Джек Хиггинс - Эпицентр бури

– Очень просто. Сразу же после двух часов дня Гастон подгонит сюда белый «рено» и заблокирует им дорогу у переезда. Не железнодорожный путь, а только дорогу. Выйдет из машины, запрет дверцу, а потом смотается оттуда. – Он повернулся к Пьеру. – Ты на своей машине заберешь Гастона и прямым ходом – в Париж.

– А как же вы? – поинтересовался Пьер.

– Я уж буду здесь дожидаться в оставленном фургоне. Я разберусь во всем сам. А теперь обратно в Париж. Вы можете высадить меня у «Черного кота», и на этом все. Вы меня больше не увидите.

– А остальные деньги? – поинтересовался Пьер, усевшись за руль, пока Гастон и Диллон тоже садились в машину.

– Вы их получите, не беспокойтесь. Я всегда держу свое слово и надеюсь, что и другие поступают так же. Дело чести, приятель. А теперь – в путь.

Откинувшись назад, Диллон закрыл глаза. Пьер бросил взгляд на брата, завел мотор и поехал.

Когда они подъехали к «Черному коту», часы показывали ровно половину второго. Напротив трактира был запирающийся на замок гараж. Гастон открыл ворота, и Пьер въехал внутрь.

– Я исчезаю, – произнес Диллон.

– Вы не зайдете? – спросил Пьер. – Гастон может отвезти вас домой.

Диллон улыбнулся:

– За всю мою жизнь еще никто никогда не подвозил меня до дому.

Он ушел, свернув в ближайший переулок. А Пьер сказал брату:

– Следуй за ним и смотри не упусти.

– Но почему?

– Потому что я хочу знать, где он обитает, вот почему. Это дело плохо пахнет, Гастон, воняет, как тухлая рыба. Так что давай не задерживайся.

Диллон быстро переходил с улицы на улицу, следуя своему обычному правилу конспирации. Однако Гастон, вор с детства и специалист в таких делах, ухитрялся оставаться у него на хвосте, не слишком приближаясь. Диллон намеревался вернуться к складу на улице Хельер. Остановившись на углу, чтобы зажечь сигарету, он оглянулся и мог бы поклясться, что заметил какое-то движение. И он не ошибся – это был Гастон, шмыгнувший в ближайший подъезд.

Для Диллона даже малейшего подозрения было достаточно, чтобы настроиться на определенный лад. Весь вечер его не покидало чувство недоверия к Пьеру. Он повернул налево и зашагал по тротуару обратно к реке, вдоль выстроившихся у обочины грузовиков с засыпанными снегом стеклами. Поравнявшись с маленькой дешевой гостиницей, где обычно проводят ночь проститутки и водители грузовиков, он остановился, открыл дверь и вошел внутрь.

Портье был глубокий старик в пальто и шарфе, спасавших его от холода. Глаза у него слезились. Отложив книгу, он протер глаза:

– Мсье, чем могу служить?

– Я привез груз из Дижона пару часов назад. Собирался отправиться обратно сегодня же вечером, но проклятый грузовик забарахлил. Мне нужна постель.

– Тридцать франков, мсье.

– Вы шутите. Я смоюсь отсюда на рассвете.

Старик пожал плечами.

– Хорошо. Вы можете получить восемнадцатый номер на втором этаже за двадцать. Но белье на кровати не будет меняться.

– А когда это делается, раз в месяц? – Диллон взял ключ, заплатил двадцать франков и поднялся по лестнице.

Комната выглядела преотвратно, как он и ожидал, даже в тусклом свете коридора. Он закрыл дверь, с трудом пробрался в темноте к окну и осторожно выглянул. Под деревом у реки он заметил движение. Появился Гастон Жобер и быстрыми шагами пошел вдоль тротуара.

– О Боже… – прошептал Диллон, зажег сигарету и улегся на кровать, обдумывая создавшееся положение.

Дожидаясь возвращения брата, Пьер сидел за стойкой бара «Черного кота» и листал «Пари суар», надеясь отыскать что-нибудь для своих дел. Он наткнулся на сообщение о предстоящей встрече Маргарет Тэтчер с Миттераном. Его затошнило, он с ужасом прочитал сообщение еще раз. В это мгновение дверь отворилась и поспешно вошел Гастон.

– Что за ночь! Я промерз до костей. Дай мне коньяку.

– Держи. – Пьер плеснул коньяку в стакан. – Можешь прочитать эту интересную новость в «Пари суар», пока будешь пить.

Гастон последовал совету брата и тут же поперхнулся.

– Боже, она же остановилась в Шуази!

– И улетает с того самого старого аэродрома в Валентоне. Выезжает из Шуази в два часа. Сколько надо времени, чтобы добраться до того железнодорожного переезда? Минут десять?

– О Господи! Нет. Мы погибли. Это не наше дело, Пьер. Если это случится, все полицейские Франции будут подняты на ноги.

