Картер Браун - Бархатная лисица

Осмотр подтвердил, что я уселся на часть своего облачения из леопардовой шкуры, где находилась весьма неудобная шишка — и в таком месте, где, согласно моим представлениям, у леопарда не должно быть никаких шишек. Я внимательно присмотрелся к ней, поскольку, будучи человеком осторожным, вовсе не был настроен на близкий — я бы даже сказал, интимный — контакт с леопардом, который в тот самый момент, когда бесстрашный белый охотник взял его на мушку своего «магнума», страдал от какой-то непонятной болезни. Шишка оказалась на редкость интересной, а тщательное исследование показало, что она появилась уже после того, как хозяин шкуры расстался с ней. На самом деле, некий искусный портной просто вшил ее в шкуру; если бы этот умелец занялся ремонтом одежды, то наверняка составил бы себе целое состояние на одних только невидимых глазу заплатках. Распоров шов острым концом своей десятицентовой шариковой авторучки, я извлек тонкий металлический цилиндр с завинчивающейся крышкой.

Отвинтив крышку, я обнаружил, что» ее содержимое представляет собой белый порошок. Возможно, это был какой-то неведомый антилеопардовый порошок, и бедное животное рассталось со своей единственной шкурой благодаря хитрости шамана, а не вследствие встречи с хитроумным белым охотником и его ружьем «Магнум — 404»? Мне пришлось с сожалением признать, что я крайне мало разбираюсь в антилеопардовых порошках, если не считать того, что именно этот чертовски смахивал на героин. Осторожно обмакнув в него послюнявленный палец, я попробовал порошок на вкус и убедился, что и на вкус он точно такой же. Я завинтил крышку и взвесил цилиндр на ладони. Примерно две унции чистого героина. Денег, вырученных от его продажи на черном рынке, могло хватить на покупку огромного особняка, в котором все стены обиты леопардовыми шкурами.

Вернувшись к контейнерам, я сначала проверил бобровые шкурки, а потом норку. Когда минут через тридцать я закончил с этим делом, Бесстрашный Эл уже полностью завязал с меховым промыслом и стал счастливым обладателем семи небольших самородков цилиндрической формы, наполненных весьма дорогостоящим антилеопардовым порошком. Однако чудненькая получалась ситуация — без пяти минут миллионер оказался запертым в морге по собственной глупости! Я уже начал оплакивать свою загубленную жизнь, как вдруг вспомнил неподвижный взгляд Уолтерса и устыдился собственной слабости.

И снова потянулось время. Я зажег одну сигарету и нарочно медленно докурил ее до самого фильтра и лишь только тогда посмотрел на часы. С тех пор как дверь склада захлопнулась, прошло уже почти полтора часа, поэтому я твердо решил подождать еще пятнадцать минут, прежде чем снова закурить. Просидев минут пять без всякого дела в кабинете и почувствовав легкие признаки зарождающейся клаустрофобии, я решил прогуляться, но не успел дойти и до середины прохода между контейнерами, как услышал, как кто-то снаружи отпирает дверь.

В мгновение ока я сообразил, что у меня не хватит времени добежать до выключателя у двери — за это время я едва успею добраться до конца прохода и стать лицом к двери, вытянув в руке свой ствол 38 — го калибра. Дверь медленно и бесшумно приоткрылась, потом замерла и наконец открылась настолько, что я смог разглядеть того, кто стоял за ней. Задержав дыхание, я глядел на появившуюся в дверном проеме здоровенную фигуру мужчины… и тут он тоже увидел меня!

В руке он держал предмет, весьма напоминавший небольшое артиллерийское орудие, которое пальнуло практически в тот самый момент, как я увидел его. Пуля врезалась в стальную стенку контейнера в паре дюймов над моей головой и с визгом срикошетила в сторону. Мне было трудно промахнуться в такую большую мишень, отчетливо проступавшую на фоне дверного проема. Я выстрелил дважды, и это болотное чудище сделало шаг в мою сторону. Его пушка на мгновение клюнула носом вниз, изрыгнув три быстрых выстрела прямо ему под ноги; воздух снова наполнился отвратительным визгом рикошетящих пуль.

Он был настоящим великаном, а такие, насколько мне известно, так просто не умирают. Учитывая тот факт, что излишняя самоуверенность погубила значительно больше копов, чем их когда-либо умирало от пневмонии, я еще раз выстрелил Джиперсу в грудь.

Затем последовал ужасный промежуток времени, когда все происходило как в одном из тех ярмарочных аттракционов под названием «Попробуй, на что ты способен». Вы опускаете десять центов в игральный автомат и палите из вмонтированного в него ружья по движущимся чередой мишеням. Каждый раз, когда вы попадаете в одну из них, она опрокидывается и звонит колокольчик.

