Джеймс Чейз - Прекрасно, милая

«Да, — подумал он, — чудес не бывает. Я старею. И слишком много дел беру на себя, но зато пока что все идет так, как я предполагал».

Луч фонаря скользнул по спальному мешку, запасам провизии, радиоприемнику и аптечке: в небольшой пещере был заготовлен запас, необходимый для шестинедельного пребывания.

Он вернулся к входу, прислушался, затем, убедившись, что поблизости нет ни души, спустился к машине, чтобы забрать оставшиеся вещи. Затем он снова совершил восхождение к пещере — продвигался при этом медленнее и чувствовал, что солнечные лучи, бьющие ему в спину во время подъема на холм, становятся все горячее.

Он еще раз осмотрел пещеру внутри, проверяя самого себя: не забыл ли что-нибудь? После этого, кивнув, он вышел и тщательно уложил ветви, сделал вход совсем невидимым.

Он спустился к «бьюику», сел в него, поднял глаза на кучу ветвей с мертвыми листьями, маскировавших его убежище, сказал себе, что все в порядке, развернул автомобиль и направил его назад, к дому в Сикомб.

Лана Эванс открыла глаза, зажмурилась от солнца, пробивавшегося сквозь желтые жалюзи, негромко зевнула, перевернулась на другой бок и прижала к себе подушку. Прошло еще несколько секунд, и она окончательно проснулась. Села на кровати и посмотрела на будильник. Было десять минут десятого.

Она сбросила одеяло, встала и пошла в ванную. Умывшись, вернулась в маленькую мрачноватую спальню, служившую одновременно гостиной, и подошла к комоду. Из-под небольшой стопки белья она выудила пачку стодолларовых купюр. Вернувшись в постель, она стала изучать свое богатство. Кровь побежала быстрее от смешанного чувства радости и страха. Вдруг кто-нибудь в казино узнает, какие тайны она выдала невысокому незнакомцу? Теперь-то было совершенно ясно, что он собирается ограбить казино. Она взглянула на деньги и заставила себя не думать о плохом. В конце концов, казино могло позволить себе эту потерю. Оно было до неприличия богатым, а Лана… Тут она помрачнела и нахмурилась. Как объяснить Терри, откуда у нее внезапно появились эти деньги? Это будет нелегко. Терри был ревнив. Он полагал, что за ней бегают все работающие в казино мужчины… и на этот счет он не ошибался: они действительно за ней бегали, но не интересовали ее нисколько. Однако в это ему было трудно поверить. Ей придется быть очень осторожной, объясняя, что это за богатство свалилось на нее. Вначале деньги вызвали приятное возбуждение, а теперь — беспокойство. Она встала с кровати и спрятала их под свежее постельное белье.

Подошла к окну, подняла жалюзи. Посмотрела на море вдалеке, на солнечные блики, разбросанные по ровной синей воде, и яхты с желтыми и алыми парусами, выходящие из гавани.

Лана подумала, что сказать Терри можно только правду. Но он был таким правильным!.. Нет, пожалуй, эту тайну она прибережет для себя. Она вернулась в постель, и ее взгляд упал на крем для рук «Диана». Она взяла его, сорвала обертку.

«Может, он и мошенник, — подумала девушка, — но вкус у него есть».

Она уже не верила в сказку о журнале «Нью-Йоркер». Он заплатил ей две тысячи долларов — для нее это огромная сумма — за предоставленную информацию. Эта сделка будет на ее совести всю оставшуюся жизнь. Но небольшая баночка с кремом — самым шикарным кремом на свете — заставляла думать, что он славный человек, пусть даже он солгал, подкупил ее и заставил пойти на предательство.

Она отвернула крышку и посмотрела на белую массу, от которой шел тонкий аромат орхидей. С величайшей осторожностью и наслаждением она нанесла смертоносный крем на руки. И немного огорчилась, потому что этот символ роскоши не доставил ей удовольствия, на которое она надеялась. Голова была занята другим. Она закрутила крышку и поставила баночку обратно на ночной столик. Снова ее преследовали все те же мысли: как убедить Терри, что к внезапному появлению у нее денег не причастен мужчина.

Через некоторое время, занятая этими беспокойными раздумьями, она в полудреме прикрыла глаза и по-прежнему твердила себе, что все будет хорошо и что Терри ей поверит. Сегодня днем она зайдет в агентство по недвижимости и поинтересуется однокомнатными квартирами.

Она не заметила, как уснула, а проснулась через час, словно от толчка, внезапно почувствовав какой-то странный холодок. С удивлением взглянула на будильник и увидела, что было уже без двадцати одиннадцать. Она подумала, что неплохо бы выпить кофе, но теперь ей совсем не хотелось вылезать из постели. Она чувствовала не только озноб, но какую-то слабость и пустоту. Ей становилось все холоднее, и она испугалась: может, заболела?

