Анатолий Кулемин - Агония обреченных

Диего Искьердо, двадцатилетний молодой человек, сын разорившегося и покончившего с собой летом пятьдесят восьмого фермера средней руки, не любил… точнее, он особенно не любил эти ночные изматывающие пятнадцатикилометровые марш-броски, когда приходилось бежать с полной боевой выкладкой: автоматическая винтовка, подсумок с запасными обоймами, сумка с гранатами, противогаз… Впрочем, он вообще проклинал тот день и час, когда поддался на уговоры и запугивания (коммунисты вырежут всех, не пощадят никого, а кем был твой отец?) сына зажиточного соседа и бежал вместе с ним с так любимой Кубы. Он еще больше проклинал себя за то, что дал согласие вступить в этот «легион патриотов Кубы».

Здесь, в Майами, в специально оборудованных лагерях проходили обучение разведывательно-диверсионные подразделения ультрареакционных организаций «Омега-7» и «Альфа-66». Здесь же, но в районе Эверглейдс, среди болот, кишащих ядовитыми змеями и аллигаторами, отдельно готовились бойцы глубоко засекреченной группы особого назначения «Москит». Цели и задачи подразделений «Омега-7» и «Альфа-66» коренным образом отличались от тех, которые стояли перед группой «Москит». Поэтому они не только базировались отдельно, но и система подготовки «москитов» была совершенно другой.

Кубинские контрреволюционеры, или как они себя называли — патриоты Кубы, готовились к реваншу; первого января 1959 года на Кубе к власти пришли повстанцы во главе с Фиделем Кастро, многие приверженцы режима Батисты-и-Сальдивара были вынуждены бежать. Они покинули остров и нашли убежище в Соединенных Штатах.

То, что этот реванш будет взят, не только не вызывало ни у кого сомнений, это даже не всплывало в разговорах. Как простой крестьянин, взявший в руки автомат, может противостоять профессионально обученным бойцам? Как вообще какие-то повстанцы, пусть даже сумевшие временно захватить власть, могут противостоять вооруженному до зубов авангарду, за спиной которого стоит такая мощь, как Соединенные Штаты Америки? Реванш — это всего лишь дело времени; кубинским коммунистам осталось если не несколько недель, то несколько месяцев; начало военной операции ощущалось; оно витало в воздухе. Однако как, где и — главное — когда именно наступит это «начало», не знал никто. Даже командир «москитов» капитан Армандо Тирадо или сеньор капитан, а именно такого обращения к себе он требовал от подчиненных.

Капитан Тирадо тоже был кубинцем, и это все, что знали подчиненные, но и этой информации им было что называется выше головы. «Москитам» достаточно того, что «посчастливилось» попасть под командование «сеньора капитана», ибо командиром он был не просто суровым, а безжалостным и жестоким. Под два метра ростом, словно переплетенный мускулами, он обладал неимоверной силой и выносливостью. К тому же владел приемами каратэ так, что мог противостоять шестерым противникам одновременно. На занятиях по рукопашному бою неоднократно доказывал это — после поединков с ним не все могли самостоятельно подняться с земли, а нередко некоторым была необходима и медицинская помощь. «Я вас готовлю не для увеселительной прогулки, — рычал капитан Тирадо притихшему строю „москитов“, которым посчастливилось не попасть в этот раз в шестерку спарринг-партнеров к сеньору капитану. — Я вас готовлю для выполнения задачи, не выполнить которую вы не имеете права! Вы даже погибнуть не имеете права, ибо ваша смерть будет расцениваться, как трусость и предательство. Вы должны убивать коммунистов, а не они вас!»

Капитана Тирадо «москиты» откровенно боялись и тайно ненавидели; с ним избегали вступать в противостояние даже инструкторы, которые обучали «москитов» тонкостям разведывательной и диверсионной работы: альпинизму, подрывному делу, стрелковой подготовке, умению скрытно передвигаться и бесшумно ходить.

Исходя из важности задачи, которая возлагалась на группу «Москит», она находились на положении особом, отличном от подразделений «Омега-7» и «Альфа-66», хотя серьезность этих организаций сомнений не вызывала. Особое положение включало кроме усиленной физической подготовки и скрупулезного изучения военного дела жесточайшую дисциплину. Территория лагеря тщательно охранялась, причем не столько от проникновения извне, сколько от самих «москитов», ибо выход за его пределы рядовым бойцам был строжайше запрещен. Поверки личного состава проводились по несколько раз в сутки, в том числе могли скомандовать построение и ночью. Даже перемещение по территории лагеря поодиночке, вне строя, а также с отбоя и до подъема запрещалось. Этот порядок распространялся даже на инструкторов; за хорошую плату они готовы были терпеть некоторые лишения и неудобства до конца «командировки».

