Фактор «Дельта». Десять плюс один - Спиллейн Микки

Было без пяти двенадцать.

Проходя мимо, патрульный покосился на Мейера. Он отметил мужчину без шляпы, с лысым черепом, поднятым воротником, стоявшего перед закрытой булочной. Без пяти двенадцать, дождь, пустые улицы… Патрульный повернул обратно.

Снайпер совсем запыхался. Он перепрыгнул через вентиляционный колодец, разделявший два дома, и занял позицию за парапетом. Он смотрел вниз на улицу. Улица была пуста, необитаема, но он знал, что очень скоро она появится на углу, спокойно обойдет квартал, ведя на поводке собаку. Он знал, что скоро она умрет. Он тяжело дышал, он ждал.

В его руках - длинное смертоносное ружье. Еще более смертоносное потому, что оптический прицел переносил мишень прямо ему под нос. Он нацелил ружье на фонарный столб, стоящий на полпути на улице. Далекий. Но и близкий, благодаря прицелу. Он подумал, что она будет хорошей мишенью.

Он спросил себя, сможет ли он когда-нибудь остановиться, будет ли она последней, не должна ли была она быть первой. Он знал, что собака потащит ее к столбу. Он знал, что там она остановится. Он переместил столб в перекрестье прицела и проклял дождь. Он никогда бы не подумал, что дождь будет так ему мешать.

Видно было как сквозь туман, и он подумал, не лучше ли будет отложить это до следующего раза.

- Нет.

Он подумал: - «Банда негодяев. И ты. Я должен был начать с тебя».

Дождь колотил его по плечам, по голове. На нем был черный непромокаемый плащ. Ночь обнимала его, ночь его прятала. Дрожь нетерпения пробежала по его телу, он ждал. «Где ты? Ну, иди под мое ружье, иди под мой прицел, давай иди, я убью тебя, иди, иди…»

Собака остановилась на углу, около пожарного гидранта, понюхала, заколебалась, снова понюхала. Мейер, пристально следивший за Маргарет и собакой, не заметил, что к нему подошел полицейский.

- Что это вы тут делаете? - спросил полицейский.

Мейер вздрогнул:

- Что?

- Какого черта вы тут торчите?

Мейер улыбнулся. Не хватало только усердного полицейского!

- Послушайте! - начал было он.

Полицейский толкнул его. Он только что заступил на дежурство, у него была сильная изжога и не было никакого желания выслушивать сказки какого-то подозрительного типа, который, казалось, замышлял что-то недоброе.

- Проходите! - сказал он со злобой. - Слышите, проходите!

Мейер перестал улыбаться.

- Эй, вы! Вы что, не видите, что я…

- Неприятностей хотите? - спросил полицейский. Он ухватил Мейера за рукав.

Именно в этот момент Маргарет Редфилд исчезла за углом.

Снайпер увидел, как она вышла из-за угла. Пелена дождя немного скрывала ее, но он их сразу узнал - ее и собаку. Он вытер руки о плащ и только тогда понял, что плащ был еще более мокрым, чем ладони.

«Я убью тебя легче, чем остальных, - подумал он. - Дрянь, я убью тебя гораздо легче, чем остальных».

Он уже отдышался, но сердце стучало как барабан, а руки начали дрожать. Он снова наклонился над парапетом и увидал, что она спокойно идет по улице.

Дул сильный ветер. Нужно было принять это в расчет.

Он вытер воду, заливавшую ему глаза, прижал приклад к плечу, навел прицел на фонарь и стал ждать.

«Давай иди. Ах ты, погань, ты идешь или…»

- Я инспектор полиции, - сказал Мейер, - и постарайтесь отпустить мой рукав.

Вместо того чтобы повиноваться, полицейский заломил ему руку за спину и обшарил в поисках оружия. Ему не составило труда обнаружить револьвер.

- У вас есть разрешение на эту штуку? - спросил он.

Мейер смотрел на другой конец улицы и никого не видел. Он только слышал стук каблуков Маргарет, поворачивающей за угол.

- Идиот! - крикнул Мейер полицейскому. - Ты что, хочешь снова патрулировать Бестаун? Дай сейчас же револьвер!

В голосе Мейера полицейский распознал типично профессиональные интонации и подумал, что вполне может снова оказаться в Бестауне, если не подчинится этому щипаному негодяю,

- Вы понимаете… - начал он сокрушенно.

