Джеймс Чейз - Безжалостный

– Надо спускаться вниз, – прохрипел он, тяжело дыша. – Скоро полиция будет здесь.

Я подошел к краю крыши и посмотрел вниз. Там было все спокойно.

Через маленькое окошко мы попали на чердак, а оттуда на лестницу жилого дома. На лестничной площадке верхнего этажа стояли какие-то бочки.

– Помоги мне, – сказал Карл.

Мы заставили бочками дверь чердака, чтобы перекрыть выход с крыши. Спустившись по лестнице, мы благополучно вышли из дома и оказались на улице. Яркое солнце слепило глаза. Мы являли собой забавное зрелище: впереди шагал коротышка Карл в рваном, испачканном мелом костюме, за ним я. (По-моему, я еще не упоминал о своем росте: метр девяносто.) Оборванные полы моего смокинга развевались при каждом порыве ветра, как пиратский флаг. К сожалению, экстравагантность нашего внешнего вида привлекала внимание прохожих, и мы поторопились, смешавшись с толпой, добраться до автобусной остановки. Я знал только одно место в Париже, где мы могли бы появиться в таком виде, не возбуждая ненужного любопытства, переждать денек-другой и решить, что делать дальше. Туда мы и направились.

Восточная окраина Парижа пользовалась дурной славой. В разрушенных войной домах нашли бесплатное убежище тысячи проходимцев всех мастей: преступники, наркоманы, проститутки… Две-три расположенные в этом районе забегаловки были заполнены всяким сбродом, только и ищущим повода для драки. А уж если драка начиналась, то без поножовщины тут не обходилось. Даже во времена оккупации здесь не показывалась ни одна полицейская машина, а уж теперь и подавно. Во время войны я скрывался здесь в течение месяца и знаю этот район, как свои пять пальцев. Сюда я и привел Карла. От смрадного запаха, стоявшего на улицах, он все время морщил нос: вот-вот начнет чихать.

Мы вошли в дом, расположенный в конце квартала, и по полуразрушенной лестнице поднялись на второй этаж. Кругом валялись куски штукатурки, битый кирпич… Одна комната, однако, показалась нам вполне пригодной для жилья, несмотря на провалившийся потолок – зато ничто не грозило обрушиться нам на голову.

– Располагайтесь, месье, – сказал я, – здесь вам будет очень удобно.

Карл кивнул, извлек откуда-то из-под мусора трехногую табуретку, сдул с нее пыль и уселся с гордым видом.

– У тебя много денег? – спросил он.

Я вынул бумажник и пересчитал:

– Три тысячи сто франков, да еще пять тысяч, которые я прихватил, когда обыскивал этого Фредди.

– А у меня не густо. Всего сотня и какая-то мелочь.

– Прежде всего нам нужно купить новую одежду – разгуливать в этой небезопасно.

– Согласен, – ответил Карл, – и лучше сделать это немедленно. У нас с тобой еще много дел.

– Кстати, – напомнил я ему, – если полиция и дальше будет работать в таком темпе, то в дневном выпуске газет появятся наши физиономии. Им ничего не стоит запросить министерство иностранных дел и снять копии с фотографий на визах.

– Это верно, – согласился Карл. – Значит, надо будет купить еще и грим.

– Ладно, я пошел.

Из осторожности я решил далеко не ходить и купить все необходимое тут же, в магазине, расположенном в квартале. Правда, меня здесь обдерут как липку, но я был уверен, что мое посещение останется тайной для полиции. Магазин находился между табачной лавкой и какой-то темной конторой по учету населения. Я вошел. На звук дверного колокольчика из соседней комнаты вышел лысый толстячок. Меня всегда удивляла память владельцев маленьких магазинов. Один раз зашел, и он будет помнить твое лицо много лет, да еще считать своим постоянным клиентом. Так и этот толстячок узнал меня сразу.

– Месье Жак! Давно вас не было видно!

– Привет. Мне нужно купить кое-что…

– Всегда к вашим услугам. Чего изволите?

– Пару костюмов и театральный грим.

Он провел меня в соседнюю комнату, и я выбрал для нас с Карлом два слегка поношенных костюма и полный набор актерского грима.

– Сколько с меня?

– Три пятьсот.

Это был настоящий грабеж! Но делать было нечего, я заплатил.

Провожая меня до двери, толстячок с неподражаемым нахальством предложил мне свои услуги на будущее:

– Если вам будет нужно еще что-нибудь, обращайтесь только ко мне.

– Непременно, – пообещал я, ругая его про себя на чем свет стоит.

Вернувшись, я нашел Карла в той же комнате, где он успел создать некоторое подобие уюта, притащив откуда-то грязный диван и облупленную тумбочку. Теперь он сидел на диване, пил виски и изучал газеты. Я бросил бумажный сверток с костюмами на диван, а коробку с гримом водрузил на тумбочку.

