Алексей Ростовцев - Тайна проекта «WH»

— Хам! — крикнули из зала. — Вывести его!

— Кто меня выведет? Ты, что ли? Да я тебя за штаны на люстре подвешу! Я — дома, в России. Это ты пришлый, вот и гуляй!.. Да, Алексей Дмитриевич был великий патриот Родины, защитник её, воин. И я устрою в его домике в Зуе музей, буду людей туда приводить и рассказывать им, какой он был светлый человек. Мы с ним в девяносто третьем снимали осаду с Белого Дома. Потом он меня прогнал. Уходи, сказал, воевать моё ремесло, а ты, русский художник, должен творить красоту.

Флоридский, унюхав сенсацию, забрал у профессора микрофон и вступил в дискуссию с Евдокимом.

— Вот ведь что выясняется на последних минутах! Выходит, Ростовцев ещё и Белый Дом оборонял! Впрочем, теперь это уже не является криминалом.

— И недалёк тот день, когда ты побежишь возлагать цветы к тем крестам.

— Ну, я думаю до этого дело не дойдёт.

— Побежишь, побежишь. И даже впереди всех.

— Вы коммунист?

— Я антикоммунист.

— Как же так вышло, что вы подружились с коммунистом?

— Подружились как порядочные русские люди. Я уважал его веру. Он мою.

— И что же, никогда не ссорились, не спорили?

— Спорили всё больше по еврейскому вопросу.

— Он был антисемит?

— Да нет. Ему его идеология этого не позволяла. Антисемит — я!

— И вы гордитесь этим?

— Для меня честь быть в одной компании с Пушкиным, Буниным, Блоком и Достоевским! Гордишься же ты своей русофобией.

— Какая чудовищная клевета! Я безумно люблю Россию. Как мать! Как сестру! Как невесту!

— Как клещ кобылу, ты её любишь! Ты и твои профессоры — все вы одним лыком шиты. Вы только и знаете, что лопочете: самый главный страдалец — ваш народ; остальные перед ним виноватые и должны вину эту ежечасно искуплять. Да самый главный страдалец — русский народ! Однако же никто из вас себя виноватым перед ним не считает и благодарить его за спасение от фашистского истребления не собирается… Убил Бурков Шукшина в «Красной калине» и сказал: хрен, дескать, с ним, их, таких, русских мужиков, много!.. Я за тобой десять лет наблюдаю и наконец добрался до тебя, антихрист!

Корегин попытался схватить Стаса за горло, но тот отпрыгнул на середину арены, взвизгнув:

— Охрану сюда!

Ворвались дюжие молодцы и поволокли Евдокима к выходу. Однако Корёгин расшвырял охранников, поднял руку и гаркнул:

— Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!

Растрёпанный Стас приводил себя в порядок и вытирал пот со лба. Рейтинговые столбики застыли на экране. Героем дядю Лешу сочли тридцать девять процентов опрошенных, антигероем — сорок один процент. Затруднились ответить двадцать процентов.

— Ну и ну! — сокрушённо произнёс Стас, криво усмехнувшись. — И чего только не случается на белом свете!.. Хороши у вас дружки, Мария Александровна!.. Однако время наше истекло. Осталось две минуты. Слово для справки просит представитель Центра общественных связей разведки.

Михаил Николаевич почему-то встал, застегнулся на все пуговицы и произнёс тихо, торжественно:

— Сегодня премьер-министр Российской Федерации, исполняющий в настоящее время обязанности президента, подписал Указ о присвоении полковнику Ростовцеву Алексею Дмитриевичу звания Героя России посмертно.

Какой выдержкой надо было обладать, чтобы дождаться этой своей последней минуты и уложить в неё последнюю решающую фразу!

Зал ахнул. У Стаса отвисла челюсть. В ту же секунду выключили прямой эфир. Публика загалдела, задвигалась, начала подниматься с мест. Оператор положил на экран надгробную плиту с грустным восьмистишьем, но на неё уже никто не смотрел. Михаил Николаевич помахал Флоридскому рукой и направился к выходу. Мы последовали за ним.

— Я развезу вас всех по домам на служебной машине, — предложил он.

Остапенко высокомерно отказался, заявив, что у него своя охрана. За Ойгеном приехали дочь с зятем. Я отказываться не стала. Уже в машине спросила, что же теперь будет с Корёгиным.

— Ничего не будет, — ответил Михаил Николаевич. — Охрана проводила его до ворот, крепко пожала ему руку и отпустила на все четыре стороны.

— Вы и это знаете?

— Работа такая… Сегодня мы выиграли локальное сражение. Но до полной победы ещё ой как далеко!..

В Зуе есть своя Аллея Героев. Есть и Вечный огонь, их двенадцать — суровых парней военной поры. Они стоят друг против друга, выстроившись в два ряда. Дядя Лёша будет тринадцатым и старшим по званию. Тринадцать у него было счастливое число. Он говорил, что на экзаменах всегда хотел вытащить тринадцатый билет, а в самолёте — сесть на тринадцатое место. Вечный огонь сейчас не горит. У горуправы нет денег на газ. Но когда-нибудь загорится же! Загорится, чтобы не угасать во веки веков!..

Меня привезли в моё Строгино заполночь. Мужа не было дома. Он уехал в командировку к самарским смежникам. Его завод начинал потихоньку выгребаться из депрессии. Алёшка спал, а на туалетном столике я нашла записку от него: «Мама! Ты держалась молодцом. И вообще ты у нас красавица и очень фотогеничная. Я испек для тебя твою любимую картошку в мундирах. Она в духовке. Целую. Твой сын Алексей».

Вот ещё один русский человек по имени Алексей вступает на жизненную стезю, думала я, глядя на спящего мальчика. Не приведи Господь испытать тебе то, что выпало на долю ушедших и уходящих. Но а коль случится так, что судьба швырнёт тебе под ноги не асфальтовый тротуар, а ухабистый просёлок, не хнычь, не гнись, не вихляй, не предавай. Не бойся встречного ветра. Шагай и шагай себе вперёд и выше. Иди с честью через горести и муки к радостям земного бытия, через смерть ради жизни, через тернии к звёздам.

Обезьяний зад (немецкое ругательство).

Хорошо (англ.).

Офицер, офицер, золотые позументы, а жрать нечего!

Один выстрел — один русский!

Проваливай!

В Ганновере, в Ганновере на Ляйне у баб толстые ноги и зады круглые, как яблоки.

Заткнись!

Они пели о весне и о любви, о добром старом времени, о свободе, мужской чести, о верности и святости.

Слушаюсь, Ваше Превосходительство!

«f» — от «fusillar» — расстрелять (исп.).

Английская разведка.

Французская разведка.

Место дислокации штаб-квартиры ЦРУ.

Для служебного пользования.

Они отдали всё: богу — душу, Родине — кровь и жизнь.