Ричард Пратер - Убить клоуна

Он издал какой-то странный высокий звук, но сам уже не услышал его. Не успел Невада соскользнуть на пол около конторки, как я уже подобрал его двустволку и одним прыжком оказался у дверей сторожки. Одна машина, развернувшись, только что остановилась у ворот. Я поднял ружье и наугад выстрелил из одного ствола. Но дробинки разорвали радиатор машины и выбили ветровое стекло.

Если я и задел кого-то, это был не шофер. Водитель вывернул руль и отъехал вправо, подальше от меня. Можно было бы выпалить в него из второго ствола, когда он проезжал мимо, — но это был последний заряд, так что я прекратил огонь. Машина, темный «кадиллак», снесла задний бампер стоявшего неподалеку «линкольна», потом помчалась к дому и остановилась на полпути.

К воротам приближалась другая машина, бежали люди. В темноте сверкали огоньки выстрелов, обстреливали сторожку. Пули ударялись в стекла, но те не разбивались. Пуленепробиваемое стекло — единственная моя защита.

Я огляделся в поисках рычага, открывавшего ворота. На глаза попался только один, я опустил его и потянул на себя. Створки ворот поехали в стороны. Мне позарез нужно было оружие, любое оружие или патроны. Но в сторожке ничего не было. Оставалось только запереться внутри. Может, стекла и были пуленепробиваемыми, но я, к сожалению, не обзавелся этим качеством и с тоской подумал, что вскоре мне предстоит доказать это на практике.

Еще две пули ударились в стекло. Теперь я видел несколько одетых в маскарадные костюмы людей, бежавших от дома к сторожке, что не создавало мне дополнительных удобств. Однако сражаться с ними я не мог. У меня оставался последний заряд. Но на этот раз я хотел попасть в цель.

Я прицелился. Времени было в обрез, потому что мне пришлось высунуться из сторожки, но я прицелился. Сначала я убедился, что ворота открыты, потому что после последнего выстрела ружье могло служить мне только в качестве дубинки, а я не намеревался отягощать себя при беге лишним весом. Сбросил с себя черный балахон, который стеснял движения. Вышел из дома и увидел на расстоянии двадцати ярдов группу людей с оружием в руках. Прицелившись, я выстрелил и бросился плашмя на землю.

В ответ прозвучало пять выстрелов, но пули просвистели над моей головой, одна из них попала в сторожку. Я вскочил на ноги и, согнувшись, побежал к воротам, стараясь как можно быстрее нырнуть в спасительную темноту. Мне некогда было смотреть, попал ли я в цель, но, похоже, мой выстрел не пропал даром. За моей спиной раздался пронзительный крик, как будто закричала испуганная женщина.

Этот последний заряд и крик мужчины дали мне пять секунд для старта. Немного. И я понимал, что этого недостаточно. Но все же успел выскочить за ворота и побежал по дороге, наклонив голову и изо всех сил работая ногами. Никогда не бегал с такой скоростью. Но тут же снова началась пальба. Бандиты прекрасно видели меня, потому что я все еще находился в круге света, отбрасываемого фонарем, — а теперь я услышал еще шум мотора догонявшей меня машины. Ее фары освещали меня и дорогу, которая вела к шоссе. Из машины тоже открыли огонь. Одна пуля просвистела у меня под ухом. Другая пронеслась вдоль дороги и, заскулив, исчезла в вышине. Легкие жгло огнем, больно было дышать. И тут одна пуля угодила в меня.

Меня ранили в ногу. Я почувствовал сильный удар, и мне показалось, что я остался без ноги. Я покатился по земле, больно ударившись головой о дорожное покрытие, дыхание со свистом вырывалось из моего горла. Я был оглушен, асфальт больно царапал кожу плеч и лица, но я ухитрился раскинуть руки и, остановив скольжение, скатился с асфальта на край дороги, в грязь, перемешанную с гравием.

Падение привело меня в состояние шока. Я довольно сильно ударился головой об асфальт, перед глазами плыли черно-белые круги. Но я не потерял сознания. В голове у меня помутилось, но все же я что-то соображал. Я слышал топот бегущих ног, мне почудилось — но это уж из области фантазии, — что вдалеке завыла сирена.

Я никак не мог вспомнить, удалось ли мне дозвониться до дежурной части. В голове гудело, мысли путались. Снова защелкали выстрелы, одна пуля вырвала клок моей одежды. Я откатился подальше от дороги, пытаясь избавиться от тумана в голове и перед глазами. Все окружающее было окутано дымкой. Я понимал, что ко мне бегут люди, они уже близко; машина была совсем рядом. Я ругался, задыхаясь от ярости, мечтая о своем револьвере, на худой конец — о ружье с пустой обоймой: я бы воспользовался им как дубинкой. Мне бы сейчас автомат, пусть даже лук со стрелами, что угодно, лишь бы дать отпор этой кровожадной шайке, которая сейчас расправится со мной. Но мне даже не удалось приподняться или хотя бы подогнуть ноги, мысли путались, я не понимал, что происходит.

