Приключение в Сьерра-Леоне - де Вилье Жерар

— Я пригласил присоединиться к нам моего лучшего осведомителя, — сообщил американец, когда они уселись за столик.

— Кто он?

— Руджи Доуган. Богатая креолка. Она занимается фольклорными ансамблями. Она в курсе всего, что происходит в городе, и не любит ливанцев... Ливанцы — это как раковая опухоль, разъедающая страну... Им везет, потому что сьерра-леонцы — милые люди, настроенные ко всем очень миролюбиво. Ко всем иностранцам.

Девушка принесла две бутылки пива «Стар». Декстер разлил пиво в стаканы и поднял свой:

— За успех нашей операции.

Малко повторил его жест. Он не часто принимался за дело, имея на руках ничтожно мало данных. ЦРУ почти ничего не знало о заговоре, готовящемся в Сьерра-Леоне против США. Малко имел в своем распоряжении лишь кое-какие разрозненные сведения. И с этим он начинал операцию. Из радиоперехвата стало известно, что иранцы готовили на территории Сьерра-Леоне терракт против США. Какими данными он располагает в данный момент?

Фотография террориста, ливанца-шиита, подозреваемого в связях с Тегераном и находящегося предположительно во Фритауне. Существование проиранской сети поддержки от Фритауна до Абиджана.

ЦРУ почти не сомневалось, что иранцы очень скоро нанесут удар, но где, когда и как...

Малко сделал глоток пива, спрашивая себя, может ли эта светская дама, организовывающая гастроли фольклорных ансамблей, стать стержнем сверхделикатной миссии: раскрыть заговор и помешать его осуществлению. Словно угадав его мысли, Джим Декстер вздохнул, глядя на свои часы:

— Где же Руджи? Я ей сказал в девять.

— Пока ее нет, расскажите мне все, что вы знаете об этом деле, и как вы можете мне помочь, — попросил Малко. — Объясните, почему иранцы влезли в эту страну.

— Ответ прост. Из-за ливанцев. Сьерра-Леоне получила независимость 27 апреля 1961 года. Ее бывших колонизаторов, британцев, эта страна перестала интересовать. Их можно понять: по размерам Сьерра-Леоне равна Ирландии, населяют ее четыре миллиона голодающих. Здесь самая высокая в мире детская смертность. Стоит ли убиваться... Здесь всегда существовала значительная колония ливанских шиитов. Набиль Берри, лидер «Амаль»[11], родился в Кисси, в бедном квартале Фритауна. После ухода англичан ливанцы постепенно захватили все экономические рычаги в стране.

— А сьерра-леонцы? Они это допустили?

— Их больше интересует музыка и безделье. Сьерра-леонцы не сражались за свое освобождение, это — миролюбивые люди. Здесь нет марксистской оппозиции, абсолютная свобода печати. Но ливанцы растлевают всю страну, покупают официальных лиц, вплоть до главы государства, генерала Момо. У ливанцев есть всюду свои люди, поэтому они контролируют въезд и выезд из страны, а также ее единственное богатство — алмазы и никому не дают совать нос в свои дела.

Не имея стратегического значения, Сьерра-Леоне не представляет настоящего интереса для великих держав.

— А иранцы? Как они здесь оказались?

— Благодаря своим друзьям — ливанским шиитам, и они знают, что здесь им никто не помешает. Они появились здесь года два тому назад. Самый богатый ливанец, Карим Лабаки, обратился к генералу Момо с просьбой оказать им гостеприимство. Договорились в обмен на поставку двухсот сорока тысяч тонн нефти, «подарок» Тегерана. В знак признательности генерал Момо дал согласие на открытие в столице иранского посольства и культурного центра.

Малко, который еще раньше ознакомился с досье «Руфи», подскочил на стуле.

— Лабаки — это тот человек, у которого находился Чарли, когда был во Фритауне. Кто он?

Джим Декстер горько рассмеялся.

