Чингиз Абдуллаев - Резонер

– Значит так, – твердо сказал он, глядя ей в глаза. – У тебя билет на завтра, и мы не будем его менять. Но ты должна дать мне слово. Сегодня ты никуда не выходишь, не подходишь к окнам, не отвечаешь на телефонные звонки. Договорились?

– Конечно. Ты думаешь, он появится здесь?

– Нет, не думаю. Но я не хочу тебя терять. Ты мне слишком дорога.

Она улыбнулась и снова обняла его.

– Как хорошо, что он сбежал, – неожиданно прошептала ему на ухо Джил. – Ведь иначе ты не сказал бы мне этих слов.

Затем они завтракали и ждали Вейдеманиса с Кружковым. Те появились через полчаса. Джил ушла в спальню, а мужчины собрались в кабинете.

– Будем искать Викинга, – твердо сказал Дронго. – Теперь уже ясно, что милиция его не найдет. Вернее, не будет искать.

– Как это не будет? – изумился Кружков. – Что вы такое говорите? Он ведь убийца!

– Сейчас я вам все объясню, – сказал Дронго.

Даже Эдгар Вейдеманис ждал объяснений Дронго с понятным интересом. Кружков от удивления не знал, что и предположить.

– С самого начала было ясно, что это не совсем обычное дело, – начал Дронго. – Я не говорю про убийства, которые совершал Викинг. С этим все ясно. Он получал заказы через Алика и устранял «клиентов» с помощью своей группы, в которую входили Шмелев и Карлик. Однако отпечатков пальцев Викинга в картотеке МВД не оказалось. Мне это показалось странным. Гордеев считает, что их убрали после того, как было получено известие о смерти Викинга в Греции. Но я знаю, что в подобных случаях проводится очень тщательная проверка. В данном случае, однако, ее никто не стал проводить. Итак, первая странность. Викинг – один из самых известных преступников, данные на которого не проверяются. Вторая странность – его побег из тюрьмы. Ясно, что побег группы заключенных был организован ради него. Остальных поймали, а ему дали уйти. Причем о его побеге не сообщалось якобы для того, чтобы не переполошить население. Третья странность – после пластической операции Викинг не уезжает из страны, хотя имеет такую возможность, и даже не перебирается из Москвы в какой-нибудь другой город. Более того, узнав в клубе, что мы арестовали и Карлика, и Алика, он спокойно едет в Раменки, понимая, что эта квартира может быть провалена. Почему он так спокоен? Я все время думал об этом. И, наконец, самое главное. После того как Демидов позвонил Гордееву и попросил, чтобы он меня принял, у прокуратуры меня ждала машина сотрудников отдела собственной безопасности МВД. Затем они организовали наблюдение за Арзуманяном.

Дронго взглянул на своих друзей. Вейдеманис, уже понявший, к чему он ведет, нахмурился. Кружков продолжал внимательно слушать.

– Сегодня ночью мы взяли Викинга. И вдруг он совершает очередной немыслимый побег. Остается поверить, что все сотрудники УВД, куда его привезли, абсолютные идиоты. Но я в это не верю. Дальше – больше. Его напарник Карлик – единственный человек, который может дать против него показания, внезапно попадает в больницу. Уже сегодня, в день своего задержания. Причем, сообщил мне Гордеев, шансы на жизнь у Карлика равны нулю. И, наконец, самое важное. Сегодня днем, после побега, у Гордеева отбирают это уголовное дело и передают в отдел собственной безопасности МВД. Круг замкнулся. Теперь все ясно.

Вейдеманис согласно кивнул, а Кружков, недоуменно взглянув на Дронго, спросил:

– Вы хотите сказать, что Викинг является агентом милиции?

– Тайным агентом, – кивнул Дронго. – Именно поэтому так нервничал полковник Демидов. С одной стороны, он не мог ничего сказать, а с другой, понимал, что нужно прикрыть собственного агента. Очевидно, Викинг дает важную информацию. Настолько важную, что ему был организован побег из Бутырской тюрьмы и сделана пластическая операция. В МВД закрывают глаза на его «художества», лишь бы он давал нужную информацию. Обратите внимание: боевики Кахи Батумского сумели вычислить и убрать только Шмелева, выполнявшего, в общем, не очень важную роль в преступной группе Викинга. А его самого никто и пальцем не тронул. Я не могу поверить в такие «случайности». Побег из тюрьмы. Побег из УВД. И неожиданная болезнь Карлика. Не удивлюсь, если узнаю, что и бандит, в квартире которого мы взяли Викинга, неожиданно умрет от раны в руку, полученной от тебя, Эдгар.

– Ты все правильно понял, – задумчиво произнес Вейдеманис, – но от этого нам не легче. Если ты прав, значит, действительно, милиция не будет его искать, а тем более арестовывать.

– Но как такое возможно?! – поразился Кружков. – Они знают, что он преступник, и покрывают его?