– Давай преображаться.

– Нет возражений, – сказал Карл, с сожалением отрываясь от виски. Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Что-то уж очень быстро они нас нашли…

– Чему ты удивляешься? Мы были единственными посторонними посетителями в клубе.

– Нет, – сказал Карл, – что-то тут не так, не верю я в расторопность полиции. В этом деле вообще много темного. Будь проклят тот день, когда я связался с тобой! Из-за тебя я остался без денег, нас ищет полиция, и свой люксовый номер в «Георге Пятом» я вынужден был сменить на эти зловонные трущобы. Это все твой приятель Лесаж. Он мне сразу не понравился, его надо как следует прощупать.

Он отхлебнул виски и после паузы спросил:

– Почему они охотятся за тобой? Что-то связанное с войной?

– Понятия не имею.

– Что ж, ясно одно: за тобой охотится банда, которая похитила остальных твоих друзей.

– Надо сходить в ресторан «Веплер». Может быть, там удастся что-нибудь выяснить.

– Надежда на это небольшая. Скажи мне лучше, кто знал о твоем приезде?

Я задумался.

– Никто, кроме Лесажа. Больше я ни с кем не встречался. Хотя… постой! Эта девица, с которой я разговаривал, когда заходил к Анне. Ее зовут Элен Фарэ.

Я вспомнил приоткрытую дверь квартиры и кокетливую блондинку, которая так любезно пригласила меня зайти к ней поболтать. На фоне последних событий все это показалось мне подозрительным.

– Ее надо проверить, – сказал я Карлу.

– Итак, два пути: Лесаж и эта девица. Тебе нужно встретиться с Лесажем. Назначь встречу в каком-нибудь пустынном месте, чтобы было легче проследить. Тогда все станет ясно. А потом отправляйся в «Веплер», а я пойду побеседую с твоей знакомой.

Набросав, таким образом, план действий, мы принялись гримироваться, давая волю своей фантазии. Карл надел рыжий парик и приклеил рыжие пушистые усы. Хотя он немного напоминал циркового клоуна, я не стал его расстраивать. Главное – он был почти неузнаваем. Я же решил принять облик гордого викинга, для чего покрасил волосы в пшеничный цвет и налепил такую же бороду и усы. Посмотрев в зеркало, я остался доволен собой: узнать меня было непросто. Теперь можно было действовать.

В двух шагах от нашего убежища находился бар, дешевая забегаловка, набитая темными личностями всех мастей и национальностей. Мы зашли туда, чтобы позвонить. Пока Карл просматривал телефонную книгу в поисках ресторана «Веплер», я набрал номер Лесажа. Трубку поднял он сам.

– Это я, Берт, – сказал я трагическим полушепотом.

– Берт, где ты пропадаешь? Тебя ищет вся полиция Парижа. Неужели это ты прикончил охранников?

– Я все объясню тебе при встрече. Мне надо с тобой увидеться и кое о чем поговорить.

– Хорошо. Где?

Я назвал ему перекресток в двух шагах от забегаловки, где мы находились.

– Приезжай, через полчаса сможешь?

– Смогу, конечно.

– Анри, я загримировался, чтобы не сцапала полиция, но ты меня узнаешь. Я буду держать в руке газетный сверток. Все. Жду.

Повесив трубку, я поинтересовался у Карла:

– Ну, что, нашел ресторан?

Он ткнул пальцем в телефонную книгу: площадь Клиши, 18.

– Отлично… Мне тоже удалось назначить Лесажу встречу через полчаса неподалеку отсюда. Теперь надо найти подсадного, чтобы Лесаж принял его за меня.

Я купил у бармена штук пять газет, взял со стола пустую бутылку и плотно завернул ее в газеты – получился внушительный сверток. Затем я принялся внимательно разглядывать толпящуюся в баре публику. Мой выбор пал на бородатого алкоголика, примостившегося на краю стола в глубине зала. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что его финансовые дела далеко не блестящи и две сотни франков для него целое состояние. Я подошел к нему.

– Хочешь заработать пару сотен? – спросил я.

Его взгляд прояснился.

– Смотря как, – живо отозвался он.

– Нужно передать кое-что одному парню. – Я показал ему сверток.

– Накинь еще сотню, и я согласен.

Я отрицательно покачал головой.

– Поищу кого-нибудь другого. – Я повернулся, собираясь уходить.

Он остановил меня, схватив за пиджак. Я дал ему сотню и сверток.

– Остальное получишь, когда передашь сверток.

– Кому передать?

Мы вышли из бара, до встречи с Лесажем оставалось еще минут десять. Я проводил его до перекрестка.