Картер Браун - Жена на уик-энд

– Странно, милый? – В улыбке Нины угадывалась некоторая нервозность. – Что тебе кажется странным?

– Твоя идея превратить наш маленький праздник в партию вчетвером меня не вдохновляет, – протянул он. – Хорош расклад: одна дама на троих мужиков! Хочу предупредить тебя сразу, дорогая: если ты облюбовала этого ошалелого взъерошенного типа, то я категорически отказываюсь флиртовать с Чарли в переполненном зале ресторана!

– Сумасшедший! – закудахтала она. – Я сейчас тебе объясню…

– Объяснения всегда страшно прозаичны, вы не находите, Чарли? – Танцующей походкой он подошел к бару и погрузился в выбор напитка. – Я убежден, что вы никогда не просите их у Карен, не так ли?

Ваносса пробовал засмеяться, и этот смех был столь же ненатуральным, как и смех Нины Норт.

– Во всем виновата Карен, – сказал он живо. – На этот раз она отсутствовала целую неделю, и я чуть с ума не сошел от беспокойства. Не знаю почему, но у меня возникла абсурдная мысль, что она уехала с вами, и я пригласил мистера Бонда, чтобы он разыскал ее. А Карен сегодня днем позвонила и развеяла мои необоснованные подозрения. Поэтому я счел долгом прийти сюда и извиниться перед вами, мой дорогой Петер. Более того, по чудесному совпадению мистер Бойд тоже оказался здесь, и я…

– …и вы оба немедленно освободите комнату! – грубо оборвал его Пелль. – Вы всегда были мне неприятны, Чарли. Вы самое гнусное дерьмо, какое я когда-либо встречал, а бог знает, сколько я повидал дерьма среди артистической братии… Но вы превосходите всех! Больше всего меня бесит ваше нахальство и тупость. Вы уверены, что стоит вашей нимфоманке-женушке поманить пальчиком, я тут же брошу все. Лучше убирайтесь отсюда, Чарли, или я выкину вас в окно!

Ваносса с таким стоном покинул кресло, как будто неосторожно наступил на раздраженную кобру.

– Петер! – жалобно залепетал он. – Мой дорогой друг, прошу вас, оставим это недоразумение…

Пелль решительно приближался к нему. Выражение его лица вызвало у Ваноссы крик ужаса. Он бросился к дверям со скоростью, на которую были способны его дрожащие ноги. Входная дверь громко хлопнула, в комнате воцарилась тишина.

– Вы! – Пелль обратился ко мне с угрозой в голосе. – Вон!

– Со мной такой номер не пройдет! – спокойно отозвался я.

– Как? – переспросил он, как будто не мог поверить своим ушам. – Что вы сказали?

– Я сказал, что этот номер не пройдет. У меня был тяжелый день, и я не в настроении слушать бахвальство вшивого актеришки, даже если представление бесплатное. Понятно?

– Прошу вас, мистер Бойд! – вмешалась Нина дрожащим голосом. – Не портите нам вечер! У нас такой праздник, у Петера и у меня. И Петер…

– Я прошу тебя перестать говорить от моего имени, дорогая, – сказал он сладким голосом. – Это мне действует на нервы, как и твое сюсюканье в постели, которое всегда не вовремя и делает физическую близость абсолютно смешной!

Он с театральной яростью приблизился ко мне.

– Я даю вам последний шанс уйти отсюда живым и здоровым! – патетически воскликнул он, отделяя один слог от другого в лучших традициях классического актерского мастерства. – Извинитесь и убирайтесь немедленно, Бойд, или я вас выкину.

– Попробуй, – сказал я.

Я поднялся и сунул ему в свободную руку свой стакан.

Его пальцы машинально обхватили стакан. А я тем временем выпрямился и дважды крепко пнул его – по обеим ногам. Он завопил от боли и упал в ближайшее кресло.

– Милый, тебе больно? – Нина принялась летать вокруг него, как птичка. – Ты можешь ходить?

– Позови полицию! – стонал актер. – Ты видишь, что он сделал со мной! Совершенно неоправданное нападение… Он воспользовался тем, что я смотрел в сторону, и стал лягаться!

– Я все видела! – Блондинка бросила на меня ядовитый взгляд. – Трус! Вы нарочно дали ему этот стакан, чтобы он не мог защищаться!

– Я мог испортить ему портрет, но посчитал, что коленки ему не так важны. Ему не обязательно показывать по телевизору ноги.

– Убирайтесь сейчас же! – Она почти задыхалась. – Убирайтесь, или я вызову полицию.

– Ладно. Я и сам собирался уйти, как только допью бурбон. – Я опустошил стакан и невозмутимо произнес: – Артист должен знать свои силы и не переигрывать. Ваш дружок не так скроен, чтобы выступать в роли супермена.

– Когда же вы уберетесь? – рыдала она. – Вы уже испортили нам вечер!

