Джеймс Чейз - Фанатик

Это было семя, брошенное в благодатную почву. Сейчас, возможно, оно проросло.

Точно в час Крейг вышел из такси возле отеля "Георг V". Расплатившись, он вошел в вестибюль и, не увидев Линдсея, обратился к администратору:

– Вы не подскажете, где Линдсей?

– Вы мистер Крейг? – администратор, склонив голову набок, внимательно рассматривал Крейга.

– Совершенно верно.

– Мистер Линдсей ожидает вас. Не будете ли вы так любезны пройти в номер 457, сэр.

Немного удивленный, Крейг кивнул и направился к лифту. На четвертом этаже, пройдя по широкому коридору, он подошел к двери с номером 457. Не колеблясь, нажал кнопку звонка. Дверь отворил невысокий японец в белом пиджаке и черных шелковых брюках. Поклонившись, он отступил в сторону.

Заинтригованный, Крейг вошел в небольшую прихожую и снял пальто из верблюжьей шерсти. Японец почтительно подхватил одежду.

– Сюда, месье, – сказал он, с поклоном открывая дверь.

Это был просторный, со вкусом обставленный салон. Над камином висела картина Пикассо 1959 года. На каминной полке красовались изящные статуэтки из желто-зеленого нефрита. На роскошных столиках лежали золотые сигаретницы, золотые зажигалки и пепельницы из оникса. На стене напротив висела, как определил Крейг, картина Матисса. За стеклом сияла горка китайского фарфора эпохи Мин. Крейг, который в свободное время любил побродить по музеям, немедленно оценил, сколько это может стоить. Едва он сделал шаг в направлении буфета, как открылась еще одна дверь и в салон вошел Герман Радниц.

Крейг бросил взгляд на толстого мужчину и вздрогнул, удивленный. Ему стало не по себе, когда он встретил взгляд серо-стальных полузакрытых глаз.

– Вы – Ален Крейг? – гортанным голосом спросил Радниц.

– Да.

– Тогда вам будет любопытно взглянуть на эти мерзопакостные вещи, – сказал Радниц, протягивая Крейгу большой конверт.

Крейг взял конверт, однако не мог отвести взгляд от Радница.

– Ничего не понимаю, – беспомощно сказал он. – Я ожидал увидеть мистера Линдсея.

– Посмотрите на это! – оборвал его Радниц. – Я не люблю даром тратить время! – Он подошел к столику, выбрал сигару, аккуратно обрезал кончик, прикурил, затем отошел к окну, любуясь панорамой.

Крейг повертел конверт в руках, вскрыл и вытащил шесть превосходно сделанных фотографий. Лишь один взгляд, и его сердце замерло, затем начало биться с сумасшедшей скоростью. На лбу выступил ледяной пот. Он вложил фотографии обратно в конверт и бросил на столик. Первой его мыслью было то, что жизнь закончена. Он вернется в отель, войдет в свой номер и покончит жизнь самоубийством. Неважно, как он это сделает, но иного выхода не было.

Радниц повернулся и стал с любопытством следить за Крейгом.

– На обратной стороне конверта имеется список лиц, которым будут разосланы эти фотографии, – сказал он. – Прочтите его.

Крейг не шевельнулся, его лицо было пепельно-серым.

– Читайте! – как приказ повторил Радниц.

Медленно Крейг взял конверт и перевернул. Имена людей, которые любили и уважали его, были аккуратно напечатаны в столбик. Мать… сестра… бабушка… Гарри Мэтьюз, его партнер по теннису в Итоне… Отец Брайан Селби, дававший ему первое причастие… Джон Брасси, преподаватель Оксфорда, предсказывавший ему блестящую карьеру… и, разумеется, Марвин Уоррен.

– Мне нужны фотографии формулы 2СХ! – сказал Радниц. – Это сделать нетрудно, а с моей помощью – совсем просто. – Радниц подошел к письменному столу, открыл ящик и извлек миниатюрный фотоаппарат в кожаном футляре. – Этот фотоаппарат работает автоматически. Положите запись формулы на плоскую поверхность и снимайте сверху. Десять фотографий. Принесете камеру с отснятой пленкой в отель «Хилтон» в Вашингтоне и передадите мистеру Линдсею. Когда он удостоверится, что все в порядке, он вернет вам негативы со всей этой мерзостью и все копии. Понятно? Если вы откажетесь, копии будут немедленно отправлены людям, имена которых вы прочитали в этом списке.

– Как… как вы сделали это? – хриплым шепотом спросил Крейг.

Радниц равнодушно пожал плечами.

– Ваш приятель, Джерри Смит, работает на меня… как и многие другие люди. Берите фотокамеру и уходите.

– Формула бесполезна, – в отчаянии сказал Крейг. – Все знают это. Вы заставляете меня…

– Вы должны быть в отеле «Хилтон» через неделю, то есть 26-го. Если вы не сделаете фотографий этой формулы… – Радниц еще раз пожал плечами и вышел из комнаты.

