Чингиз Абдуллаев - Правило профессионалов

Вдоволь побродив по городу, он поймал вечером такси и поехал в отель «Аль-Рашид», расположенный в западной части города. Один из лучших отелей иракской столицы «Аль-Рашид» имел своеобразную визитную карточку, делавшую его не похожим ни на один другой отель в мире.

Это был огромный мозаичный портрет Джорджа Буша, бывшего Президента Соединенных Штатов, выложенный на полу, перед входом в гостиницу. Чтобы открылись автоматические двери, нужно было пройти по лицу американского Президента, оскалившегося в ужасной улыбке. Внизу стояла подпись: «Буш — убийца».

Разумеется, в этой гостинице не останавливались европейские и американские редкие визитеры, предпочитая не топтать лик бывшего Президента США. Приезжавшие арабы, наоборот, делали это с большим удовольствием, находя в этом своеобразное проявление патриотических чувств. «Дронго» не сумел проскользнуть в открывшуюся за одним из гостей дверь и ему пришлось невольно потоптать лицо Буша, не сделавшего ему ничего плохого. Дверь открылась, и он благополучно попал в отель.

В огромном холле отеля повсюду были расположены небольшие магазинчики, торгующие предметами старины, поделками, четками из драгоценных и полудрагоценных камней, серебряными изделиями. Он прошел внутрь и свернул направо по коридору ведущему к зимнему саду. В глубине был расположен магазин продавца коврами. За прилавком стояла девушка.

— Добрый день, — осторожно сказал «Дронго», — вы говорите по-английски?

Девушка улыбнулась покачав головой и позвав из глубины какого-то очень пожилого араба, стоявшего в национальном головном уборе.

— Пожалуйста, мистер, — улыбнулся араб, нечетко выговаривая слова на английском.

— Меня прислал Муса, — очень тихо сказал «Дронго», — он говорит, что у вас есть хорошие персидские ковры.

Араб испуганно побледнел, оглянулся.

— Что вам нужно? — быстро спросил он.

— Мне нужен Афиф Заки.

— В каком отеле вы остановились?

— «Аль-Мансур эль Мелиа», — выговорил «Дронго» непривычное название своей гостиницы.

— Он будет у вас завтра утром.

— Мне нужно оружие. Араб покачал головой.

— Это невозможно.

— Тогда хороший нож.

— Сколько угодно. Приезжайте завтра, и я вам подарю.

— Не надо. Лучше продайте. Сколько стоит хороший нож?

— Охотничий очень дорого. Может даже две-три тысячи динаров.

— Это четыре-пять долларов, — подумал «Дронго» с удивлением, — хорошо, — сказал он, — я приеду завтра за ним.

— Не нужно больше сюда приходить. Заки Афиф привезет вам завтра отличный нож. Это будет мой подарок.

— Сколько стоят ваши ковры?

— Смотря какие. Некоторые даже по двадцать тысяч динаров. Сейчас, правда, мало покупателей.

— У вас красивая дочь, — сказал на прощание «Дронго».

Араб испугался еще больше.

— Я всегда делал для вас все, что мог. Никого не выдавал. Просто тогда меня очень сильно били. Не нужно ее трогать, очень прошу вас.

— Я просто восхищался ее красотой. Вы, очевидно, не поняли. А когда вас били?

— Пять лет назад. Тогда меня подозревали, что я иранский шпион. И долго, очень долго били. Тогда я рассказал, что иногда ходил в русское посольство. И меня оставили в покое.

«Пять лет, — подумал „Дронго“. — Конечно, сейчас этот испуганный до смерти тип вне подозрений».

— До свидания, — на девушку он больше не смотрел. «Восток есть Восток, а Запад есть Запад и вместе им никогда не сойтись», вспомнил «Дронго» слова Киплинга. Действительно трудно понять логику восточного человека.

Поймав такси, он поехал в свой отель, расположенный на самом берегу Тигра. В автомобиле не работала ни одна ручка подъема стекла и ехать пришлось в абсолютно загерметизированной машине. Это испытание кончилось у отеля, где «Дронго» протянул сразу двести динаров, радуясь своему освобождению.

За ужином он обратил внимание на пожилого иракского профессора. Тот постоянно суетился, пытаясь оказаться полезным «Дронго», протягивал ему соль, перец, масло, лимонную кислоту, радуясь, что успел первым. Его начала раздражать такая назойливость, пока наконец араб не обратился к нему с каким-то вопросом по-арабски. Тогда окончательно выяснилось, что он перепутал «Дронго» с другим ученым, прибывшим в составе их делегации. Соседи за столиком дружно смеялись над незадачливым иракцем. «Дронго» пытался успокоить покрасневшего ученого.

