Стив Брюер - Головорез

— Конечно.

— Если нам понадобится, чтобы уцелевшие — этот Тайрон и как там его… Хорхе? — если нам понадобится, чтобы они исчезли, дай мне знать.

— Думаю, все обойдется, — сказал Соломон.

— Похоже, ты хорошо поработал. Я рад, что вы с Эбби не пострадали.

— Спасибо, сэр.

Соломон проводил Дона до усадьбы, приноравливаясь к шагу старика. Дон снял неуклюжие забродники и нес их перекинутыми через плечо, что заставляло его пошатываться. Соломон предложил ему свою помощь, но его босс в тысячный раз повторил: «Любишь рыбачить, умей ишачить».

Когда они вышли на поляну перед домом, Соломон подавил зевок, и Дон сказал:

— Отдохни-ка сегодня. Поспи. И приходи вечером на ужин. Прилетает Крис, и Хуанита делает энчилады.

На лице Соломона ничего не отразилось.

— Мы будем только втроем, сэр?

— В твоем присутствии мы с Крисом, может, не станем весь вечер говорить о делах. Ты же знаешь Криса. Ограниченный ум.

Кристофер Шеффилд был идеальной иллюстрацией теории Соломона относительно второго поколения. Дважды разведенный, эгоцентричный, вечно рвущийся доказывать, что он достоин своего имени и большого наследства. Старший из четырех детей, которых родила Дону покойная жена, пятидесятидвухлетний Крис вел себя как избалованный подросток, жадный до еды, выпивки и денег. Все эти излишества медленно подтачивали его здоровье, но Крис не собирался отказываться от своих привычек. Иногда Соломон задавался вопросом, не переживет ли Дон своего сына.

— Не знаю, сэр. Я, пожалуй, помешаю. Если вам с Крисом нужно поговорить…

— Чепуха, — сказал Дон. — От тебя у нас секретов нет. Мне бы хотелось, чтобы ты пришел. В последнее время ты очень много отсутствовал. Хоть пообщаемся.

— Хорошо, сэр.

Дон поднял бровь:

— Ну же, Соломон! Воскресный ужин! Энчилады Хуаниты! Прояви хоть немного энтузиазма.

— Хорошо, сэр.

Дон ухмыльнулся:

— Вот так-то лучше.

Соломон проспал четыре часа и проснулся с ощущением, что отдохнул. Натянув шорты и майку, он заправил кофеварку и, пока кофе фильтровался, сделал несколько упражнений на растяжку. Поразмыслил, не пробежаться ли вокруг озера и не поработать ли со штангой на тренажере, установленном на закрытом заднем крыльце, но решил отложить и то и другое. Позаниматься можно будет завтра утром, в самое прохладное время. Кроме того, его ждала работа.

Он налил себе чашку черного кофе и открыл ноутбук, лежавший на деревянной колоде, которая служила ему и обеденным столом, и письменным. Включил его, чтобы занести в досье Эбби сведения о ее спасении и помещении в реабилитационный центр.

Соломон наклонил экран ноутбука так, чтобы на него не падал солнечный свет. В бунгало были высокие окна спереди и сзади, а по бокам — нет, поскольку скаты крыши доходили почти до земли. Маленькое окошко над входной дверью освещало спальню. Оно служило Соломону естественным будильником.

Соломон поддерживал в маленьком бунгало казарменную чистоту. Внизу было единое помещение с кухонькой в одном заднем углу и компактной ванной комнатой — в другом. Жилого пространства вполне хватало для дивана, кресла, журнального столика и телестереосистемы. Свои серые костюмы и другую одежду Соломон держал в узком шкафу, втиснутом между ванной и задней дверью. Куртки и дождевик висели на крючках у входа.

Соломон обитал здесь уже десять лет, несмотря на то что Дон постоянно предлагал ему перебраться в более просторное жилье. Ему нравилась эта хижина, а более живописное место трудно было найти — с одной стороны озеро, с другой — особняк.

За прошедшие годы он внес кое-какие усовершенствования, поставив в спальне сейф для оружия, а на заднем крыльце — тренажеры и обзаведясь скоростным интернетом. Телефонный и электрический кабели, подведенные к трем бунгало, были проложены под землей, чтобы никакие провода или тарелки спутниковой связи не портили вида. Домики эти с прочерневшими стенами и замшелыми крышами практически сливались с лесом, и Дон не позволил бы попортить картину всякими техническими прибамбасами.

Два других бунгало большую часть года пустовали. Разнообразные представители клана Шеффилдов отдыхали в том, что стояло прямо над озером, а ближайшее к особняку служило резиденцией для важных гостей. Однако в основном тишину нарушали только естественные звуки — щебет птиц, шорох прыгающих белок и шепот ветра в кронах деревьев.