Крейг стоял неподвижно, сжимая фотоаппарат. Это продолжалось до тех пор, пока в салон не вошел Ко Ю, неся пальто. Крейг забрал конверт, оделся и торопливо покинул отель.

Джонатан Линдсей последние десять лет был шефом-исполнителем Радница. Его оклад составлял сто тысяч долларов в год, и он добросовестно отрабатывал каждый доллар из этой суммы. Хотя ему было уже шестьдесят лет, Линдсей сохранял первоклассную физическую форму: высокий, стройный… Он не пил и не курил. Острый проницательный ум и полное равнодушие к людям. Учтивый, обходительный, с прекрасными манерами. Линдсей был завсегдатаем посольских приемов, находился на дружеской ноге с несколькими правящими королевскими домами Европы. Для Радница, который практически всегда предпочитал держаться в тени, такой человек был просто необходим. Когда требовалось провернуть важную операцию, Радниц разрабатывал детали и инструктировал Линдсея. Тот же проводил инструкции в жизнь с неизменным успехом.

Линдсею нравились роскошные отели, и всю жизнь он кочевал из одного в другой, порой пересекая Атлантику по три раза за неделю. Он разъезжал по европейским странам, проворачивая свои сомнительные операции и заключая сделки. В первоклассных отелях Европы его хорошо знали и принимали как важную персону, так что везде его ждало обслуживание по высшему разряду. Деньги Линдсей бросал направо и налево.

Во второй половине дня 26 октября Линдсей сидел в фойе отеля «Хилтон» в Вашингтоне и лениво наблюдал за снующими людьми. Его бледно-голубые глаза отслеживали каждый их шаг. У Линдсея была игра – угадывать, кем могут быть эти люди и чем они зарабатывают на жизнь.

За несколько минут до трех он заметил Алана Крейга. Тот вошел в фойе и остановился, нерешительно оглядываясь. Линдсей медленно поднялся и, приятно улыбаясь, направится к нему. "Как плохо выглядит, бедняга. Наверняка всю ночь не спал. Что ж, не удивительно: за такие проделки рано или поздно наступает расплата".

– Привет, Алан, – сказал он своим хорошо поставленным голосом, однако руки не протянул. – Пунктуален, как всегда. Поднимемся ко мне в номер.

Крейг бросил на него застывший, отрешенный взгляд, молча последовал за Линдсеем в лифт и не раскрывал рта до самых дверей номера.

– Надеюсь, ты сделал все, как надо? – спросил Линдсей, закрывая номер.

Не говоря ни слова, Крейг достал из кейса фотокамеру и протянул ее Линдсею. Тот принял вещь как должное.

– Садись. Я не задержу долго. Хочешь выпить?

Все так же молча Крейг покачал головой, но сел.

– Извини. Я постараюсь управиться как можно быстрее, – Линдсей покинул комнату.

В ванной было заранее приготовлено все необходимое для проявления фотопленки: химикаты, бачки, красная лампочка. Линдсей работал со сноровкой профессионала: проявил пленку, закрепил и, включив обычный свет, рассмотрел негатив с помощью лупы.

"Эти японские фотоаппараты – настоящее чудо", – подумал он, с удовлетворением рассматривая идеально четкие кадры. Довольный, он повесил пленку для просушки и вернулся в гостиную.

Крейг сидел с белым изможденным лицом.

– Просто замечательно, – довольно сказал Линдсей, отпирая ящик стола и вытаскивая оттуда толстый конверт, который он передал Крейгу. – Сделка завершена, как мне думается.

Крейг впился глазами в конверт. Открыв его, он увидел негативы и снимки.

– Надеюсь, у вас не осталось копий, – нервно проговорил он, глядя на Линдсея.

Тот спокойно встретил его взгляд.

– Мой дорогой мальчик, я думал, что ты меня знаешь лучше, – спокойно сказал Линдсей. – Сделка есть сделка. К чему мне хитрить?

Крейг некоторое время нерешительно смотрел на него, затем обреченно кивнул.

– Да… Простите, – он помедлил, затем добавил: – Формула бесполезна. Я… я никогда бы не предоставил ее в ваше распоряжение, если бы не был стопроцентно уверен в том, что ее нельзя расшифровать. Это просто невозможно! Вы слышите?

– Я понимаю, – мягко сказал Линдсей. – Но это неважно. Моему боссу понадобилась формула. Что он с ней будет делать, это уже его трудности. Мы ее получили. И ты получил то, что хотел. Все в порядке. Спасибо.

Крейг некоторое время смотрел на него, затем, прижимая конверт к груди, поспешно вышел.

Линдсей подошел к телефону.

– Мистера Силка, пожалуйста.

– Да, сэр. Момент.

Непродолжительное ожидание, затем в трубке послышалось: