Джеймс Эллрой - Американский таблоид

Литтел уронил плащ. Кемпер увидел пушку и ухмыльнулся.

Литтел выстрелил. Отдача опрокинула его со стула.

Второй выстрел: ДАЛЬШЕ — ТИШИНА.

Перед смертью Кемпер успел подумать о Джеке.

Коридорный вручил ему ключ и указал, в каком именно бунгало следует искать. Литтел дал ему тысячу долларов.

Тот обалдел:

— Столько денег только за то, чтобы его увидеть?

МНЕ НУЖНО ЕГО УВИДЕТЬ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО.

Они стояли возле кладовки. Коридорный все посматривал за спину. Он шепнул:

— Только вы уж побыстрей. А то скоро мормоны вернутся — они завтракать ушли.

Литтел отвернулся и двинулся в указанном направлении. Его мысли неслись на два часа вперед, поспевая за далласским временем.

Бунгало было выкрашено в лососево-розовый и зеленый. Ключ открыл один за другим три замка.

Литтел вошел. Передняя была заставлена больничными холодильниками и капельницами. Воняло спреем от комаров и гамамелисом.

Он услышал детский визг. И определил источник: по телевизору показывали детскую передачу.

Он пошел на звук. Настенные часы показывали 8.09 — значит, в Далласе 10.09.

Передача сменилась рекламой собачьего корма. Литтел вжался в стену и посмотрел в открывшийся проход. И увидел человека.

Из капельницы в его вену поступала кровь. Он вкалывал себе что-то под кожу. Он лежал на больничной койке, абсолютно голый и тощий, как скелет, и никак не мог попасть в вену на бедре. Тогда он вколол иглу в пенис и нажал на плунжер.

Волосы его отросли почти до середины спины. А ногти, закрутившись, закрывали пол-ладони.

В комнате воняло мочой. В толчке плавали букашки.

Хьюз выдернул иглу. Кровать его просела под весом дюжины разобранных игровых автоматов.

Зелье подействовало быстро. Хеши расслабился и едва заметно улыбнулся.

Пит отер иглу:

— Это произойдет кварталах в шести отсюда. Подкати коляску к окну где-то в 12.15. Увидишь кортеж и эскорт.

Хеши кашлянул в салфетку. С подбородка его закапала кровь.

Пит положил на его колено пульт от телевизора:

— Тогда врубишь телик. Все программы прервутся для экстренного выпуска новостей.

Хеши попытался что-то сказать. Пит напоил его водой:

— Постарайся не вырубиться, Хеш. Такое не всякий день увидишь.

Коммерс-стрит от самых краев тротуара до дверей магазинов была запружена народом. Народ размахивал самодельными плакатами на десятиметровых палках.

Пит пошел в клуб. По пути он едва успевал уворачиваться от восторженных зрителей.

Фанаты Джека были повсюду. Особо рьяных копы сгоняли в боковые улочки.

Малыши сидели на отцовских закорках. Ветер трепал мириады крохотных флажков.

Он добрался до клуба. Барби придержала для него столик у сцены. За представлением наблюдала жалкая кучка алкашей, которые успели налакаться уже днем.

Группа наяривала веселенькую мелодию. Барби послала ему воздушный поцелуй. Пит сел и улыбнулся — мол, спой мне что-нибудь нежное.

По клубу пронесся рев: ЕДЕТ! ЕДЕТ! ЕДЕТ!

Группа сорвалась в крещендо. Джоуи и парни едва стояли на ногах.

Барби с ходу затянула «Освобожденную мелодию»[54]. Все — повара, барменши, судомойки — бросились к двери.

Рев нарастал. Он превратился в гул моторов — лимузинов и «харлей-дэвидсонов» при полном параде.

Дверь оставили открытой. Он слушал Барби один — и не слышал ни слова.

Он смотрел на нее. Слова сами складывались в его голове. Она увлекала его — глазами и губами.

Шум медленно утихал. Он подобрался: сейчас, вот сейчас будет этот гребаный жуткий вопль.

1961 год — великий американский режиссер Сэмюэл Фуллер выпускает на экраны фильм «Преступный мир США» и подводит жирную черту под «золотым веком нуара». Вместо устоявшихся стереотипов (детективы, напоказ циничные, но с добрым сердцем, роковые красавицы, гангстеры не без внутреннего благородства, неудавшиеся мошенники) — новый подход: жестокие и беспощадные махинаторы по обе стороны закона, побитые жизнью и не слишком привлекательные внешне персонажи, а также реалистичный показ всесокрушающей одержимости местью. Тот самый «преступный мир» показан скрытой от посторонних глаз изнанкой большого бизнеса и политики; противостоящий ему полицейский аппарат оказывается пронизанным коррупцией. И только одержимые одиночки с личными целями и планами способны повлиять на ход вечного противостояния, пусть и ценой собственных жизней. Успех «Преступного мира» повлек за собой фильмы «Шоковый коридор» (1963) и «Обнаженный поцелуй» (1964), образовавшие «пессимистическую трилогию» Фуллера об Америке начала 60-х и сильно повлиявшие на кино и литературу XX века.

