Татьяна Полякова - Последняя любовь Самурая

А еще было чувство, что меня облапошили. Да-да. И не спасало даже то, что, по большому счету, облапошенным оказался сам Вадим. Интересно, как бы он отнесся к тому факту, что я практически с самого начала знала, кто он на самом деле. Ассоль, которая с любопытством наблюдала, как кто-то спешно кроит парусину, перекрашивая ее в алый цвет. Дела…

Мысль о том, что мы с Вадимом шулеры, оказавшиеся случайно за одним карточным столом, как ни странно, примирила меня с действительностью. И я начала слабо улыбаться, оглядываясь. Вадим провел меня в комнату, где был накрыт стол, горели свечи и полыхал огонь в камине, а также работал кондиционер, потому что до осени было далеко и жара стояла страшная.

Мы выпили шампанского, и я решила, что, если влезла в дерьмо, стоит, по крайней мере, сохранять лицо.

Я не могла обвинить Вадима в обмане, раз сама его обманывала. Он, кстати, не считал то, что сделал, обманом, искренне веря, что сказка про Золушку – самое любимое произведение всех глупых девок на свете. Только моя сказка была какой-то неправильной, хотя на то она и сказка, чтобы разительно отличаться от действительности.

– Ты такая грустная, такая молчаливая, – взяв меня за руку, прошептал он, а я ответила:

– Я просто была не готова к этому, и теперь… теперь я даже не представляю, как мы будем здесь жить.

– Счастливо, – заверил он и потянул меня в спальню, которая была по соседству.

Несмотря на его старания, счастья не получилось, хотя, по большому счету, к Вадиму у меня претензий нет. Он не был мне противен, и заниматься с ним сексом оказалось приятно, что отнюдь не примирило меня с действительностью. Пару дней я бродила по дому как сомнамбула. Он относился к моему состоянию с пониманием: надо дать мне время привыкнуть к новому положению. Потом навалилась тоска. Делать здесь мне было нечего. В доме была приходящая уборщица, и развлекать себя мытьем полов не требовалось. Я вооружилась поваренной книгой и начала готовить изысканные блюда, а также возиться с цветочками в саду. Вадим одобрил мои начинания, радуясь, что я нашла себе занятие по душе. Сам он уезжал в девять утра и возвращался не ранее восьми, и это было хорошо. А я встречалась со своими однокурсницами и врала, будто живу у тетки, помалкивая о замужестве, подозревая, что, расскажи я о нем, сразу стану в их глазах предметом тихой зависти и мечтаний, а я-то уже хорошо знала: все эти сказки о Золушке… бред, одним словом, но об этом лучше не распространяться, чтобы не прослыть сумасшедшей.

Каждый день я получала от мужа по пятьсот рублей на карманные расходы и уже через две недели смогла отправить тетке перевод, радуясь, что хоть ей будет какая-то польза от моего замужества. На мое предложение навестить тетку Вадим охотно согласился.

– Только, знаешь, не рассказывай ей ничего. И приглашать ее к нам не надо. Если честно, мне эти родственники… я к своей матери езжу раз в год, и то будто на каторгу. Там сестрица с пьяницей-мужем, я только и слышу: Вадим, помоги Валеньке, надо племянницу пристроить, то, се… У нас своя семья, а родственники… лучше бы их и не было вовсе.

В общем, тете Любе я рассказывала о нашей жизни на съемной квартире, работе Вадима и грядущих перспективах. Тетка радовалась, подруги пребывали в обалдении, в основном потому, что не могли понять, чего мне еще надо для полного счастья! В конце концов, и я задалась этим вопросом, вспомнила, что никогда не могла влюбиться по-настоящему ни в одного мужика, и решила – я просто на это не способна. Следовательно, мне очень даже повезло: у меня есть муж, неплохой человек, который прекрасно ко мне относится.

В этом месте моих размышлений у меня, как правило, сводило челюсть, но я брала себя в руки.

Пришел сентябрь, и жить стало веселее, с утра я убегала в институт и возвращалась чуть раньше Вадима, чтобы как раз успеть приготовить ужин. Однажды он позвонил мне на мобильный и очень удивился, не застав меня дома.

– Где ты?

– В институте, – ответила я.

– А чего так поздно?

– Вовсе нет. Я работаю до половины шестого.

– Работаешь? – Он вроде растерялся и скороговоркой закончил: – Вечером поговорим.

– Малыш, тебе вовсе не обязательно работать, – задушевно начал он после ужина.

– Должны же у меня быть свои деньги, – пожала я плечами.

– А сколько тебе платят?

– Полторы тысячи.

– В неделю?

– В месяц.

Он закатил глаза.

– Слушай, мой годовой доход исчисляется числом с шестью нулями, в долларах, разумеется. На кой черт тебе эти полторы тысячи?