— Истинный властитель Сьерра-Леоне... Богатейший ливанский шиит. Он владеет всем: рыбные промыслы, банки, импорт, «мерседесы», а главное — алмазы. Официально из страны их экспортируется не более пяти процентов... Остальное — контрабандой, через сложную сеть перекупщиков, наживающих десятки миллионов долларов. Лабаки достается львиная доля... У него самая красивая вилла Фритауна, на Стейшн Хилл, на холмах у Лумли Бич, у него персональная вертолетная площадка, охранники-палестинцы, вооруженные самым современным оружием. Он недосягаем, так как купил всех. В том числе и президента...

— А почему у него такие хорошие отношения с иранцами?

— Он — шиит, он с ними делает бизнес.

— А как он связан с Чарли?

Официантка принесла им две пиалы с clamchowder[12] и бесшумно удалилась. Малко проглотил ложку супа: им можно было убить всех микробов Сьерра-Леоне. В этом таинственном, безмолвном ресторане, в центре мертвого города, без электричества, без машин, Малко испытывал какое-то непонятное беспокойство. Между тем американец продолжал свой рассказ:

— Как большинство здешних ливанцев, Карим Лабаки время от времени не отказывает себе в удовольствии пригласить красивого юношу. Наши коллеги с Берега Слоновой Кости использовали Чарли в качестве информатора, а Карим Лабаки познакомился с ним раньше в Абиджане. Вот им и пришла в голову мысль две недели тому назад послать Чарли во Фритаун, чтобы заарканить Лабаки. Все шло прекрасно, и ливанец поселил его у себя...

— Почему именно Лабаки?

— Его имя очень часто фигурировало в перехваченной радиоинформации. Кроме того, из центра мне сообщили, что Лабаки был близок с директором Иранского культурного центра, неким Хусейном Форуджи. Эта важная птица иранского Министерства внутренней безопасности имеет дипломатическую крышу, он — официальный руководитель культурного центра. Вот такие отбросы направляют террористические акты...

— Сьерра-леонцам об этом известно?

Американец пожал плечами.

— Им на это наплевать.

Босоногая официантка принесла лангуста с острой приправой пилли-пилли. Джим Декстер снова раздраженно посмотрел на часы.

— Где же эта чертова Руджи?

Движок по-прежнему громко тарахтел во дворе ресторана. Малко больше занимало то, что ему рассказал американец, чем эта неуловимая Руджи. Он отведал лангуста.

— А что произошло потом?

— Мы можем лишь строить гипотезы. Вероятно, Чарли узнал что-то важное, так как он вдруг удрал из города на пода-пода[13]. Это бегство насторожило, вероятно, Лабаки. Чарли перерезали горло в Трейшвиле, в тот же день, как он приехал.

— Как Лабаки общается с внешним миром?

— Он радиолюбитель. Имеет лицензию и мощный радиопередатчик... В Абиджане полно ливанцев-шиитов... Продолжение вам известно. Убийцы не успели завладеть сумочкой Чарли, и наши ребята нашли там сьерра-леонский чистый паспорт и фотографию опаснейшего террориста, который, по нашим данным, должен был находиться в Иране. Конечно, наш абиджанский центр направил рапорт замдиректора оперативного отдела. Там проанализировали события и детали операции «Руфи». Они посчитали, что это уже слишком. Досье «Руфи» представили президенту, который сделал вывод о существенной угрозе для безопасности страны. Он подписал «finding»[14], в котором предписывалось усилить секретные действия с целью предотвращения терракта, вплоть до проведения превентивных операций, если опасность станет реальной.

Малко не донес вилку до рта.

— Ну а я-то тут при чем? Здесь постоянно работаете вы.

— У нас нет возможности проводить подпольные операции, — поспешил оправдаться Джим Декстер. — В нашем центре всего три человека, есть еще шифровальщик на полдня и секретарша. Мои обязанности состоят главным образом в прослушивании бесед между кубинским и советским посольствами, а также в том, чтобы убеждать президента Момо в непоколебимой дружбе США с его изумительной страной.

Еще в Вене Малко сообщили, что Белый дом интересуется «Руфи».

— Нельзя ли узнать, был, есть или будет здесь ливанец-шиит Набиль Муссауи, террорист, фотографию которого мы имеем?