– В истории тайных агентов таких примеров сколько угодно, – устало пояснил Дронго. – Одним из самых известных провокаторов царской охранки был знаменитый левый эсер Азеф. Он давал настолько нужную информацию, что охранка закрывала глаза на все убийства, совершенные членами его группы. Он как бы получал негласную индульгенцию. Не больше, не меньше. В принципе, все понятно. Убийца должен быть настоящим, внушающим доверие своим подельникам. Ему прощают все грехи, чтобы он их выдавал. Невозможно подсчитать, сколько своих знакомых Азеф отправил в Сибирь, на каторгу и на виселицу.

– Он еще и стукач, – с отвращением пробормотал Кружков, имея в виду Викинга.

– Агенты нужны не только разведкам, но и милиции, – пояснил Дронго. – Большую часть закрытой оперативной информации сотрудники милиции получают от своих агентов. Так делают во всем мире. Почему здесь должно быть иначе?

– Его не будут искать, – понял Кружков. – Значит, мы должны сами его найти.

– Верно, – согласился Дронго. – И если он действительно убежден, что ему ничего не грозит, то попытается отомстить. Мне, Алику или Маше. Он в разговоре со мной упомянул ее. Считает, что она могла его сдать. Назаров говорил, что несколько раз видел Викинга вместе с Машей. Возможно, Алик сначала познакомил Машу с Викингом, а уже потом с Назаровым.

– Когда человек покупает женщину, он должен быть готов к тому, что другой даст больше. Всегда есть такая вероятность, – резонно заметил Вейдеманис.

– Да, – согласился Дронго. – Но мужчины успокаивают себя тем, что женщина готова жить с ним не ради его денег, а ради него самого, не понимая, как сами обманывают себя. Хотя на Западе умный мужчина – это всегда человек при деньгах. А в Москве мужчина при деньгах – это, как правило, вор или проходимец. Но мы отвлеклись. Значит, сделаем так. Я остаюсь дома и жду его здесь. Ты, Леня, едешь к дому Маши и ждешь его там. Ты, Эдгар, дежуришь у дома Алика. Если увидите Викинга, сразу звоните мне. Я буду ждать ваших звонков.

– А если он решит начать с тебя? – мрачно поинтересовался Эдгар.

– Надеюсь, у него хватит ума понять, что это сделать довольно сложно. У меня стальные жалюзи, двойные двери. Внизу охранники. От них, правда, мало пользы, но все-таки. Ломать дверь Викинг явно не будет, а я сегодня никому открывать не стану.

– Даже нам, – неожиданно вмешался Вейдеманис. И пояснил: – Он может захватить кого-нибудь из нас и силой вынудить подойти к двери. Если мы не назовем условного сигнала, дверь не открывай. Например, три семерки. Или другое число.

– Хорошо, три семерки, – согласился Дронго. – Но, честно говоря, я думаю, что это лишнее. Не представляю, чтобы тебя кто-нибудь заставил сделать что-то против твоей воли.

– И все-таки лучше подстраховаться, – возразил Вейдеманис.

Он поднялся, и в этот момент зазвонил городской телефон. Дронго взглянул на Эдгара и взял трубку.

– Здравствуй, – услышал он голос Демидова. – Узнал, кто говорит?

– Узнал.

– В общем, так. Твой подопечный, которого ты взял сегодня ночью, сбежал. И, я думаю, будет лучше, если ты об этом узнаешь. И совсем хорошо, если ты отсюда уедешь. Его могут и не найти.

Полковник был не только порядочным человеком, но и заботливым другом. Дронго оценил сказанное.

– Я все знаю, – заверил он Демидова.

И, чтобы не волновать полковника, добавил:

– Завтра мы уезжаем из Москвы.

– Счастливого пути. До свидания. Вернешься, тогда и поговорим.

Демидов положил трубку.

– Он попросил меня уехать, – объяснил Дронго. – И сказал, что Викинга «могут и не найти».

– Ты был прав, – сказал Вейдеманис, – очевидно, этот негодяй действительно агент, и поэтому ему все сходит с рук.

– Интересно, они знают обо всех его убийствах или он им ничего не рассказывает? В общем, Эдгар, я жду ваших звонков. Никакой самодеятельности. Он очень опасен, и вы это прекрасно знаете. Как только он появится, сразу звоните мне.

– Опять сдашь его в прокуратуру? – поинтересовался Вейдеманис.

– Нет. Я его честно предупредил, чтобы он сидел в тюрьме. Я ему сказал: попытаешься сбежать – найду и убью. Значит, я обязан выполнить обещание. Найти и убить мерзавца.

Когда Вейдеманис и Кружков ушли, Дронго закрыл входную дверь на все замки, проверил оружие, опустил жалюзи. В квартире стало непривычно темно. Он включил свет во всех комнатах. Прошел в столовую, где завтракала Джил, сел рядом.