Дэшилл Хэммет - Сотрудник агентства "Континенталь"

Вернувшись из Айовы, он узнал о смерти Кавалова, увидел в газете фотографию Шерри и узнал в нем неизвестного, выбежавшего из сарая. На следующий день он пошел к прокурору. Мы показали ему задержанного, и фермер сказал, что без сомнения это тот человек. Шерри не сказал ничего.

Поскольку заявление Уикса противоречило свидетельству полиции Сан-Педро, прокурор решил передать дело в суд. Маркус был оставлен под стражей как главный свидетель, но так как ничто не могло поколебать его алиби в Сан-Педро, обвинение ему предъявлено не было.

Уикс точно и бесхитростно повторил свой рассказ со свидетельского места, но при перекрестном допросе он с треском провалился. Его совсем запутали.

В ответ на вопросы Шеффера наш единственный свидетель признал, что не совсем уверен в том, что он видел именно Шерри тем утром. То немногое, что он видел, дало ему повод опознать подсудимого. Но позже, в более спокойной обстановке, он уже не был так уверен, что хорошо разглядел лицо неизвестного. Был ранний час, солнце стояло низко. В конце концов договорились и он под присягой показал только, что видел человека, имевшего некоторое сходство с Шерри.

Умереть можно со смеху...

Окружной прокурор, за неимением ногтей, грыз кончики пальцев.

Присяжные объявили: «Невиновен».

Поэтому Шерри был освобожден, освобожден от обвинения в убийстве Кавалова навсегда, даже если позже откроются иные улики.

Маркус тоже был отпущен из-под ареста.

Когда я уезжал в Сан-Франциско, окружной прокурор со мной даже не попрощался. 

Через четыре дня после вынесения оправдательного приговора Шерри в мой кабинет вошла миссис Рингго.

Она была одета в черное, и на ее красивом, но безвольном восточном лице лежала печать беспокойства.

– Пожалуйста, не говорите Дольфу, что я приходила к вам, – были ее первые слова, обращенные ко мне.

– Конечно, если вы настаиваете, – пообещал я.

Она села и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Он так безрассуден... – сказала она.

Я кивнул в знак сочувствия, еще не зная куда она повернет разговор.

– И я так боюсь, – она стала заламывать руки в перчатках. Ее подбородок и губы задрожали. – Они вернулись в бунгало.

– Точно? – новость заставила меня опуститься в кресло. Я знал, кого она имела в виду.

– У них может быть только одна прична вернуться, – продолжила она в слезах. – Они убьют Дольфа, как убили моего отца. А он не слушает меня. Он настолько уверен в себе... Смеется надо мной. Называет меня дурехой, и что он может позаботиться о себе сам. Но это не так. По крайней мере пока у него рука в гипсе. Они убьют его, как убили моего отца. Я знаю. Я знаю.

– Ненавидит ли Шерри вашего мужа так же сильно, как и вашего отца?

– Да, это так. Он ненавидит. Дольф работал на папу, но его роль в том деле, которое погубило Хью, гораздо больше, чем моего отца. Прошу вас, сделайте что-нибудь, чтоб спасти Дольфа. Вы поможете?

– Конечно.

– Я не хочу, чтоб Дольф знал об этом, – настаивала она. – Если он обнаружит, что вы присматриваете за ним, не говорите ему, что это я приходила к вам. Он рассердился на меня, когда я попросила позвонить к вам... – она остановилась и посмотрела на меня, не зная как сказать. Я предположил, что ее муж нелестно высказался о моей способности защитить ее отца. – Он отказался.

– Когда они вернулись?

– Позавчера.

– Я буду там завтра, – пообещал я. – Если хотите, я дам вам совет: Сообщите мужу, что наняли меня. Но если не желаете, что же, тогда молчите.

– Вы не допустите, чтобы что-то плохое случилось с Дольфом? Правда?

Я пообещал сделать все, что в моих силах, принял небольшой аванс, дал ей расписку и проводил ее до двери.

В тот же вечер, как раз перед наступлением сумерек, я прибыл в Фэавэлл. 

Когда я проезжал мимо бунгало поднимаясь на холм, я увидел в окнах свет. Мне очень хотелось выйти из машины и немного пошарить вокруг, но я боялся, что не смогу превзойти в ловкости Маркуса, на его собственной территории.

Я свернул на грунтовую дорожку, ведущую к заброшенному дому на вершине холма. Я его обнаружил во время своего прошлого визита в Фэавэлл. Я выключил фары и продолжил медленно ехать вверх по склону, путь мне освещала только ослепительно серебристая луна над головой. Машину я оставил рядом с домом на обочине.

