Картер Браун - Жена на уик-энд

– Одно из двух: или это действительно был ваш муж, или кто-то, кто хотел выдать себя за него. Если мы имеем дело с самозванцем, то он очень самонадеянный тип, если вздумал обмануть жену Фредерика Рандольфа!

– Да, – машинально подтвердила она. – Вы, конечно, правы. Это… о, я не знаю! Это моя вина. Я идиотка, что дала своим нервам так распуститься… Я должна была подозревать, что существует логичное объяснение исчезновению Фредерика. Это мне хороший урок. Это отучит меня ревновать к этой шлюхе Карен Ваноссе!

Снова зазвонил телефон, и она вскочила, как марионетка, которую резко дернули за ниточку.

– Как вы думаете, это он перезванивает так быстро? – шепнула она.

– Единственный способ узнать это – снять трубку.

– Да. – Она выпрямилась и походкой робота подошла к телефону.

– Джен Рандольф слушает, – сказала она спокойно. – О! – В голосе послышалось облегчение. – Это вы, Мюррей? Да, да, я знаю! Он звонил сюда, и мистер Бойд говорил с ним… Я попросила его подойти к телефону, потому что у меня полностью сдали нервы! Да… Какое счастье узнать, что с Фредериком все в порядке!

Она еще немного поболтала с Анселем, потом повесила трубку и вернулась на диван.

– Ну вот! – Она глубоко вздохнула. – Я чувствую себя неизмеримо лучше, Дэнни. Фредерик позвонил также и Анселю, но свой секрет не открыл. Вы понимаете, он хочет сохранить до финиша все козыри. Полагаю, рассчитывает на элемент внезапности, когда взорвет свою бомбу на заседании. – Она снисходительно улыбнулась. – Как это на него похоже! До чего же мужчины бывают ребячливыми! Вы не находите?

– Конечно, – согласился я. – Я рад за вас, Джен, хотя и потерял работу.

– Думаю, что тысяча долларов за двадцатичетырехчасовое расследование пройдет у вас по категории прилично оплачиваемых. Поверьте, знать, что Фредерик жив и здоров, стоит для меня неизмеримо дороже тысячи.

– По-видимому. Теперь мне остается только вернуться в Манхэттен.

– Зачем спешить? – воскликнула она с живостью. – Это безумие – ехать по такой погоде! Посмотрите!

Я посмотрел в окно, вернее, пытался увидеть там что-нибудь, но узрел только водопад, бьющий в стекла. Сильный ветер пригибал деревья.

– Приготовьте нам по стаканчику, Дэнни, – предложила Джен. – Я почувствовала такое облегчение, когда узнала, что с Фредериком все в порядке! Это нужно отметить! В такую погоду даже собаку на улицу не выгонишь.

Я не отказался от приглашения.

– Что вы будете пить?

– На ваше усмотрение.

Я взял курс на бар и увидел непочатую бутылку скотча двадцатилетней выдержки. Этот сорт выпивки показался мне достойным ситуации. Джен стояла у окна и глядела на потоп.

– Обожаю грозу, – сказала она, обернувшись. – Какое замечательное зрелище – это разнузданное насилие!

– А мне такое вовсе не нравится! – проворчал я.

Она повернулась и быстро пошла к двери.

– Я сейчас вернусь, Дэнни. Не скупитесь на скотч.

И она исчезла.

Через несколько секунд я услышал, как где-то в доме хлопнула дверь. Я выпил и стал ждать. Время текло медленно. Минут через пять она появилась и неподвижно застыла на пороге. Мокрые локоны образовали каску, с нее стекала вода, под ногами образовалась лужа.

– Это феерия! Таким я представляю себе конец света! – Она запрокинула голову и торжествующе засмеялась. – Будь у меня под рукой метла, мне кажется, полетела бы!

– Если вы не вытретесь, то заболеете и присоединитесь к ведьмам более простым путем!

– До чего же вы прозаичны! – Она приблизилась к бару, не заботясь о мокрых следах на ковре. – Все, что мне нужно, это стаканчик. – Она схватила стакан, выпила одним глотком и посмотрела на меня. Чуть-чуть циничная улыбка медленно скользнула по губам. – Я вам признаюсь в одной вещи, Дэнни. Теперь, когда я успокоилась насчет Фредерика, я снова испытываю к нему легкую неприязнь… особенно с тех пор, как узнала о его связи с Карен… Как он мне надоел!

– Правда?

Она выпила и поставила стакан на бар.

– Еще.

– Хорошо, сейчас намешаю. А вы пока сходите переоденьтесь. Вы уже дрожите.

– Ах да. – Она бросила взгляд на свои ноги. – Я быстро.

Я погрузился в созерцание дождя. Минуты через две она меня окликнула. Я обернулся и увидел ее в обрамлении двери, отчего открыл рот и забыл его закрыть.

– Что-нибудь не так? – Она иронически скривилась. – Вы же сами сказали, чтобы я сняла с себя мокрое, верно?