1992 год — великий американский писатель Джеймс Эллрой публикует роман «Белый джаз» и завершает свою выдающуюся «Лос-анджелесскую тетралогию». Ему, поклоннику и другу Фуллера, удается переосмыслить каноны литературного «нуара» и остановить процесс превращения жестокого и сурового жанра в жанр гламурный и ностальгический, населенный однообразными типажами. Виртуозно написанные оды во славу «плохих парней на службе закона» становятся событиями, чья значимость выходит за рамки криминальной литературы. Но простившийся с Лос-Анджелесом Эллрой не собирается останавливаться. В своем стремлении «уничтожить мифологию прошлого и создать новые мифы» он продолжает развивать темы принесших ему славу лос-анджелесских романов, стремясь охватить все сферы общественно-политической жизни Америки и показать их коррумпированность и связь с криминалом. Серия романов образует трилогию, охватывающую период с конца 50-х до начала 70-х и названную в знак уважения к шедевру Фуллера «Преступный мир США» («American Underworld»).

1995 год — выходит первая часть трилогии — «Американский таблоид». «Бешеный пес американской литературы» использует доведенный им до совершенства в «Городе Греха» и «Секретах Лос-Анджелеса» метод, когда сложный сюжет с большим количеством действующих лиц излагается с позиций трех персонажей. В центре событий — агенты ФБР Уорд Литтед и Кемпер Бойд, а также знакомый нам еще по «Белому джазу» экс-полицейский Пит Бондюран. Почитатели таланта Эллроя узнают и другие фирменные элементы стиля блестящего автора: использование кричащих таблоидных заголовков, вплетение в ткань повествования полицейских отчетов и таблоидных же статей, к которым в этом романе прибавляются и расшифровки конфиденциальных телефонных переговоров. Как всегда, стилизации под бульварную прессу и секретные документы исполнены Эллроем на высочайшем уровне. Основная же событийная канва «Американского таблоида» излагается в манере, напоминающей как более традиционные ранние книги писателя, так и захватывающую дух экспериментальную прозу «Белого джаза». В частых боевых эпизодах или сценах, где описывается внутреннее состояние постоянно живущих «на грани» героев, которые регулярно сталкиваются с предательством и рискуют жизнью, жесткий «телеграфный» стиль Эллроя производит особенно сильное впечатление.

Стремительно развивающееся действие «Американского таблоида» посвящено событиям, приведшим к власти Джона Кеннеди в 1960-м и к его смерти в 1963 году. Как принято у Эллроя, на страницах книги реальные персонажи (миллиардер Говард Хьюз, профсоюзный деятель Джимми Хоффа) присутствуют рядом с литературными героями, а вымышленные преступления соседствуют с реальными, самым громким из которых является, конечно, убийство президента Кеннеди. На эту тему существует множество теорий, ей посвящено огромное количество документальных и художественных книг, при этом версия Бешеного Пса остается одной из самых интересных и достоверных. И уж точно рассказанной куда более занимательно, чем, например, в тяжеловесном романе Дона Делилло «Весы» (редко ссылающийся на чужие книги Эллрой называл его среди лучших из написанного о покушении на Кеннеди). Со сложным и тщательно описанным Эллроем заговором можно ознакомиться на страницах «Таблоида», а уж согласиться или не согласиться с трактовкой автора — дело вдумчивого читателя.

Смелость Бешеного Пса в обращении с реалиями прошлого в случае с трилогией «Преступный мир США» более чем оправданна. Доказав свое мастерство в создании «Лос-анджелесского квартета» на основе криминальных сюжетов, писатель теперь обращается к секретной истории страны. Истории, которая, по Эллрою, так же отлична от официальной версии, как гламурно-ностальгический нуар — от настоящего. Поэтому его версия бурных событий 50−60-х отсылает нас к слухам, таблоидным очеркам и сексуальной жестокости, характерной для детективных книжных сериалов той поры. При этом Эллрой не впадает в избыточную назидательность и не дает нам забыть, что «Американский таблоид» — это, прежде всего, блестящий криминальный роман, который не давит на читателя чрезмерной претенциозностью и именно поэтому кажется таким достоверным в изложении событий. Тем более что тесная связь преступности, политики, шоу-бизнеса и спецслужб, красочно описанная Эллроем в «Таблоиде», очевидна.