Покидать территорию базы мог только командир группы. Однако в отличие от Роландо Отеро и Гонсалеса, а именно они стояли во главе подразделений «Омега-7» и «Альфа-66» и проживали в Майами, капитан Тирадо базу почти не покидал. Он жил здесь же, в отдельном двухкомнатном домике со всеми удобствами; в таких же домиках проживали и инструкторы. «Москиты» жили в домиках по два человека в комнате.

— В воду! — гортанно скомандовал капитан Тирадо, когда «москиты», измученные донельзя, чуть волоча ноги, даже не выбежали, а скорее выползли на берег одного из многочисленных озер Национального парка.

Все, это было уже выше человеческих возможностей, уже запредельно. Команда «в воду» означала, что марш-бросок заканчивается физическими упражнениями и отработкой ударов руками и ногами, стоя по грудь в воде. И если физические упражнения — приседания, например, но так, чтобы под воду уходить с головой — и отработку ударов руками выдержать еще как-то было можно, то отработка ударов ногами с фиксацией ее над поверхностью воды, была мукой невыносимой. Кроме того, опасность получить укус ядовитой змеи существовала реально; осознание этого действовало угнетающим страхом.

«Москиты» выполнили команду сеньора капитана. Не могли не выполнить — не имели права. Всем хотелось жить, а за любое неповиновение расправа была скорой. Провинившихся забирали люди из службы безопасности при штабе кубинских контрреволюционеров, руководил которой некто Джефферсон Макбирни, и после этого их никто не видел. «Москитам» объявляли, что эти люди переведены в лагерь подготовки основных сил, только мало кто в это верил. Секретность существования группы «Москит», не говоря уже о тех задачах, которые перед ней стояли, была абсолютной. Вряд ли кто-то стал бы рисковать, переводя бывших «москитов» в общий лагерь; скорей всего, их просто ликвидировали.

«Москиты», шатаясь от усталости, ввалились в прибойные волны; их разгоряченные тела вода обожгла словно кипятком.

— Разбились по парам! — крикнул Тирадо. Он остался стоять на берегу; стоял, широко расставив ноги и уперев кулаки в пояс; дышал тяжело, но уставшим не выглядел. — Отрабатываем боковой удар ногой в голову и блокировку этого удара. Работать в полный контакт! Представьте, что перед вами стоит не ваш товарищ, а красный бандит и у вас остался последний шанс, чтобы этим ударом убить врага! Блокирующим — блок ставить жестко, локтем, на встречном движении! Никакой жалости друг к другу! От этого будет зависеть ваша жизнь!

Задачу, о которой Тирадо постоянно говорил, вбивая ее в сознание «москитов», те, разумеется, хорошо знали; она перед ними практически уже была поставлена. Спецгруппа должна была в назначенный час обнаружить и ликвидировать руководителей кубинских революционеров: Фиделя и Рауля Кастро Рус, и Эрнесто Че Гевару де ла Серна. «Москиты» обязаны выполнить приказ при любых условия и в любое время. Тем, кто останется жив, было обещано такое вознаграждение, которое позволило бы безбедно жить не только самому «герою», но и не одному поколению его родственников. В случае же его гибели, вся сумма выплачивалась наследникам, указанным в контракте. В свою гибель никто из «москитов» не верил; трудно представить свою смерть, когда над головой пули не свистят. К тому же по заверениям сеньора капитана никаких потерь не должно быть, а если и будут, то минимальные; операция хорошо продумана и тщательно подготовлена; все должно пройти четко и быстро.

Тирадо окинул взглядом приготовившихся к схватке бойцов — в темноте, на фоне черной воды тех почти не было видно — и, что есть силы, прорычал:

— Начали!

«Эверетт Говард Хант — сын судьи, родился в 1918 году. В 1940-ом закончил Браунский университет; служил в ВМС США; с 1943 года — служба в Управлении стратегических служб, затем в ЦРУ. Участвовал в разведывательных операциях в Париже, Вене, странах Латинской Америки: в 1954 году принимал участие в операции в Гватемале. Задействован в подготовке кубинской операции; организатор и руководитель „Кубинского революционного совета“; проходит под именем Эдварда Гамильтона…»