Путешествуя по делам, Соломон останавливался в шикарных отелях или в роскошных апартаментах, которыми «Шеффилд энтерпрайзиз» владела по всему миру. Здорово, никто не спорит, но далеко не так, как в лесах Мендосино. Здесь, в глуши, порой бывало одиноко, но Соломону хватало «общественных ванн», которые он принимал в городах, где краски и звуки захлестывали его с головой. Он с удовольствием проводил время с женщинами, но у него никогда не возникало искушения пригласить одну из них к себе домой. Этот уголок был его тихим убежищем, укрытием от мира.

Он ввел несколько паролей, чтобы получить доступ к своим файлам. Соломон собирал досье на каждого члена семьи, на служащих руководящего звена корпорации и на деловых партнеров. Обычно в нем содержались: адреса и номера телефонов, сведения о карьере и связях, о месте объекта на семейном древе Шеффилдов или в корпоративной сети, а также заметки Соломона о сильных и слабых сторонах человека, его дурных привычках и грешках.

Он «кликнул» нужную директорию, и досье Эбби развернулось во весь экран. Просмотрев его, Соломон не нашел никаких оснований для оптимизма относительно ее шансов на реабилитацию. Он добавил несколько фраз о пристрастиях Эбби, «Цветущей иве» и перестрелке в Окленде. Все это было настолько свежо в памяти, что, казалось, никогда не забудется, но Соломон знал — забудется. Секрет его успешной работы заключался именно в аккуратном записывании фактов. Нельзя всегда полагаться на свою память, особенно когда рушится бизнес или летают пули.

Держать в поле зрения всю индустрию Шеффилдов было трудно. Семья владела десятками компаний самой разной специализации — от судоходных и горнодобывающих до лесопильных и инвестиционно-финансовых.

Взять «Шеффилд икстрэкшн индастриз». У Соломона имелись досье на членов совета директоров и всех ключевых сотрудников. Данная компания, базирующаяся в Сан-Франциско в том же самом небоскребе, что и семейная головная корпорация, занималась горноразработками по всему миру, добывая все — от нефти до алмазов. Соломону следовало иметь отнюдь не поверхностное представление об угольных шахтах, нефтяных скважинах и медных копях, чтобы приказ Дона уладить проблемы фирмы не застал его врасплох.

Он открыл файл с организационной схемой «Шеффилд икстрэкшн индастриз». Компанию возглавлял Майкл Шеффилд, младший сын Дона, ездивший по миру и надзиравший за шахтами. Для Эбби — «дядя Майк». Майкл был на два года моложе своего брата Криса и не погряз, как тот, в обжорстве и пьянстве. Он питал другую слабость — к экзотическим женщинам. Соломона не раз посылали на край света, чтобы откупиться от какой-нибудь несчастной проститутки или подрезать щупальца шантажа. Майкл совершенно спокойно относился к подобным историям. Он считал, что это издержки бизнеса.

Эбби значилась в организационной схеме личным секретарем. Соломон поставил рядом с ее именем знак вопроса. Не скоро она вернется к работе, и пройдет еще больше времени, прежде чем ей доверят важные задачи или сведения. Умный бизнесмен не делится секретами с наркоманами.

Хоть Соломон и убеждал Тайрона и его дружков в обратном, ему было прекрасно известно, что семья никогда не бросит ни Эбби, ни любого другого из заблудших Шеффилдов. За своих слабых, раненых и пропащих Шеффилды бились насмерть.

Дон с радостью заплатил бы целое состояние, чтобы вырвать Эбби у наркодилеров, и урыл бы Тайрона с Хорхе, если бы узнал подробности двухнедельного отсутствия внучки. Соломону часто приходилось защищать Дона от его собственных порывов. Старик иногда не прочь был побаловать себя местью.

Соломон и раньше убивал ради Дона, и каждый из семерых убитых стоял у него перед глазами. Красношеий нефтепромышленник, выхвативший из кейса пушку и наставивший ее на Дона. Толстый китаец, пославший за ними в Гонконг киллеров. Юрист в Сиэтле, которого Соломон выбросил в окно. Подлец водила в Кливленде. Двое нищих, вздумавших ограбить Дона на бруклинской улице. И теперь Джамал. Всякий раз решался вопрос — он тебя или ты его. Убийство в целях самообороны. По крайней мере, так говорил себе Соломон, когда лежал ночью без сна и мертвецы плясали вокруг его кровати.

Чаще всего дело улаживалось миром. Упоминания имени Шеффилда обычно бывало достаточно, чтобы двери открывались, а расследования закрывались. Но Соломон постоянно готовил себя к отражению любых атак на семью.