Жерар Вилье - Безумцы из Баальбека

Роберт Карвер наблюдал за Малко. Над крышей пролетел с оглушительным ревом снаряд. Лицо американца снова спряталось в тень, и у Малко возникло неприятное чувство, словно он на допросе. Несколько секунд они молчали, потом Малко спросил:

— И чем же занимался Джон Гиллермен?

— Проверял информацию исключительной важности. Две недели назад в Дамаске приземлился военный самолет из Тегерана. На борту у него было человек пятьдесят, одного из которых опознал свидетель. Это некий Абу Насра, один из известнейших террористов. Остальные из «Хезбола» и «Безумцев Господа», фанатики аятоллы Хомейни. Все они через долину Бекаа, базу иранцев, вышли к Баальбеку. У нас есть все предпосылки считать, что группа готовит грандиозное покушение. Ваша задача — узнать, какое именно, и помешать им...

— И всего-то! — воскликнул Малко. — Да вы, как видно, считаете меня суперменом...

Роберт Карвер махнул сигарой.

— Не совсем. Мне нужен агент высочайшего класса, чувствующий обстановку и отлично владеющий своим ремеслом. Джон потому и умер, что его заставили делать то, в чем он не был специалистом. А ребята из службы Б-2 парализованы и не смогут ничего сделать.

— Прежде чем я до вас добрался, меня раз десять проверили, — заметил Малко. — Охрана отменная.

— Что и позволяет нам предотвратить девяносто процентов покушений. Но остается еще десять, самых опасных. И достаточно, чтобы всего одно из них удалось, как все двести конгрессменов навалятся на президента и вынудят его изменить политику. А мои функции в том и состоят, чтобы этого не допустить. Иначе я погиб. Как в прямом, так и в переносном смысле. Сам я носа не могу отсюда высунуть, меня слишком хорошо знают. Полковник Али Рифи, возглавляющий сирийскую службу безопасности, назначил за мою голову неплохую цену. И кроме того, я завален бумагами. Так что мне просто необходим такой агент, как вы. Если, конечно, вы согласитесь... Не стану скрывать: в подобном деле больше шансов получить пулю в лоб, чем орден на грудь.

Они помолчали. От глухого удара невдалеке задрожали стекла.

— Естественно, соглашусь, — произнес, наконец, Малко. — Не на экскурсию же я сюда явился.

— Вот и хорошо, — сказал с нескрываемым облегчением американец. — Вот и хорошо. В таком случае я вас ознакомлю с делом поподробнее. Несмотря на свою неопытность, Джон Гиллермен неплохо поработал. У него была назначена встреча с информатором, который должен был сообщить важные уточнения о готовящемся заговоре. Вероятно, их связь обнаружили и прервали. Вместо информатора явились другие лица...

— Вам известно, над чем конкретно он в данный момент работал?

— Частично. Как все новички, Джон старался придержать кое-что для себя. Ему и в голову не приходило, что можно погибнуть вот так, в двух шагах от кабинета. И потому в деле есть, конечно, пробелы. А точнее сказать, ниточки, один конец которых привязан к детонаторам.

— Что вы имеете в виду?

— Ни одну из связей Джона использовать нельзя.

— Почему?

Тяжелый вздох раздался из темноты, словно вздохнуло привидение.

— Когда убили Джона Гиллермена, у него был с собой весь список информаторов, — признался американец. — Грубейшее нарушение правил. И этот список попал в руки его убийцы...

— Бог ты мой! — воскликнул Малко.

Комментарии излишни.

— Первой вашей задачей поэтому, — продолжал Роберт Карвер, — будет предупредить израильского агента, на которого я вывел Джона. Он уезжал из Бейрута и вернется только завтра утром. Не думаю, что его фамилия значилась в списке Джона, но лучше соблюдать осторожность.

Снова повисло тревожное молчание. Чем дальше в лес, тем больше дров.

— И много у вас еще таких сюрпризов? — поинтересовался Малко.

— Нет, к счастью, нет. Тот, о котором я вам говорю, называет себя «полковником Джеком». Он уже три года держит маленький ювелирный магазинчик на улице Амра, рядом с «Эльдорадо». Сходите туда завтра утром и от моего имени расскажите ему всю правду.

— Не думаю, что он после этого будет склонен к сотрудничеству, — заметил Малко.

— Догадываюсь, — ответил Роберт Карвер. — Кое-кто у нас все же остался. Моя личная агентура, куда Джон не внедрялся. Слава богу! Прежде всего, потенциальный информатор, которого я завербовал лично, — Нейла, очаровательная шиитка, хоть и шлюха. Я до поры до времени не использовал ее. Теперь пора этот канал активизировать. У нее есть выход на бойцов из «Амала» в южном пригороде. Подарите ей какую-нибудь тряпку от Ванессы, из модного магазина на улице Амра — и она ваша. Во всех отношениях.

— Не густо, — заметил Малко. — Думаю, чтобы восстановить вашу сеть, мне понадобится не одна неделя. Они десять раз все успеют взорвать.