Голубое полотенце было закручено на голове в лучшем стиле «Тысячи и одной ночи», и нельзя было сомневаться, что она сняла мокрую одежду, только Джен не позаботилась заменить ее другой. Она была гола, как академический череп. Маленькие твердые груди, узкие бедра.

– К чему этот удивленный вид, Дэнни? – бросила она хрипло. – Разве вы не знаете, что грозы для этого и существуют?

– Нет, – бросил я холодно, – не могу в такое поверить. Я точно не создан для миссис Фредерик Рандольф.

– Что?

Она остановилась и уставилась на меня, как бы не веря своим ушам.

– Для столяра это была бы чертовская удача, но меня, видите ли, ничуть не привлекает мысль отпраздновать возвращение вашего мужа, так что обольщение не состоится.

Все ее тело закаменело, как будто ей дали пощечину.

– Вон! – рявкнула она. – Убирайтесь сейчас же, и чтобы ноги вашей здесь не было!

Лицо ее исказилось, она бросилась ничком на диван и зарыдала.

Я допил свой стакан и направился к двери. Когда я проходил мимо дивана, она приподняла голову. Ее заплаканные глаза с ненавистью посмотрели на меня.

– Убирайтесь, и чтобы я больше никогда вас не видела! – задыхаясь, кричала она. – И можете забрать эту заколку для галстука, которая так и выдает ваш вульгарный вкус.

– Какую заколку для галстука?

– Вы потеряли ее, когда в последний раз приходили сюда, – ответила она глухо. – Она завалилась за подушки дивана. Я положила ее в ящик бюро в холле. Если вы не воспользуетесь ею, чтобы проткнуть себе горло, то надеюсь, что гроза поможет вам вместе с машиной нырнуть в какую-нибудь канаву поглубже!

Получив такое замечательное напутствие, я тем не менее задержался в холле и открыл указанный ящик. Заколка для галстука лежала на чистом конверте. Я взял ее и внимательно осмотрел. Удивительно безвкусная вещь; у нее было родство с Родни Мартином, этой маленькой сволочью. Огромный изумруд, стопроцентная липа; крученая серебряная нить врезана в камень. На первый взгляд этот рисунок должен был имитировать скарабея. Приглядевшись, я понял, что это монограмма: переплетенные два «П». Некоторое время я рассматривал этот шедевр, потом сунул в карман и отправился сражаться с бурей.

Мне понадобилось добрых двадцать минут, чтобы проехать первые два километра. «Дворники» были бессильны бороться с потоками воды; вести машину в таких условиях было так же легко, как пересекать туннель Линкольна с завязанными глазами. Я включил радио и выслушал три народные песни и десяток рекламных объявлений, прежде чем передали метеорологическую сводку. Радостный голос сообщил, что тайфун удаляется к Атлантическому океану; значит, мне нечего было беспокоиться. Начали перечислять разрушения от циклона в северной точке Лонг-Айленда, но убытки оказались незначительными. Скорость ветра уменьшалась, и можно было ожидать, что меньше чем через час дождь прекратится.

В Манхэттен я попал уже под вечер. Потоки воды сменились обыкновенным дождем. Как всегда в Нью-Йорке, шоферы такси при первых каплях дождя воспользовались своими машинами, чтобы вернуться домой, и четыре квартала, отделяющие гараж от дома, мне пришлось пройти пешком, в результате чего я пришел такой мокрый, что меня можно было выжимать.

– Ну-ну! – воскликнул мурлычущий голос. – Клянусь, это Нептун собственной персоной. Он надоел морю, и оно выкинуло его на камни! Не согласится ли бог Океана освободиться от краба, повисшего у него на носу? Он не гармонирует с его взъерошенными волосами!

– Очаровательная маленькая хитрюга! Я думал, что ты ушла за своей одеждой.

– Сходила за ней утром, до дождя, – по-прежнему весело ответила Нина.

– Что же ты ее не надела? – буркнул я.

– Зачем? – презрительно фыркнула она. – С ума сойти, какой ты непрактичный, Дэнни! Подумай! Глупо мять свежевыглаженное платье, когда сидишь одна!

Она откинулась на спинку дивана, зевнула и сладострастно потянулась. Лифчик был без бретелек, но сидел туго, и угрозы сползти у него не было. Перед маленькими белыми трусиками такая проблема тоже не стояла: из них выпирали полные ягодицы.

– Я пойду переоденусь. Приготовь пока стаканчик.

– Есть! – Она перестала потягиваться и уронила руки. – Хорошо ли ты провел день?

Я ответил ей злым взглядом и пошел в ванную. После теплого душа я оделся и заботливо пристроил под мышкой кобуру. Быстрый взгляд на мой 38-й убедил меня, что он в полном порядке, и я накинул на себя пиджак. Потом достал отвратительную заколку для галстука, положил ее в карман и вернулся в гостиную.