Поднявшись на ветхую веранду я увидел внизу бунгало и стал настраивать бинокль.

Я еще не успел добиться резкости, как дверь открылась, на землю легла полоса желтого света, и две фигуры вышли на улицу.

Одна фигура была женской.

Я подкрутил регулирующий винт, и ее лицо стало отчетливо различимым. Это была миссис Рингго.

Она подняла пальто воротника прикрыв лицо и быстро пошла вниз по гравийной дорожке. Шерри стоял на крыльце, глядя ей вслед.

Выйдя на дорогу миссис Рингго побежала вверх по холму, по направлению к своему дому.

Шерри вошел в бунгало и захлопнул за собой дверь.

Через два с половиной часа из-за шоссе появился человек. Он быстро прошел по гравийной дорожке к дому опасливо озираясь по сторонам. Я не видел в темноте, но догадался, что он постучал в дверь, так как через несколько секунд после того, как он вступил на крыльцо, та открылась, сноп света упал на лицо человека. Я узнал Дольфа Рингго.

Он вошел в дом и дверь снова закрылась.

Спрятав бинокль я оставил свой наблюдательный пункт на развалившейся веранде и решил спуститься к бунгало. Так как я не был уверен, что сумею там найти подходящее укрытие для своего автомобиля, я оставить его и пошел пешком. Было рискованно идти по гравийной дорожке, поэтому не дойдя до нее футов двадцать я свернул и постарался как можно тише пробраться сквозь кустарник, деревья и цветники. Я знал с кем имею дело, и, потому, держал револьвер наготове.

Все окна на моей стороне были освещены, но их прикрывали жалюзи. И, к сожалению, свет пробиваясь сквозь щели, вместе с луной ярко освещал подступы к дому. Пока я портил зрение и, сощурившись, пытался разглядеть хоть что-то через этот проклятый бинокль, я подошел к дому вплотную. Теперь я был достаточно близко, чтоб услышать что-нибудь интересное, но мое положение было хуже не придумаешь.

Укрывшись в самом темном месте, футах в четырех или пяти от бунгало я остановился, чтоб обдумать сложившуюся ситуацию. Вдруг я услышал звук. Но не там где ожидал, и не тот что хотел бы услышать. Это был звук чьих-то шагов, кто шел по дорожке к дому.

Я не был уверен, что меня нельзя увидеть с дорожки. Я повернулся голову, чтоб в этом убедиться, и тем себя выдал.

Миссис Рингго подпрыгнула от неожиданности, остановилась на дорожке и закричала:

– Дольф! Ты в бунгало? Ты там?

Я попытался кивнуть ей головой, мол он внутри, но она производила так много шума своими криками «ты там?», что я, наконец, был вынужден крикнуть ей в полный голос: «Да», – чтобы до нее дошло. Я не знаю, наш ли шум послужил причиной или нет, но факт состоит в том, что в бунгало началась стрельба.

В таких случаях принято считать выстрелы, но тут они грохотали непрерывно, и точный подсчет был затруднителен. Во всяком случае у меня сложилось впечатление, что их было не менее пятидесяти, прежде чем я решился вломится через входную дверь.

По счастью дверь была не из цельного массива, и поддалась после второго удара.

Я оказался в небольшой прихожей, которая через полукруглую арку соединялась с гостиной. Воздух был сизый и вонял горелым порохом. Рядом с аркой на вощеном паркете корчился Шерри, опираясь на локоть и одно колено, он пытался подползти к «люгеру», лежавшему футах в пяти от него на янтарном ковре.

В другом конце комнаты Рингго, стоя на коленях, беспрерывно нажимал, нажимал и нажимал здоровой рукой спусковой крючок черного револьвера. Барабан был пуст.

Его движения были механические и совершенно бесполезны, что не мешало ему продолжать выполнять их. Загипсованная рука вывалилась из повязки и бессильно висела вдоль тела. Его лицо было опухшим и залито кровью. Широко открытые глаза ничего не видели. Из его спины, чуть выше бедра, торчала белая костяная рукоятка ножа. Воображаемые пули из его револьвера предназначались для Маркуса, который стоял на широко расставленных полусогнутых ногах. Его левая растопыренная ладонь прижималась к груди, и сквозь черные пальцы сочилась кровь. В правой руке он сжимал еще один нож с белой костяной рукояткой, с лезвием в фут длиной и профессионально держал его как меч. Он медленно приближался к Рингго, боком, волоча ногу и водя ножом из стороны в сторону, но так, что острие все время было направлено на Дольфа.

Он не видел и не слышал нас. Вес мир в этот момент для него сжался всего до одного, стоящего перед ним на коленях, человека, с ножом-близнецом в спине.