То же самое происходило и здесь, на складе: каждый раз, когда пуля попадала Джиперсу в грудь, он делал шаг вперед и, секунду спустя, стрелял в пол. Он проделал это снова, и для меня наступил мучительный момент, когда я отчаянно пытался представить — что произойдет после того, как я всажу ему четвертую пулю? Следующий шаг в мою сторону? Еще один выстрел в пол?

Но вот Джиперс издал долгий, протяжный вздох, словно лишился последних сил, ноги у него подкосились.

Последний раз выстрелив в пол, он уронил свою пушку на пол и сам последовал за ней.

Я подошел к тому месту, где он лежал, и с опаской, не сводя с него револьвера, посмотрел на тело. Джиперс растянулся на спине и больше не дышал. Все три мои пули угодили ему в грудь, почти рядом друг с другом, и я решил, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, это совсем неплохой результат. У меня теперь не вызывало сомнения, что пули из его артиллерийской пушки в точности соответствуют той, что засела между глаз Уолтерса.

Я чуть было не возгордился собой, но вовремя вспомнил, что первым выстрелил все-таки Джиперс, и мне просто чертовски повезло, что я остался жив.

Я никак не мог взять в толк, почему же он промахнулся, пока случайно не бросил взгляд на свои ноги. И тут я все понял: для того, кто открыл дверь, ожидая найти здесь окочурившегося от холода копа, вид затаившегося вождя племени мау-мау в полном церемониальном облачении явился настоящим потрясением. По крайней мере, достаточно сильным, чтобы у Джиперса слегка дрогнула рука.

Освободившись от маскировочного одеяния траппера Эла Бесстрашного и оставив шкуры валяться на полу, я забрал ключи из брючных карманов Джиперса и поспешил наружу, на благословленное тепло тропической ночи, как можно плотнее захлопнув за собой дверь.

Я решил, что оба трупа будут там не в меньшей сохранности, чем в окружном морге; к тому же мне вовсе не хотелось тратить следующие три часа на рутину, которой не избежать, доложи я немедленно о случившемся в управление. С этим вполне можно подождать, мне сейчас и так катастрофически не хватало времени.

Как и следовало ожидать, в тесной сторожке, примыкавшей к складу, никого не оказалось. Когда Уолтерсу, а потом и мне, устраивалась ловушка, им вовсе не нужен был сторож, который мог оказаться свидетелем. Поэтому он, скорее всего, получил поощрение в виде освобождения от ночного дежурства. Сняв телефонную трубку, я набрал номер управления и приказал ответившему мне дежурному сержанту прислать сюда человека и установить круглосуточное наблюдение за складом. Все-таки хорошо быть лейтенантом — возражения приходится выслушивать только от шерифа, а от сержантов — никогда.

Он пообещал, что полицейский прибудет минут через пятнадцать, а я сказал, что дождусь его.

Парень по имени Кайли был мне хорошо знаком; он и в самом деле появился всего через двенадцать минут.

Я велел ему ни в коем случае не высовываться из сторожки и не спускать глаз с дверей склада. Если кто-нибудь попытается проникнуть внутрь, то ему следовало задержать его и позвонить в управление. Если меня не окажется на месте, пусть дежурный заберет арестованного в окружную тюрьму и держит его там до моего прихода.

— И не имеет значения, кто это будет, лейтенант? — Кайли вопросительно посмотрел на меня.

— Вот именно.

— А вдруг им окажется хозяин склада?

— А этого-то в особенности, — проворчал я. — Только меня не покидает предчувствие, что тебе вряд ли так повезет.

— Вам виднее, лейтенант.

— Ты выполняешь мои приказы, а я за них отвечаю, понятно? — спросил я.

— Так точно.

— И не рискуй, — добавил я. — Черт его знает, как все может обернуться.

— Я никогда не рискую, лейтенант, — притворно ужаснулся Кайли. — Ведь я же женатый человек!

— А вот я всегда готов рискнуть, — признался я. — Только с каждым разом становится все трудней найти девушку, согласную на то же самое!

— Да, тяжеловато быть холостяком, лейтенант. — Кайли растянул губы в улыбке. — Зато вы можете подсидеть шерифа Лейверса и скопить миллион баксов.

Дверь пентхауса мне открыла сногсшибательная блондинка, которая, увидев в моей руке револьвер, пронзительно заверещала. Отодвинув девицу в сторону, я быстро вошел внутрь. Бескрайние джунгли мануфактурщика оказались пустыми, поэтому я последовательно и быстро проверил обе спальни, две ванны и кухню — но и там было то же самое. Когда я вернулся в гостиную, блондинка, забившись в угол самого глубокого диванчика, сидела и дрожала. На ней была надета какая-то кукольная пижамка, и, увидав под прозрачным бледно-голубым нейлоном почти все ее трепещущие прелести, я едва удержался на ногах.