— Понимаю, — согласился резидент. — Но это не все. То, что я вам сейчас скажу, сверхсекретно.

— Даже моя тень ничего не узнает, — поклялся Малко.

Роберт Карвер снова вынырнул из тени, явив собеседнику угловатое лицо и пронзительный взгляд.

— Я получил согласие руководства на использование канала, который ливанские христиане и израильтяне считают «нечистым»: речь идет о палестинце, в прошлом противнике. Сейчас он среди умеренных... и склоняется на нашу сторону.

— В Ливане все так сложно, — заключил Малко.

Роберт Карвер шумно вздохнул:

— Вы совершенно правы! В теории-то как раз все прозрачно. Союзники — израильтяне и христиане. Противники — сирийцы, иранцы и все оппозиционные ливанские группировки: прогрессисты, «Амал», коммунисты. Палестинцы разделились. «Радикалы» оказались в сирийском лагере, «умеренные» — Арафат — в нашем. Но Сирия и Израиль заключили между собой секретное соглашение, потому что в одном их интересы сходятся абсолютно: в стремлении уничтожить палестинцев. А значит, некоторые из наших друзей стали их врагами. Вот почему сотрудничество с этим информатором должно сохраняться в строжайшей тайне.

— Как его зовут и чем он занимается?

— Назем Абдельхамид, в донесениях «Джони». В Бейруте он собирает разведданные для Ясира Арафата, с которым у нашей Компании есть секретный договор. Мы оказываем ему финансовую и политическую помощь, а он дает нам возможность пользоваться своей сетью, между прочим, лучшей в Ливане.

— Как я его найду?

— Оставьте записку в доме Шаманди, на улице Ибн Сины. В квартире номер четыре, на четвертом этаже. От моего имени. Сообщите ваш номер телефона в «Коммодоре».

— Но так я подставлю себя...

— Говорю же, он наш союзник, пусть даже в прошлом за ним и числились неблаговидные поступки.

Вот уж где банка с пауками! Малко попробовал мысленно отделить друзей от врагов. В Бейруте никакой уверенности в этом не могло быть.

— А фалангисты? — спросил он. — Мы ничего не можем из них вытянуть?

— О-ля-ля! — воскликнул американец. — С ними, как на минном поле... Они вовсю целуются с израильтянами и ничего от них не скрывают. А по многим пунктам израильские интересы здорово расходятся с нашими. В частности, по вопросу Палестины. Я как раз собирался вас предупредить: мне придется, я просто обязан связать вас с разведкой фалангистов. Им уже известно о вашем прибытии. К вам явится не лишенная привлекательности связная, Джослин Сабет, но доверяться ей не следует. Остановитесь на стадии целования ручки — и все будет хорошо. Эти христиане с одной стороны подпорчены израильтянами, с другой — их противниками... Смотрите, будьте как можно осторожней...

Информация, просто вызывающая прилив сил. Малко наматывал на ус тактику выживания в Бейруте.

— Ну, теперь я во всеоружии, — заявил он. — Остается только взять напрокат машину.

— Погодите! — остановил его американец. — Вы же не знаете города. Единственные, кому позволено бывать во всех зонах, это журналисты. Поэтому вы станете журналистом. Некой радиостанции Мериленда, где у нас есть друзья, ее название «Метро-медиа». В этом конверте вы найдете удостоверение и аккредитационные документы, а также выход на нужных людей.

По столу проехал большой желтый конверт.

— Мы и сами иногда берем машины с шоферами, — продолжал резидент. — Один из них уже ждет вас в отеле: этот ливанец, Махмуд, работает на нас. Он мусульманин-суннит, но когда нужно, может стать шиитом. Очень хитрый. Дорогой. Он провезет вас в любую зону, знает всех на свете, умеет пробираться через посты. Ему часто приходится возить настоящих журналистов, а значит, внимания к себе вы не привлечете. Помимо шоферской зарплаты, он немного получает от меня ежемесячно как информатор. Так и налаживаются связи... Пусть даже он не оправдывает восьмой части того, что ему платят. Другие и вовсе сначала все докладывают палестинцам, сирийцам, фалангистам, «Амалу» и т. д.

Вот, оказывается, что называется профессиональной этикой.

— Вы не знаете арабского, а без этого и десяти шагов не сделаешь в зоне, контролируемой ливанской армией, — продолжал американец. — Махмуд будет для вас переводчиком... С такими документами, как ваши, не стоит пытаться пересекать границу Советского Союза, — так можно окончить свои дни в Воркуте... Но здесь вы свободно продержитесь с ними несколько дней. Уже два наших агента работали в Бейруте с таким прикрытием и вывернулись. Большинство тех, с кем вам предстоит иметь дело, совсем не знакомы с жизнью западного человека. Махмуд будет оказывать вам моральную поддержку... Он знает, что если вас разоблачат, самого его сочтут пособником, а в этом случае за его шкуру дорого не дашь. Для вас это лучшая гарантия. Однако чем меньше он знает, тем лучше.