Но у Мейера не было ни желания, ни времени выслушивать оправдания. Он рванул к перекрестку и вышел на другую улицу. На полдороге он увидел Маргарет Редфилд; собака в нерешительности стояла у фонарного столба на краю тротуара. Он пошел за ними, перебегая от подъезда к подъезду, чтобы не быть замеченным. Он был уже метрах в тридцати, как вдруг она рухнула на тротуар. Выстрела он не слышал.

Она упала очень быстро и бесшумно. Мейер знал, что Маргарет была застрелена, но совершенно не представлял, где мог спрятаться снайпер. Он побежал было к женщине, потом остановился, посмотрел на крыши домов. Фокстерьер принялся лаять, скорее даже скулить - ужасный жалобный вой, похожий на мрачное завывание койота. «Женщина, - подумал Мейер. - Надо позаботиться о женщине».

«Крыша! Надо посмотреть на крыше! Какая крыша? Куда идти?» Он резко остановился посреди улицы.

«Убийца где-то наверху», - подумал он, и рассудок его перестал действовать. Стучал дождь, на тротуаре лежала Маргарет Редфилд, выла собака, любопытный полицейский показался на углу улицы, и в голове у Мейера все смешалось. Он не знал, что делать. Он не знал, в какую сторону броситься.

Как робот, он добежал до ближайшего от фонаря дома, мимо истекавшей кровью Маргарет Редфилд и ее воющего пса, добежал, не думая о том, что делает, инстинктивно, потому что, очевидно, выстрел был сделан оттуда. Потом он остановился на тротуаре, на секунду закрыл глаза и заставил себя думать. Убийца спустился не здесь. Скорее всего, он перепрыгнул через вентиляционный колодец на соседнюю крышу и ушел по ближайшей поперечной улице.

Он помчался на перекресток. Поскользнулся на мокром асфальте, едва не упал. Опять побежал, судорожно сжимая в руке револьвер. Добежал до угла, обогнул его, пробежал перед домом Редфилдов, поднял глаза… Окна были все так же освещены… Мейер посмотрел на улицу и ничего не увидел. Где ты? Ну где же ты?

Полицейский обнаружил тело Маргарет Редфилд. Когда он собрался пощупать пульс на руке, на него бросился фокстерьер. Он ударил собаку и взял Маргарет за руку. Из раны в плече текла кровь.

Она была в тяжелом состоянии, лил дождь, полицейского мучила изжога. Тем не менее он понял, что она не умерла. Он сразу же позвонил в ближайшую больницу и вызвал «скорую».

Снайпер не спустился на улицу там, где его ждал Мейер. Мейер подумал, что он, должно быть, покинул крышу, удрал с другой стороны, его поглотили дождь и тьма. Он будет продолжать убивать.

Мейер убрал револьвер в кобуру, спрашивая себя, на какое количество ошибок имеет право полицейский. Он поднял голову и услышал, как подъезжает «скорая».

Больница была погребена под медленным бесконечным дождем, серым, как ее стены. Они приехали туда в час ночи. Припарковав машину, прошли в приемный покой. Медсестра объяснила, что миссис Редфилд поместили в палату 407.

- Мистер Редфилд уже здесь? - спросил Мейер.

- Да, он наверху, - ответила медсестра. - Врач миссис Редфилд тоже там. Вам придется спросить у него разрешения, чтобы поговорить с больной.

Она направилась к лифту. Карелла нажал кнопку вызова и сказал:

- Редфилд слишком быстро приехал.

- Он был в душе, когда я поднялся к ним, чтобы предупредить, что его жену ранили, - сказал Мейер. - Он перед сном принимает душ. Потому-то в ванной и был свет.

- Как он отреагировал?

- Он мне открыл в банном халате, с него лилась вода. Сказал, что сам должен был вывести собаку.

- Это все?

- Все. Потом спросил, где его жена, заверил, что сейчас же оденется и поедет.

Они доехали в лифте до четвертого этажа и остановились в коридоре перед дверью в палату Маргарет. Десять минут спустя из палаты вышел седой мужчина лет шестидесяти. Он посмотрел на часы и быстро пошел к лифту. Карелла остановил его.

- Простите, - сказал он.

Мужчина обернулся.

- Вы лечащий врач миссис Редфилд?

- Да, я доктор Фидио.

- Инспектор Карелла из восемьдесят седьмого комиссариата. Мой коллега - инспектор Мейер.