– Но этого не произойдет. Я знал, что этот ублюдок принесет нам несчастье. В нем всегда было что-то странное. Тебе удалось проследить его?

– Да, он поболтался вначале по улицам и приземлился в той блошиной дыре, которую держит старый Франсуа возле реки. Я видел через окно, как он снял номер. – Гастон поежился. – Но что мы будем делать? – Он почти всхлипывал. – Это конец, Пьер. Они запрут нас, а ключ выбросят в мусорный ящик.

– Нет, они так не поступят, – успокоил его Пьер. – Если мы выдадим его, они этого не сделают. Они будут слишком благодарны нам. Кто знает, может быть, даже и вознаграждение дадут. Скажи-ка номер домашнего телефона инспектора Савари.

– Он уже в постели.

– Естественно, в постели, забавляется со своей старой женой, как должны, дурень, поступать все порядочные детективы. Мы должны его поднять.

Инспектор Жюль Савари проснулся, чертыхаясь. У его кровати продолжал звонить телефон. Он был один. Его жена уехала на неделю к своей матери в Лион. Ночь у него выдалась неспокойной: два вооруженных ограбления и нападение на женщину. Ему только что удалось заснуть.

Он поднял трубку:

– Савари слушает.

– Это я, инспектор, Пьер Жобер.

Савари взглянул на стоявшие у кровати часы.

– Помилуй Бог, Жобер, ведь сейчас половина третьего ночи.

– Я знаю, инспектор, но у меня кое-что чрезвычайно важное для вас.

– У тебя всегда так. Так что пусть подождет до утра.

– Я так не думаю, инспектор. Мое сообщение сделает вас самым известным полицейским во Франции. Такое бывает раз в жизни.

– Ну, выкладывай свою историю.

– Маргарет Тэтчер. Она остановилась в Шуази на ночь. Сегодня в два часа дня выезжает в Валентон. Не так ли? Я могу рассказать вам все о человеке, который намерен сделать так, чтобы она никогда не попала туда.

Жюль Савари еще никогда так быстро не приходил в себя:

– Где ты, в «Черном коте»?

– Да, – подтвердил Жобер.

– Через полчаса буду. – Савари бросил трубку на рычаг, вскочил с кровати и начал одеваться.

В это самое время Диллон решил действовать. Тот факт, что Гастон следил за ним, мог означать просто желание братьев узнать о нем поподробнее. С другой стороны…

Диллон вышел, закрыл на ключ дверь номера, отыскал черную лестницу и осторожно спустился по ней. Внизу имелась дверь, которая довольно легко отворилась и вывела его на двор позади дома. По аллее он вышел на шоссе, пересек его и начал приглядываться к припаркованным грузовикам. Ему приглянулся один, стоявший в пятидесяти метрах от гостиницы. Оттуда был хороший обзор. Достав нож, он начал ковырять им стекло кабины. Через некоторое время оно поддалось, так что Диллон смог просунуть в отверстие пальцы и отжать стекло. Минутой позже он был уже внутри. Решив не рисковать, он не закурил, откинулся на спинку сиденья и стал ждать, подняв воротник и засунув руки в карманы. В половине четвертого четыре автомобиля без опознавательных знаков тихо подъехали к гостинице. Оттуда вышли восемь человек, причем ни один не был одет в форму.

– Оперативная служба, будь я проклят, – тихо произнес Диллон.

Из последней машины вылез Гастон Жобер, поговорил с приехавшими, и все они вошли в гостиницу. Диллон не был зол, нет, он был доволен, потому что все сделал правильно. Он вылез из грузовика, перешел дорогу и направился по ближайшей аллее к складу на улице Хельер.

Французская секретная служба, многие годы известная как СДЕКЕ, была переименована в Генеральную Дирекцию Внешней Безопасности, сокращенно ДЖСЕ. Это было сделано при Миттеране, чтобы смягчить репутацию этой безжалостной организации, девизом которой было: «Не останавливаться ни перед чем». Если судить по результатам, можно уверенно заявить, что в мире мало спецслужб, которые работали бы столь эффективно.

Эта служба была разделена, как и прежде, на пять секций и много отделов. Самой знаменитой, или самой омерзительной (с какой стороны посмотреть на ее деятельность), была пятая секция, больше известная как Оперативная служба: именно она разгромила секретную военную организацию, известную как ОАС.

Полковник Макс Арну был участником всех операций секции. Он самым безжалостным образом расправлялся с оасовцами, хотя и был когда-то парашютистом-десантником в Индокитае и в Алжире. Теперь это был элегантный седой человек шестидесяти одного года, сидевший за столом в своем кабинете на втором этаже в штаб-квартире ДЖСЕ на бульваре Мортьер. Оставалось несколько минут до пяти часов. Арну изучал через свои очки в золотой оправе лежавший перед ним доклад. Он провел ночь в своем загородном доме в сорока милях от Парижа и только что прибыл на службу. Инспектор Савари почтительно смотрел на хозяина кабинета. Арну снял очки: