы очень несладко. Но от Лары все эти проблемы были далеки, как Северный полюс. Ее семья давно жила в Петербурге, отец занимался солидным бизнесом. Мать была модным дизайнером. Для Лары проблема жилья никогда остро не стояла. На восемнадцатилетие отец торжественно преподнес ей ключи от новой трехкомнатной квартиры в хорошем районе, где она могла жить как ей заблагорассудится.

Малыши снова расшумелись, пытаясь обратить на себя внимание незнакомой тети, но появившаяся из кухни Варвара Михайловна цыкнула на них, и пацанята разом стихли. Лару усадили за стол и сами чинно уселись вокруг.

Провинция как провинция. Деликатесов нет, зато остальная еда сытная и обильная. Лара даже умилилась, вспомнив о простой деревенской еде, что пробовала однажды, когда гостила в Живице и бабка Крона угощала их деревенскими разносолами. С расспросами к Ларе не лезли, видно, отец действительно сделал все что нужно, а под строгим взглядом тетки Варвары задавать вопросы опасались. Говорили о пустяках, спрашивали о работе, жизни в столице, ценах, знаменитостях. Мальчишки быстро расправились с едой, подхватили по куску сладкого пирога и отправились восвояси продолжать свою игру. Взрослые остались одни, но разговор не клеился.

— Пора, — решила Варвара Михайловна, — а то потом не доберешься.

Настя торопливо закивала, засуетилась, засобиралась.

— Я отвезу, — попытался вмешаться Никита, который весь ужин помалкивал, изредка вставляя фразу-другую.

— Тебе завтра на работу, — прервала теща, — нечего нас развозить, не бояре, сами доберемся.

Проворная Настя быстро успела собрать им сумку «на дорожку», и уже через каких-то полчаса Лара и Варвара Михайловна прощались с ними на маленьком вокзальчике пригородных поездов.

— К нам, к нам наведывайтесь почаще, — повторяла Настя, — можем сходить куда-нибудь развлечься или на турбазу съездить. У нас тут места замечательные, или можно в музей Лермонтова…

Лара молчала, а Варвара Михайловна тоже не докучала ей вопросами. Уже темнело, и на западе гасли последние оранжевые всполохи, когда они подходили к дому Пелагеи Власьевны, где обитала теперь Варвара. Лара зашла в калитку, защелкнулась старенькая щеколда, и словно вокруг ожили картины детства.

Они сидели на веранде, освещенной тусклой лампой под старым, треснувшим абажуром и пили чай со сладким клубничным вареньем. Тетка достала куски пирога, что успела насовать им Настена, вынула из буфета бублики, засохшие шоколадные конфеты и окаменевшие остатки шербета. Но Лара не привередничала, настолько ей нравилось все вокруг. И темный сад за окнами веранды, и тусклое освещение, и позднее чаепитие. А еще ее покорила тишина. Ни шума машин, ни любого гула, лишь изредка слышался гудок электрички, подходящей к станции.

Варвара Михайловна отвела Лару в боковую комнатку, небольшую, но уютную, выходящую окнами в сад. Ветви яблонь царапали легонько по стеклу, а под окном шебуршились кусты малины. Лара долго лежала, прислушиваясь к шорохам, но они не пугали ее. Напротив, на душе было легко и спокойно.

Лара уснула. Ей снилась большая река с серой водой, по которой она плыла днем. И непонятно было, то ли тусклый день, то ли солнечный. Лара сидела на плоту, поджав ноги, а рядом лицом вниз лежал мужчина, обнаженный по пояс. Лара водила рукой по его спине, ощущая пальцами теплую кожу. Она не видела его лица, но знала, что это ее мужчина. И никогда не было ей так хорошо и спокойно. «Крон», — позвала Лара, легонько притрагиваясь пальчиками к его шее. Тогда мужчина приподнялся, сел и повернулся к ней. Но был это не ее приятель Сергей Кронецкий, а друг Виталия, который принес ей страшную новость, Максим.

Лара проснулась и долго лежала, вспоминая свой сон. Затем потянулась, встала и решила выбросить все дурные мысли из головы. Отдыхать в этой тихой благодати так отдыхать, а скучать — так скучать.

Дни тянулись один за другим. Лара приходила в себя. По выходным приезжала Настена со своим семейством, и старый дом наполнялся беготней и шумом. Но Ларе было весело. Всей компанией они грузились в старенькие «Жигули» и ехали на речку, где Никита знал хорошее местечко, не слишком глубокое, с песчаным дном, там можно было отлично искупаться. Никита возился с малышами, Лара с Настей лежали на пригорочке, лениво пересмеиваясь. Иногда с ними выбиралась и Варвара Михайловна.