Микки Спиллейн - Коп ушел

— А если предположить, что это был не один парень? — спросил Шелби.

— Тогда наши поиски окажутся менее трудными. Кто-то из них обязательно споткнется, и мы увидим, откуда все это исходит. Все, что нам необходимо знать, это причину, из этого и надо следовать.

— Это просто налет, — буркнул Келвин.

Леон Брей небрежно поглядел на него сквозь очки.

— Я в этом не уверен. Их собственность не тронута. Возможности шантажа не замечены. Но по-прежнему есть вероятность, что это чья-то личная месть. Кровная месть.

— Кровная месть давно уже отмерла, — заметил Келвин.

— Возможно, — согласился Брей, — но, благодаря девочкам и зависти, она могла снова возродиться.

Фелш несколько озабоченно посмотрел на них и хлопнул ладонью по столу.

— Я уже говорил вам, что у них не было почвы для столкновений, ничего общего — из этого и следует исходить. Общим у них было лишь то, что они сидели с нами за одним столом.

— Спокойно, Фелш, — проронил Шелби.

Он обдумал сказанное, затем откинулся в кресле и взял сигару. Остальные, за исключением трех некурящих, последовали его примеру.

— Может быть только один вывод, — заявил Шелби. — Это налет.

— Что нам предпринять? — поинтересовался Келвин.

— Ничего, — ответил Шелби. — Ждать. Они убирают наших людей, чтобы поколебать нашу власть. Все, что нам остается делать — ждать и смотреть, кто это столь глуп, что решил помериться с нами силами. А пока мы на всякий случай распустим наш стол. Деятельность организации будет идти, как и прежде. Не думаю, что противник попытается нанести нам новые удары.

Но Марк Шелби ошибся. Этой же ночью пуля 22-го калибра прошила череп Денниса Ревенала, и помощник управляющего заведением, ведающим проституцией Ист-Сайда, умер на шелковых простынях в дорогостоящей квартире, двери которой считал абсолютно надежными.

Никто не видел убийцу, никто не слышал выстрела.

Капитан Вильям Лонг сидел в помещении Манхэттенского отряда полиции по убийствам и пил кофе из бумажного стаканчика, улыбаясь комиссару.

— Чем вызвана эта маленькая война? — осведомился он.

— Наверное, тем, что Департамент полиции ведет себя излишне пассивно, — парировал комиссар.

— Может быть, вы и правы, — сказал капитан. — Но, может быть, иногда приносишь больше пользы, оставаясь в стороне. Учитывая... что все непричастные лица виновны.

— На этом заваруха не кончится. Другая сторона еще не оседлала коней. — Похоже, они просто не знают, кто их противник.

— А у вас есть какие-нибудь идеи?

По-прежнему улыбаясь, Лонг утвердительно кивнул. Появилась еще одна хорошенькая возможность прощупать комиссара. Через две недели он уходит в отставку и трудно придумать лучший случай для финала карьеры.

— Кое-какие идеи есть, — сказал он, — правда, ничего конкретного. Но ведь после двадцати пяти лет службы можно брать в расчет и интуицию.

— Мне кажется, вы все же поделитесь ими, — несколько язвительно заметил комиссар.

— Есть только два варианта, — произнес, наконец, Лонг после того, как допил кофе и бросил смятый стаканчик в мусорную корзину. — Тут два мотива: деловой и личный. Честно говоря, я не могу представить себе настолько тупого человека, который решится преследовать людей организации лишь из чувства личной мести. Следовательно, это бизнес. Кто-то желает войти в правление, но для этого там должны появиться вакансии. Эти кто-то должны быть достаточно могущественны, раз наносят удары не только по отдельным частям, но и по всей империи в целом. В правлении вряд ли согласятся с тем, чтобы противник убирал их одного за другим. Появление этой новой силы — продолжение старой игры по жестким правилам: убрать верхушку, вызвать замешательство у прочих, принудить их признать игру проигранной или добиться того, чтобы они закрылись, как устрицы.

— Довольно опасная игра.

— Тем не менее, — продолжал Лонг, — она уже опробована и всегда оправдывала себя. Иногда люди наверху находят более выгодным принять новичков, чем бороться с ними. Они заинтересованы объединять силы, и поэтому следует ожидать нового кровопускания.

— Тем хуже, капитан. До сих пор мы как-то могли их сдерживать. Может быть, через год-другой мы бы их раскрыли. Но если они вновь начали применять силу — значит, и нам не уйти от стрельбы.

— Пока война идет так, что нам грех жаловаться.