Ни с того ни с сего рот вдруг наполнился слюной; она не успела задержать спазм, и ее вырвало прямо на одеяло. Руки словно горели.

В ужасе она попыталась сбросить одеяло и встать, но сил не хватало.

Ее тело покрылось ледяным потом, руки обжигало, и так же горячо было в горле.

«Что со мной?» — со страхом подумала она. Сердце бешено билось, дышать было все труднее.

Она заставила себя встать с постели, но ноги не держали ее. Она опустилась на пол, попыталась дотянуться до стоявшего рядом на столике телефона — тщетно.

Разомкнула губы, чтобы позвать на помощь, но ее потряс отвратительный, смердящий запах желчи, которая наполнила рот, ноздри и вылилась на коротенькую алую ночную рубашку.

Через тридцать минут к открытому окну пришел черный пушистый персидский кот, которого она каждое утро любовно кормила. Кот посидел в ожидающей позе, увидел неподвижное тело, лежащее в солнечных лучах, пошевелил усиками и спрыгнул в комнату, тяжело шлепнув лапами.

Со свойственным любому коту полным безразличием ко всему, что его не касается, он устремился к холодильнику на кухне. И уселся перед ним в нетерпеливом ожидании.

В восемь тридцать вечера Гарри Льюис вышел из своего кабинета, ступил в обитый бархатом лифт и, кивнув лифтеру, спустился на третий этаж.

Смуглый лифтер в безупречно подогнанной бутылочно-кремовой форме казино и белых трикотажных перчатках просиял и закивал, благодарный за то, что его узнали.

Льюис больше всего любил это время, когда казино начинало оживать. Для него не было лучше занятия, чем выйти на большой выступающий балкон и посмотреть вниз, на террасу, где пили, разговаривали и отдыхали клиенты, прежде чем отправиться в ресторан, а затем в игорные залы.

В свете полной луны море мерцало, покрытое серебром. Ночь была теплая, легкий бриз шелестел в кронах пальм, окружавших террасу.

Некоторое время он стоял, опершись руками о балюстраду, и смотрел на скученные внизу столики. Он увидел Фреда, управляющего баром, который переходил от столика к столику, принимал заказы, передавал их своим многочисленным официантам, иногда мимоходом мог отпустить шутку или обменяться парой слов с каким-нибудь завсегдатаем заведения, но задерживался ненадолго и всегда был начеку, чтобы никому из гостей не пришлось ждать аперитив.

— Мистер Льюис…

Льюис обернулся и поднял брови. Он не любил, когда его тревожили во время этого священного ритуала, но, увидев перед собой симпатичную темнокожую девушку, улыбнулся. Рита Уоткинс была старшей в хранилище. Она работала у Льюиса пять лет, и он считал ее абсолютно надежным сотрудником; спокойный и эффективный стиль ведения дел облегчал трудную работу других девушек.

— А, Рита… добрый вечер. — Льюис посмотрел на нее. — Что-то случилось? — Вопрос вырвался у него сам собой. Ведь Рита обращалась к нему только в тех редких случаях, когда сама не могла решить какую-нибудь проблему.

— У нас не хватает одной девушки, мистер Льюис, — сказала она. Он взглянул на ее строгое черное платье и попытался угадать, сколько оно ей стоило. Такое уж было у Льюиса свойство. Его интересовало все. — Лана Эванс не пришла на работу.

— Она что, больна?

— Я не знаю, мистер Льюис. Час назад я звонила ей домой, но никто не отвечает. Мне нужна замена. Можно пригласить Марию Уэллс из дирекции?

— Да, конечно. Скажи ей, что я надеюсь на ее помощь на другом посту. — Льюис улыбнулся. — Думаю, она не откажется. — Затем он подумал и вопросительно взглянул на Риту. — С Ланой что-то странное. Не помню, чтобы она хоть раз пропускала ночь, не предупредив нас. Говоришь, телефон не отвечает?

— Именно так, мистер Льюис.

Льюис озадаченно пожал плечами.

— Попробуй еще раз, попозже.

Он улыбнулся, кивком давая понять, что она свободна. Обычная внутренняя проблема, Рита разберется сама. Когда она ушла, он снова обернулся, чтобы осмотреть террасу внизу, а затем, довольный, что все идет в привычном порядке, прошел через большой игорный зал.

В этот час за столами с рулеткой можно было насчитать не более пятнадцати — шестнадцати завсегдатаев, пожилых богатых обитателей Парадиз-Сити, просиживавших здесь круглые сутки.

Он встретился взглядом с одним из крупье, работавшим в казино последние одиннадцать лет. Полный, холеный человек с глазами навыкате почтенно кивнул директору, когда лопаточкой придвигал груду фишек какой-то старушке, которая тянула им навстречу маленькие пухлые пальчики.