Кен Фоллетт - Обратный отсчет

Обернувшись, она увидела, как закрылся багажник ее «корвета» — Тео уже спрятался. Стиснув зубы, Элспет ухватилась за ручку и подняла тяжеленный, словно набитый свинцом, чемодан. Сделала несколько шагов и разжала пальцы. Взяла ношу в другую руку, прошла еще метров десять и снова уронила.

Тем временем полковник Хайд со своей группой направлялся через стоянку к администрации мотеля. Элспет молилась, чтобы он не посмотрел в ее сторону. Правда, в темноте он ее вряд ли узнает, если только не вглядится в лицо.

Поняв, что у нее не хватит сил нести передатчик, она поволокла его по бетонированной площадке, хотя это было опасней, так как шум мог привлечь внимание копов и фэбээровцев.

В конце концов она добралась до своей машины. Когда Элспет открыла багажник, к ней подошел один из полицейских и с приветливой улыбкой спросил:

— Вам помочь, мэм?

Побледневший Тео смотрел на нее испуганными глазами.

— Спасибо, я справлюсь, — сказала она и, подхватив неподъемный чемодан обеими руками, оторвала его от земли и запихнула в багажник. Тео тихо ойкнул от боли — угол чемодана врезался ему в бок. Элспет поспешно захлопнула крышку багажника.

— Уезжаете? — поинтересовался полицейский.

— Да.

Он наклонился и заглянул в салон «корвета», сначала на переднее, потом на заднее сиденье. Не обнаружив ничего подозрительного, выпрямился.

— Счастливого пути. Осторожнее на дороге.

Элспет села за руль и завела мотор.

Полицейский отвел в сторону одну из патрульных машин, освобождая проезд. Элспет неторопливо отъехала от мотеля, но, едва свернув на шоссе, до отказа выжала педаль газа.

01.30.

Поезд медленно отходил от станции Чаттануга. В тесном купе спального вагона Люк снял пиджак и повесил его на вешалку, затем, присев на край полки, начал расшнуровывать ботинки. Вилли сидела на той же полке, поджав под себя ноги, и с любопытством наблюдала за ним. Когда Люк развязал галстук, она сказала:

— Если ты решил устроить стриптиз, то это надо делать позажигательнее.

Люк невесело улыбнулся. Им пришлось довольствоваться одним купе, больше мест попросту не было. Он сгорал от желания заключить Вилли в объятия, но не решался.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О том, что события развиваются чересчур стремительно.

— А семнадцать лет уже ничего не значат?

— Для меня прошло только два дня. Это все, что я помню. И я все еще женат на Элспет.

Вилли, сразу посерьезнев, кивнула:

— Но она столько лет тебя обманывала.

— Мне не нравится, что я как будто ищу оправдания. — Он замолчал, ожидая ответа, потом добавил: — Ты с этим не согласна?

— Нет. Я бы хотела сейчас заняться с тобой любовью, но я тебя знаю. Ты не из тех, кто живет одним днем.

— Это плохо?

Вилли улыбнулась:

— Нет. Я рада, что ты такой. Это делает тебя надежным, как скала. Если б ты был другим, я бы, наверное… — Она не договорила.

— Что ты собиралась сказать?

Она посмотрела ему в глаза:

— Я бы, наверное, не любила тебя так сильно. И так долго. — Ей стало неловко, и, чтобы скрыть смущение, она сказала: — Почему бы тебе не залезть на свою полку и не дать мне наконец возможность разуться.

Люк послушно забрался наверх и лег на бок, подперев голову рукой.

— Потерять память — это все равно что начать жизнь заново, — произнес он, словно размышляя вслух. — Можно пересмотреть любое принятое когда-то решение.

Вилли скинула туфли и встала на пол.

— По-моему, это ужасно, — сказала она, быстрым движением снимая черные эластичные брюки. Перехватив его взгляд, усмехнулась: — Ладно уж, можешь смотреть. — Сунув руки сзади под свитер, она расстегнула бюстгальтер, затем эффектным жестом фокусника выдернула его из правого рукава.

— Браво, — похвалил Люк.

Она посмотрела на него задумчивым взглядом:

— Так что, будем спать?

— Думаю, да.

— Хорошо.

Встав на край полки, она подставила губы для поцелуя. Люк слегка коснулся их своими губами, и она тут же отстранилась.

Он лежал на верхней полке и думал о ней, о том, что она внизу, совсем близко, думал о ее голых ногах и округлостях грудей под мягким свитером из ангоры. С этими мыслями он и уснул.

Ему снился необыкновенно эротичный сон, и пробуждение было медленным, словно он пытался отдалить возвращение в реальный мир с его ракетами и предательством. Рубашка на нем была распахнута и брюки расстегнуты. А Вилли лежала рядом и целовала его.