Вокруг меня внезапно засверкали огни, я увидел красную мигалку. А потом услышал завывание сирены и понял, что это радиофицированная машина, полицейский патруль. Затем вновь вспыхнула перестрелка, но, похоже, пули летели не в мою сторону. Сознание прояснилось, в голове внезапно вспыхнула пульсирующая боль. Сирена завыла прямо над ухом. Одна патрульная машина остановилась возле меня, а другая, объехав ее, направилась к воротам.

Одетый в форму сержант полиции поспешил ко мне. Луч света играл на пистолете, который он направил на меня. И тут я вспомнил, что слой грима по-прежнему надежно скрывает мое лицо.

— Уберите его, — с трудом проговорил я. — Меня зовут Шелл Скотт.

— Вы — Шелл Скотт?

— Да. Я звонил вам...

Он не дослушал меня. Наверное, посмотрев на мое лицо, решил, что я сильно ранен в голову. В нескольких словах я рассказал ему, что случилось, что происходит в данный момент. Он оставил меня на обочине и, подбежав к машине, что-то сказал водителю. Краем уха я слышал их переговоры по радио, но не мог сосредоточиться. Все плыло у меня перед глазами.

Потом сержант вернулся. Задав мне несколько вопросов, он окончательно разобрался в происходящем. Я рассказал ему о Квине, о мертвом клоуне, о бандитах, собравшихся в этом доме. И о бумагах, которые я распихал по карманам своего пиджака. Некоторые все еще лежали там. Другие валялись поблизости, их следовало подобрать. Снова завыли сирены, это подъехали еще две полицейские машины.

— А что касается этого клоуна, — сказал я, — его, конечно, убили по ошибке, это сделал бандит по кличке Барракуда, то есть Хеккер. Я дважды выстрелил в этот труп, а потом бандиты всадили в него еще с полдюжины пуль. Так что ваша криминалистическая лаборатория может сравнить пули, застрявшие в нем, с пистолетами, которые найдете в доме, и...

— Что?

— ...и задержите этих бандитов за надругательство над трупом, если ничего другого не придумаете. — Я лежал в грязи, но не мог пошевелиться. Я был ранен и лишился последних сил.

— С вами все в порядке? — спросил сержант.

— Меня ранили в ногу. По-моему, пустяки.

— Дайте-ка взглянуть. — Он склонился надо мной, осветив мою ногу фонариком. Я услышал треск разрываемой ткани. — Ничего, скоро будете бегать как ни в чем не бывало. — Он рассмеялся.

— В чем дело?

— Когда мы прибыли сюда, то решили, что это помешанные вырвались на волю. Какие-то адмиралы, пираты, гладиаторы, Тарзаны, не знаю, кто еще, даже какое-то косматое чудовище на задних лапах.

— Да, один из них очень похож на гориллу.

— Так вот, когда мы подъехали поближе, то увидели и вас в свете фар. И решили, что вы тоже псих. На вас наезжала машина, — они съехали с дороги вон там. — Он показал пальцем. — И человек десять-двенадцать бежали к вам с пистолетами в руках. И знаете, что вы делали?

— Ругался?

— Нет, — рассмеялся он, — вы сидели на заднице и бросали в них камни. Или, вернее, эту гальку. — Он поковырял носком гравий, на котором я лежал.

Это показалось мне ужасно забавным, и я расхохотался. Потом, заговорщически подмигнув, сказал:

— Что ж, им очень хотелось убить меня, — но, черт побери, я заставлю их заплатить за все!

— Конечно, Скотт. Успокойтесь.

— И это не галька. По-вашему, я псих? Это обломки скал. Такими они мне казались.

— А теперь, Скотт, постарайтесь расслабиться, — посоветовал сержант и вернулся к машине.

Так я и сделал.

Вот и вся история. После того как противник был окончательно разгромлен, «скорая помощь» доставила меня в ближайший госпиталь. Вероятно, в этой суматохе я не объяснил как следует полиции, что происходило на балу у Фрэнка Квина. Но, как выяснилось, был легко ранен только один полицейский. Два бандита получили серьезные ранения, их отправили в больницу; остальных согнали в кучу и без особых хлопот отвезли в полицейский участок.

Большинство гостей попало за решетку, им предъявили обвинение в половине преступлений, за которые полагается год тюремного заключения. Нашлись и такие, которым не помогли даже их ловкие адвокаты, поскольку полиция обнаружила два трупа: Джима Лестера и клоуна, который оказался рядовым охранником, явившимся на бал в этом костюме. Позднее я узнал от Барракуды, что он обнаружил клоуна вдвоем с маленькой брюнеткой в спальне, рядом с кабинетом Квина. Увидев костюм клоуна, брюнетку и то, чем они занимались, Барракуда автоматически решил, что перед ним Шелл Скотт.