– Ну-ну, все поправимо, – сказал я ободряющим тоном. – Вам стоит только прекратить сюсюканье в ответственный момент…

По-видимому, я перешел границы. Нежное создание испустило вопль и кинулось на меня с протянутыми руками. Но тут ее нога зацепилась за коврик, и она с жалобным криком совершила планирующий полет на диван в форме буквы «S». Голова утонула в подушках, а ноги выделывали отчаянные па в воздухе. В этом положении тяжелый шелк сполз, полностью открывая ее бедра. Картина была очаровательная.

– Честное слово, – сказал я, откашлявшись, – в целом представление неплохое, но, должен признаться, занавес поднимается чересчур громко!

Тут я вспомнил правила хорошего тона. Все они сходятся в том, что воспитанный гость инстинктивно чувствует, когда ему пора уходить. И я ушел.

Фрэн Джордан, моя рыжая зеленоглазая секретарша, вошла в кабинет и посмотрела на меня с огорчением.

– Итак, ты пришел в себя? – спросила она обвиняющим тоном.

– Что ты имеешь в виду? – проворчал я.

– Ты сидел, уставившись в стену, будто в невидимый для других телеэкран! И так все утро! Мне это начало действовать на нервы. Что случилось, Дэнни? Очередная блондинка не отреагировала на бесподобный профиль?

Я угрюмо посмотрел на нее.

– Скажи честно, Фрэн, ты меня не принимаешь за сумасшедшего?

– Ясное дело, – торопливо согласилась она. – У тебя навязчивая идея о собственной неотразимости. Как только появляется женщина, ты как с цепи срываешься.

– Я не об этом.

– Не об… – Она испуганно скривилась. – Дэнни, ты, наверное, болен! Ты не обращался к врачу в последнее время?

– У меня что-то с головой. Наверное, мне следует пообщаться с психиатром.

– Надо же… – Она задумчиво прикусила нижнюю губу. – Если это так скверно, Дэнни, я могу попытаться помочь тебе. Видишь ли, я сегодня вечером свободна и могу пригласить тебя к себе поужинать, а затем мы разобрались бы с твоей проблемой. Если к утру тебе полегчает – прекрасно, а нет – я позвоню в психиатрическую службу больницы Бельвью и…

– Прошу тебя! – с волнением в голосе прервал я. – Ответь на один вопрос: не кажется ли тебе, что я страдаю галлюцинациями? Например, способен видеть несуществующее?

– Несомненно, – упрямо твердила она.

– Я имею в виду – тело!

– Я тоже, – сказала она сухо. – Особенно если тело женское.

– Труп!

– Это другое дело. Вероятно, тебя преследуют кошмары. Сейчас все более или менее подвержены этому. Ты, без сомнения, был угнетен и…

– Если я еще не спятил, то это не замедлит случиться! Еще пять минут такого разговора – и я готов для палаты буйных. Послушай! – Я сжал кулаки. – Ты помнишь вторник?

– Конечно, помню. Сегодня среда. – Тревога омрачила ее взгляд. – Ты хочешь сказать, что не помнишь ничего о том, что было вчера, Дэнни?

– Это было во вторник, – объяснил я, стараясь сосредоточиться. – Во вторник я видел труп Петера Пелля с размозженным затылком. Это было днем. В тот же вечер я встретил Пелля, он как ни в чем не бывало прогуливался с целой головой и без единой царапины.

– Я помню, что у тебя была вчера встреча с неким мистером Ваноссой. Ты собирался посетить его, это в районе Шестидесятой улицы, – повторяла она педантично. – Весь день ты не появлялся в конторе. А с утра сидишь в кресле, уставив глаза на стену. Почему бы тебе не рассказать мне обо всем?

– Ты не поверишь, – буркнул я. – Я сам не верю, что это было.

– Все-таки давай попробуем.

Она уселась в кресло и беззаботно скрестила ноги. Увы! Прелести обтянутых нейлоном бедер никак не подействовали на меня.

– Этот Чарли Ваносса псих, каких мало…

Я уперся взглядом в стену и рассказал всю историю. Когда я закончил, в комнате повисло тяжелое молчание. Я собрался с силами и взглянул в лицо Фрэн.

– Дэнни… – Ее пальцы машинально теребили шов узкой юбки. – Ты меня не разыгрываешь? Все это действительно произошло?

– Могу поклясться на кресте! Пусть я провалюсь в ад, если лгу!

– Хорошо. – Она снова прикусила губу. – Посмотрим на вещи с точки зрения логики.

– Не получится, – усмехнулся я. – Во всем этом нет и унции логики!

– Человек, которого ты видел лежащим на ковре в комнате, был мертв, – медленно произнесла она. – Ты уверен, что это действительно был труп?

– Если бы ты видела его затылок, превращенный в кровавую кашу…

– Прошу, не надо таких деталей! Хорошо, это был труп. Следовательно, он не мог появиться три часа спустя в квартире Нины Норт. Так?