— Проснулся? — спросила она. — Совершенно не интересно ласкать человека, который дрыхнет и ничего не чувствует.

Рука Люка скользнула вдоль ее тела. Она по-прежнему была в свитере, но ниже пояса на ней ничего не было.

— Я проснулся, — сказал он хриплым со сна голосом. Его руки забрались под свитер, дотронулись до ее грудей.

— Они по тебе соскучились, — прошептала Вилли.

Ему казалось, продолжается снившийся ему сладостный сон. Подрагивающий на стыках вагон, горячие поцелуи любимой женщины, бегущая за окном Америка. Люк обнял Вилли и крепко прижал к себе, чтобы увериться: она — настоящая и все это не игра его воображения. Он поймал себя на мысли, что ему ничего больше не нужно, только лежать вот так, сжимая ее в объятиях. Но желание все-таки взяло верх, накатило мощной волной, которой он не смог воспротивиться.

Когда они наконец насытили свою страсть, Вилли попросила обнять ее покрепче и уткнулась лицом в его шею. Вскоре они уснули, по-прежнему обнимая друг друга.

Предстартовый отсчет дошел до нуля.

В блокгаузе раздается команда: «Запуск!» Один из членов дежурного расчета дергает за металлическое кольцо и поворачивает его. Этим действием запускается ракета. Открываются клапаны топливных баков. Закрывается отверстие, через которое вытекал жидкий кислород, и облако белого дыма вокруг ракеты внезапно исчезает.

Руководитель запуска произносит: «Топливные баки под давлением».

В следующие одиннадцать секунд ничего не происходит.

08.30.

Приземляясь на военно-воздушной базе Патрик, расположенной в нескольких километрах от мыса Канаверал, Энтони уже рисовал в воображении, как прямо на аэродроме его арестовывают агенты ФБР в безукоризненно отглаженных костюмах и до блеска начищенных ботинках, но на летном поле его ждала только Элспет.

У нее был измученный вид. Они прошли к ее «корвету», стоявшему под палящим солнцем. Сев в машину, Энтони спросил:

— Как Тео?…

— Дрожит от страха, но это пройдет.

— Где он?

— В моем номере в мотеле. Останется там до темноты. Но тебя ведь тоже, наверное, разыскивают? Как по-твоему, ЦРУ передаст твои приметы полиции?

— Не думаю. В нашей конторе предпочитают самостоятельно решать внутренние проблемы. Сейчас они полагают, что я стал неуправляемым, и их единственная забота — избавиться от меня, прежде чем я поставлю их в неловкое положение. А когда они выслушают Люка и поймут, что у них работал двойной агент, они тем более постараются замять эту историю.

— Значит, мы все трое по-прежнему в игре. В таком случае у нас остается шанс завершить операцию.

Через двадцать четыре часа все закончится, подумал Энтони. Они нанесут противнику сокрушительный удар в борьбе за дело, которому посвятили свою жизнь.

Элспет оторвала взгляд от дороги и посмотрела на него:

— Какие у тебя дальнейшие планы?

— Отправлюсь в Москву. У меня есть все необходимое: паспорта, деньги, маскировка.

Энтони был майором КГБ. Элспет стала агентом Москвы еще раньше, чем он, — она-то и завербовала Энтони — и имела звание полковника.

— Думаю, мне предложат стать кем-то вроде консультанта, — продолжал Энтони. — В конце концов, вряд ли у них есть человек, который знает про ЦРУ больше меня.

— И тебя ничто не пугает?

— Конечно, пугает. Поначалу мне будет одиноко: ни друзей, ни семьи, и к тому же я не говорю по-русски. Но, может, я еще женюсь и нарожаю целый выводок маленьких коммунистов. — Несмотря на легкомысленный тон, в его голосе слышалась тревога. — Я уже давно решил пожертвовать личной жизнью ради того, что считаю более важным.

— В свое время я сделала такой же выбор, и все равно от одной мысли о необходимости перебраться в Россию мне бы стало страшно.

— Тебе это не грозит.

— Пока нет. Москва хочет, чтобы я во что бы то ни стало продолжала работать здесь.

Последние четыре года для советских ученых не существовало тайн в американской космической программе. К ним поступали все важнейшие доклады, все результаты испытаний, все чертежи. И обеспечивала их этими материалами Элспет.

Энтони знал: ради успеха в работе ей пришлось многим пожертвовать. Элспет вышла замуж за Люка, чтобы было легче добывать информацию для советской разведки, при этом она его по-настоящему любила и страдала оттого, что предает его. Но наградой ей была победа русских в космической гонке, которая сегодня будет еще раз подтверждена. Если сегодня ночью они осуществят свой план, значит, все ее жертвы были не напрасны.