— Ну, это вы знаете лучше меня. Да, пока все идет по схеме. Они уложили пятерых и, думаю, этот урок близится к концу. Но теперь они должны будут появиться и предъявить свои требования организации.

Но капитан Лонг тоже ошибся. На следующий день в 14.45 у кафе на Восьмой Авеню было угнано такси. В 14.48 такси было обнаружено ни одной из боковых улочек Гринвич Виллидж. Машину обнаружил водитель этой же таксомоторной компании. На заднем сидении распростерся Антонин Бродерик, бывший докер, ставший в организации ответственным за рэкет. Он был убит пулей в сердце, пулей, выпущенной из «магнума».

Джиллиан Берк сидел на втором этаже кафе-автомата, ковыряя вилкой фасоль и мясной пирог, запивая все это молоком. За все годы, которые он отслужил, никто не называл его по фамилии. Он был просто Джил или же этот Джил. И вот теперь появилась еще одна передовица на четверть газетной полосы, посвященная суду над ним, состоявшемся в Департаменте полиции, и исключению его из рядов полицейских только потому, что он был слишком добросовестным копом, с которым не могли ужиться проклятые политиканы. В этой статье его фамилия упоминалась трижды и каждый раз была напечатана полностью и без ошибок. Репортер кратко пересказал его карьеру, заметив под конец, что существует потребность в таких людях, как он, и даже немалая, несмотря на то, что это может не понравиться некоторым официальным лицам и что, возможно, если прикрыть некоторые неприглядные делишки, коп окажется невиновным.

Джил оторвался от статьи и, увидел Билла Лонга, идущего к нему с подносом, свернул газету, освобождая место. По их внешнему виду можно было сразу определить их профессию. Отличительные черты, приобретенные ими, были таковы, что любой мог опознать их после минутного изучения, а каждый преступник, узнав их, мог сразу же уложить.

Годы, посвященные охране закона, расследованию и предупреждению преступлений, были тяжелым испытанием, и они стали людьми, один взгляд которых видел дальше и глубже, чем могли увидеть пристальные взгляды других.

Но что-то их уже разделяло. Билл Лонг был по-прежнему в рядах полиции. Джил где-то уже в стороне и в его поведении угадывалась печаль покинутости, какую испытывают на пустынном берегу во время отлива, хотя известно, что вновь наступит прилив и, возможно, его вода достигнет более высокой отметки.

— Почему ты не подождал меня? — спросил капитан.

— Я сильно проголодался, дружище.

Лонг снял с подноса тарелки, поставил их на стол и положил поднос на свободный стул. Джил отошел и через пару минут возвратился с порцией мясного пирога и булочкой, лежащей на стакане с молоком. Капитан ухмыльнулся и занялся мясом.

— Я бы подбросил тебя по пути к 21-му, но мне не хотелось показываться среди этих богачей.

— Ерунда!

— Как твои новые занятия?

— Отлично, лучше не бывает.

Лонг опустил в кофе ложку сахара и, позвякивая, размешал его.

— Плюнь, тебе еще повезло. Конечно, ты лишился оклада, потому что не вписался в систему, но пятьдесят косых в год вполне подходящая компенсация. А работа в общем-то та же самая.

— Не совсем.

— Ты знаешь, сколько отставных инспекторов желают быть начальником службы безопасности?

— Сколько?

— Все хотят. А ведь ты только сержант. Я и то могу лишь надеяться на такой вариант.

Джил улыбнулся, но в его улыбке не было веселья. Он прекрасно понял капитана.

— Нет, Билл, ты всегда был идеалистом. Может быть, именно поэтому восемь лет назад ты купил ферму. Ты ведь коп. И хороший коп. Но когда придет время, ты захочешь иметь что-то про запас.

— А ты?

— А я нет. Это одна из тех вещей, которые я пытался скрыть все эти годы.

Лицо капитана посерьезнело.

— Все же мне кажется, ты вполне удачно устроился.

— Конечно, новая работа многое компенсирует. Никто на меня особенно не давит.

— Хотел бы я так же сказать о себе!

— У тебя неприятности?

— Большая заварушка с Синдикатом. Никто не знает, что происходит. Шесть покойников и никаких идей.

— Да, — проронил Джил, — а газеты побранивают и подбадривают тебя... — Когда падает в перестрелке очередной труп, настроение быстро меняется, мой друг. А трупы, похоже, будут. Перед нами мир, в котором уличные убийцы лишь выполняют волю боссов. В Чикаго состоялось важное совещание... Оказывается, Манхэттен до сих пор не может уйти из-под обстрела и не обнаружил противника.

— И теперь Департамент полиции будет выполнять роль телохранителей.