Джеймс Чейз - Репортер Кэйд (пер. Згерский)

— Будьте благоразумны! Конечно же, я смогу их найти! И принесу обратно. Зачем рисковать? Хватит приключений.

Кэйд внимательно посмотрел ей в глаза, и вдруг тень улыбки набежала на его побледневшее лицо.

— Ну почему же? А? Может быть, я не такой пьяный болван, как привык о себе думать, а? Ну, конечно же! И я чуть было не клюнул! Значит, я тебя страшно интересую? Вроде бы ты так сказала, а? Моя поклонница! Пленки взяла ты. Так?

— Я? Я взяла их?. Как ты смеешь думать про меня такое? Я, кажется, сделала все, чтобы тебе помочь! — В ее глазах он увидел испуг, губы дрожали. — Если не веришь мне, пошли вместе искать. Я ведь только хотела…

— Давай пленки! — прорычал он. — Немедленно! Иначе изорву все твое барахло, голой тебя оставлю, пока не найду их. Давай сюда!

Она долго смотрела на него. В ее глазах нарастала ярость, которая заставила его невольно отшатнуться. Потом она вдруг развела руками и улыбнулась.

— А мне чуть было не удалось, правда? — сказала она. — Мне даже показалось, что я здорово все разыграла. Ладно, забирай их. — Она сунула руку в карман и вытащила пистолет "Смит и Вессон", направила ствол ему в грудь. — Не двигайтесь, господин Кэйд. Убивать вас не хочу, но если придется…

Кэйд посмотрел на пистолет. Потом внимательно в ее глаза.

— Ты кто? — спросил он.

— А ну, в комнату, и руки назад, пожалуйста.

Кэйд повернулся, подошел к выключателю и зажег свет. В холле был большой камин с приготовленными поленьями. Он прошел к камину и поднес горящую зажигалку к лучинам. Пламя быстро охватило поленья.

Жинет, пятясь, подошла к столику с телефоном и, не сводя с Кэйда пистолета, набрала номер.

— Позови Никки, — сказала она и прислушалась. — Через десять минут? Скажи, чтобы позвонил мне. Я у него на вилле. Скажи: очень срочно.

Она положила трубку.

— На русских работаешь? — спросил он, изобразив праздное любопытство.

— Неважно. Мы скоро расстанемся, и я не знаю, что станет с тобой. Здесь тебе безопасней. Если удерешь, наверняка тебя сцапают. Скорей всего они тебя пристрелят. Мой совет: сиди здесь и не рыпайся.

— А ты знаешь, меня растрогала твоя забота о моем благополучии, — сказал Кэйд. Он зажег сигарету и с приятным удивлением обнаружил, что руки его не трясутся. Он взял из бара бутылку и налил себе виски. — Но кроссворд получился занятным. Пытаюсь разгадать. Поскольку кассеты все равно у тебя, почему бы не объяснить мне хотя бы, как ты ввязалась в эту историю?

Она долго думала, глядя на него, потом пожала плечами.

— Почему бы и нет? Я уже достаточно давно работаю с Анитой Стрелик. Следили за Харденбургом. Анита, разумеется, старалась очаровать его и при этом внушала ему, что ненавидит Советы и мечтает о старом режиме. Ну, а Харденбург был в восторге от нее, и, узнав о ее русском происхождении, проболтался, что собирается использовать Дусловски, поставив его у власти в России. История совершенно идиотская, но нам понадобились существенные доказательства всего этого идиотизма. Разумеется, ничего не стоило подбросить идейку мистеру Брэддоку для его "Шепота". Он отправил тебя делать снимки… Вот так мы и получили нужные доказательства — твои фотографии. У Аниты давние личные счеты с Харденбургом, что-то связанное с войной… Я специально сняла комнату внизу под твоей в отеле и ждала: а вдруг повезет? Ты, как положено, сделал снимки, и теперь они у меня. Все просто, не так ли?

Кэйд задумался.

— Но как ты угадала, — сказал он через некоторое время, — что я влезу именно в твою комнату?

— Угадала? Ничего подобного. Это — чистое везение. Ха! Если хочешь знать, я сама провела целую ночь, наблюдая, как ты сидел на том дереве.

— А что это за Никки?

— Я вижу, ты любопытен. Он хозяин этой виллы. Он повезет одну твою пленку в своей машине, другую я повезу поездом. Тактика.

— А я останусь здесь поджаривать подошвы у камина, пока бандиты Харденбурга не найдут и не убьют меня.

Она посмотрела на него с безразличием.

— Весьма сожалею. Год назад я бы на такое не пошла, но сейчас тобой можно пожертвовать. Ты ведь и сам не считаешь себя больше стоящей личностью. Разве не так?

— Большинство людей, пожалуй, именно так меня и оценивают, — сказал Кэйд, глядя на пылающие поленья.

— Честно говоря, ты всегда меня интересовал. Я считаю тебя большим мастером, и твои снимки меня восхищают. А что, это правда, что ты сломал свою жизнь из-за какой-то потаскухи в Мексике?