После того как все потянулись в чайную пить чай, «Дронго», сделав контрольный круг, вернулся на место и вошел в бар, расположенный слева от лестницы. Стоя у дверей он прекрасно видел, как изменилась походка «профессора», когда тот вышел из ресторана. Теперь это был солидный, уверенный в себе человек. Воровато оглянувшись, он заторопился к выходу, кивнув сразу двум торговцам в вестибюле. «Дронго» постарался запомнить их лица.

Поднявшись в лифте на свой седьмой этаж, он прошел по коридору, доставая из кармана ключи. Уже у самой двери «Дронго» вдруг услышал:

— Добрый вечер. Григорий Николаевич просил передать вам эту посылку.

Слова пароля он помнил наизусть. «Дронго» обернулся. Рядом с ним стоял работник МИДа, прибывший вместе с ним на конференцию: «Дронго» обратил на него внимание еще в пути, когда тот пересел из одного автобуса в другой, в котором ехал сам «Дронго», мотивируя это своим внезапным опозданием.

— Кажется, я был прав, подозревая вас, — усмехнулся «Дронго».

— Да, — ответил мидовец, — но вы не знаете, что за вами следят. Я сумел вычислить, кто является представителем английской разведки в нашей группе. Это профессор Мамедалиев.

Уже после этих слов «Дронго» понял, что на его попутчика рассчитывать не приходится.

— Почему вы так решили, — улыбаясь, спросил он когда они уже вошли в номер и вышли на балкон, плотно закрыв двери.

— Он все время вертится вокруг вас. Кроме того, он опоздал вместе со мной на первый автобус, чтобы попасть в ваш, четвертый.

— А почему вы решили, что представитель «Интелледженс Сервис» будет такой, же дилетант, как вы? Мидовец обиженно фыркнул.

— При чем тут дилетантизм? Я говорю о своих подозрениях.

— Вы работали раньше в Ираке? — вместо ответа спросил «Дронго».

— Да, восемь лет.

— И по совместительству доносили в КГБ о своих коллегах. Верно?

— Не нужно меня оскорблять. Я выполнял свои профессиональные обязанности аккуратно и честно.

— Понимаю. Но сейчас положение немного изменилось. Если иракцы раньше подозревали, что вы работаете на КГБ, они могли смотреть на это сквозь пальцы. В конце-концов вы честно закладывали своих сотрудников. Но если они хотя бы на мгновение поймут, что вы приехали сюда с целью ликвидировать их лучшего советника — вам конец. Вас бросят крокодилам, и я не дам за вашу голову ни одного динара.

— Я работаю в системе МИДа уже двадцать пять лет, — с вызовом ответил дипломат, — и пока никто никогда не говорил о моих оплошностях.

— Тогда с чего вы взяли, что профессор Мамедалиев — английский шпион. Доказательства у вас есть?

— Он остался со мной, чтобы попасть в ваш автобус. Раз. Он скрывал, что знает английский — два. Это я установил вчера, случайно услышав его разговор с одним из иностранцев. Кажется, с румынским режиссером, приехавшим на съемки в Багдад. Кроме того, он большой знаток арабского мира, много раз бывал за рубежом и является почти идеальной фигурой для установления любых контактов.

— Понятно, — вздохнул «Дронго», — ничего конкретного. В вас говорят стереотипы мышления. Если человек много раз бывал за рубежом, значит подозрительный тип. Если знает какой-нибудь язык, еще более подозрительно. А он просто никому не говорит о своем плохом английском потому, что блестяще знает арабский и фарси. Это же так просто.

— А это что? — торжествующе достал из кармана клочок бумаги дипломат, — тоже стереотипы моего мышления?

«Встретимся в пять часов, внизу у лифта», — было написано по-русски.

— Вот видите, — с явной издевкой произнес дипломат, — мы тоже кое-что можем.

— Откуда она у вас?

— Он выронил ее сегодня за обедом. А я подобрал.

— Это моя записка. Мы договаривались прогуляться вместе по Багдаду. Он не успел вернуться с конференции. И вас послали ко мне связным, — покачал головой «Дронго».

Дипломат как-то сразу весь обмяк.

— Я же не знал, что это вы писали.

— Какое конкретно задание вы получили?

— Обеспечить вашу связь с российским посольством и в случае необходимости постараться увезти вас туда. Я хорошо знаю нынешнего временного поверенного. Он, кстати, наш земляк.

— Договоримся таким образом. Вы меня с этого момента больше не видите и не знаете. И безо всякой самодеятельности. Вы уже были в российском посольстве? Не отвечайте, знаю, что были. А потом, наверное, спрашивали у портье, когда я вернусь. И не один раз. Было такое? Инициатива дилетантов, их разрушительная энергия — самые страшные вещи на свете. Вы, конечно, искали меня по всему отелю, чем привлекли внимание иракских спецслужб. Поздравляю, в результате вашей успешной деятельности они уже вышли на меня.