– Не могу же я просить у тебя деньги на всякие мелочи?

– Я же даю тебе по пятьсот рублей в день. Если мало, скажи: я буду давать тебе больше. Кстати, а на что ты их тратишь?

– Тетке отправляю. Она же все свои деньги на свадьбу потратила.

– Да, – нахмурился Вадим. – Как-то неправильно мы живем, я вот даже не знал, что ты работаешь, и тетка… Слушай, а одежда у тебя есть? – неожиданно спросил он.

– Конечно, – удивилась я.

– Да? – Он вроде бы усомнился.

– И куртка есть, и кроссовки.

– Ангелина Сергеевна мне что-то такое говорила… – Ангелина Сергеевна – это наша домработница. – Завтра в три я заеду за тобой в институт, пройдемся по магазинам.

– Да у меня все есть, – испугалась я.

Мне не хотелось ехать с ним в магазины и уж совсем не хотелось, чтобы он появился возле института на своей роскошной тачке, я-то всегда добиралась до места учебы троллейбусом. Но он остался глух к моим словам, правда, мне удалось договориться о встрече на остановке, и после занятий, с трудом отделавшись от девчонок, я ждала его там.

Поход в магазин удовольствия мне не доставил. То, что нравилось Вадиму, совершенно не нравилось мне, и наоборот. Когда он вознамерился купить мне норковую шубу, я долго отнекивалась, а в заключение разревелась от отчаяния – манто нужно мне было так же, как собаке галстук, в студенческой среде шубы не приветствовались, и я испугалась, что попросту растеряю друзей, если начну одеваться так, как хотел мой муж. Сошлись на меховой куртке, и я вздохнула с облегчением.

В дорогущем салоне Вадим сидел в кресле, в окружении лебезящих продавщиц пил кофе и явно воображал себя Ричардом Гиром в фильме «Красотка». Я этот фильм терпеть не могу и, быстро уловив некую схожесть, разозлилась, потому что муж, сам того не желая, заставил меня почувствовать себя продажной девкой. Самое неприятное, что, по большему счету, так оно и было.

В институте очень скоро заметили перемены во мне: в общаге я не жила и компаний сторонилась. Со сменой паспорта я затягивала, как могла, но пришлось-таки его менять. После этого разговоры о тетке не имели смысла, и я созналась, что вышла замуж. Мужская половина нашей тусовки восприняла это с неудовольствием, женщины – с любопытством. Мое нежелание демонстрировать мужа подогревало интерес, а вслед за этим по институту поползли слухи, будто муж у меня страшила и алкоголик, в общем, замуж я вышла крайне неудачно. Недругами это было воспринято с удовлетворением. По ходу выяснилось: многие из них считали, что я слишком задираю нос и алкоголик послан мне за выпендреж. Меня данная версия вполне удовлетворила, это все-таки лучше, чем муж-олигарх, а человек с годовым доходом с шестью нулями иначе моими подругами восприниматься не мог.

В остальном моя жизнь мало чем отличалась от прежней: учеба, работа (я настояла, что до конца учебного года буду работать, так как замену мне найти нелегко), в субботу мы отправлялись к тетке, где нас встречали пирогами и борщом. Вадим мог целыми днями валяться на диване, а я болтала с девчонками на кухне, отпускать меня одну куда-то он не любил. Ни с кем из его родни, друзьями или просто знакомыми я за четыре месяца ни разу не встретилась, если не считать водителя, который был свидетелем на нашей свадьбе. Хотя какие-то люди иногда звонили, и Вадим подолгу с ними разговаривал.

Отсутствие общих друзей меня тоже вполне устраивало, я подозревала, что тем для бесед у нас попросту не будет. Надо признать, в то время я редко задумывалась о своей дальнейшей жизни. Я ждала защиты диплома, а уж потом… что будет потом, виделось неясно. Иногда я принималась мечтать по привычке и ловила себя на мысли, что Вадиму в этих мечтах просто нет места. Порой это беспокоило меня, но чаще я не задумывалась над этим, мечты – это ведь просто мечты. Я начисто забыла, что они иногда имеют свойство сбываться, но результат зачастую далек от ожидаемого.

В конце декабря в нашем доме впервые появились приятели Вадима. Было это так. Вадим позвонил с работы и предупредил, что приедет не один. Я бросилась на кухню, ведь я с детства усвоила, что гостей надо встречать хлебосольно, и к тому моменту, когда в дверь позвонили, стол у меня был накрыт. Я распахнула дверь (по причине позднего времени Ангелина Сергеевна давно отбыла домой) и обнаружила на пороге четверых нетрезвых мужчин, одним из которых был мой муж. Вадим пробормотал что-то вроде: «Малыш, извини, мы немного выпили» – и прошел в холл, его друзья так и остались стоять на пороге с вытянутыми лицами.