Кэйд ответил, не отрывая взгляда от огня:

— В качестве шпионки ты выглядишь забавно. А уж с этим пистолетом… Не откажи в любезности, не суй свой нос в мои личные дела, в мое прошлое.

Неожиданно она покраснела.

— Извини… Серьезно, прошу прощения.

— Как любезно с вашей стороны, мадам, — Кэйд обернулся к ней с улыбкой. — Я понимаю этот нездоровый интерес, потому что стал чем-то вроде музейного экспоната, на который можно глазеть. Что меня действительно удивляет, так это твоя вера в то, что я могу фотографировать. С твоим интеллектом, впечатляющей смелостью можно было бы ожидать большей проницательности. Тебе не пришло в голову, что я был до такой степени пьян, что никаких снимков у меня просто не получилось?

Она застыла, сжимая пистолет, зрачки заметно расширились.

— Что ты болтаешь?

— Малышка, мое сердце сжимается от сочувствия к тебе, — продолжал Кэйд, не отрывая взгляда от камина. — Ты утверждаешь, что знаешь меня, а теперь я вижу, что твои знания очень поверхностны. Ты думаешь, я на том дереве сидел без выпивки? Не вздыхай понапрасну своей очаровательной грудью. Подожди, пока украденные тобой пленки не будут проявлены. Готов поспорить: они окажутся такими же бесполезными, как и я сам. Даже, может быть, еще бесполезнее, если такое возможно.

Ее лицо потеряло самоуверенное выражение. Сунула руку в карман, словно ее пальцы могли сотворить чудо, прикоснулась к кассетам.

— Вы не на ту лошадку поставили. — Кэйд вытянул ноги к огню. — За последние шесть месяцев люди совершают одну и ту же ошибку, имея дело со мной. Ставить на алкаша — дело проигрышное. Не знаю, кто твой босс, но он будет в восторге, когда узнает, что из всех фотографов вы выбрали Кэйда, чтобы добыть важные снимки.

Она долго молчала. Потом проговорила:

— Разглагольствовать ты умеешь. Считаешь, что я никудышный психолог, но я так не думаю. Как бы ты ни был пьян, снимки ты сделал хорошие. Ведь это самая крупная сенсация для прессы, и ты меня не проведешь. Ты, Кэйд, не мог провалить такое важное задание.

Кэйд улыбался, глядя на нее.

— Очень тронут твоей верой в меня, — сказал он. — Да только цыплят по осени считают. Подожди, когда снимки будут готовы.

Телефонный звонок заставил их обоих вздрогнуть. Она подняла трубку, продолжая держать Кэйда на прицеле.

— Жинет у телефона… Никки, немедленно приезжай сюда. Это срочно. Все, что надо, я получила. Да… Хорошо. Я жду, но только

— как можно быстрее. — Она положила трубку.

— Может, хватит пить?! — воскликнула она раздраженно.

— Обо мне ты не беспокойся. — Бутылка, с которой он не расставался во время разговора, чуть не выскользнула у него из руки, он едва успел ее перехватить. Теперь он выглядел основательно пьяным. — Мне кажется, тебе пора побеспокоиться о самой себе, детка. Мы здесь больше не одни. Пока ты разговаривала со своим приятелем прибыла компания.

Глаза ее расширились.

— Компания? Какая компания?

— Снаружи снег так и скрипит под ногами. Доски на террасе тоже поскрипывают. — Кэйд поднялся, пошатнулся, тут же выпрямился и бросил бутылку на диван. — Кто-то ходит по террасе.

Она подняла голову и прислушалась. Слышно было, как шумит ветер в вершинах сосен. Послышался глухой стук: снег упал с крыши на террасу.

Кэйд подошел к двери, раскрыл ее и прислушался. Жинет напряженно наблюдала за ним. Он поднес палец к губам и поманил ее. Она приблизилась и остановилась.

— Они проникли в подвал, — сказал он ей в самое ухо. — Вот послушай.

Она слегка наклонилась, когда он раскрыл дверь пошире, но ничего не услышала. В этот момент его рука резко опустилась на ее запястье, пистолет упал на пол. Он отшвырнул Жинет обратно в холл и подобрал пистолет.

— Опять просчет психолога, детка, — сказал он, улыбаясь. — Ты ведь была уверена, что я в стельку пьян, верно? Притворяться я умею. Вовсе не такой простофиля, как ты думаешь, а?

Она стояла неподвижно, со страхом глядя на него.

— О'кэй, начнем с того, на чем остановились. Давай мне кассеты!

Она попятилась, но он молниеносным движением схватил ее за руку и резко вывернул запястье, отчего она развернулась к нему спиной с заломленной назад рукой. Он поднял ее руку еще выше, ближе к затылку, и она вскрикнула от боли.

— Ну, что, обыскать тебя? — спросил он. — Отдавай кассеты!